Сага о Кае Эрлингссоне - Наталья Бутырская

— А? — я приоткрыл один глаз. Не знаю, что может усыпить лучше, чем рассуждения Тулле о скотоводстве.

В стороне Энок перебирал запасные копья, полученные от всего хирда. Его стрелковое мастерство изрядно всех впечатлило. Он взвешивал в руке каждое копьё, ставил метку углём и вонзал в землю перед собой, одновременно перебрасываясь шутками с парой Сигурдовых вдовушек насчет того, какой длины должно быть копье у настоящего мужчины.

— А с северной стороны я бы посеял ячмень. Ячмень неприхотливый, холодные ветра выдержит, да и чем злее погода, тем ядренее выйдет пиво. Так мой отец всегда говорил, а уж он в пиве разбирался. А на востоке посадил бы репу. Я вот не очень люблю репу, но куда ж без нее. Репа любит солнце…

Проснулся я от кошмара. Приснилось, что та самая троллиха переломала мне кости так, что я не чувствовал всю левую половину тела. Хотел пошевелить рукой, а не мог, хотел дернуть ногой, а она не слушалась. Перепугался я до смерти. Лучше уж сдохнуть, чем жить калекой. Дернулся изо всех сил и проснулся. Рядом заржали ребята.

На мне, привалившись всем телом, лежала Хельга, ее рука крепко прижимала меня к земле и не давала шевельнуться, потому и был такой сон.

— Эй! Троллева девка! Слазь с меня, — шипел я, пытаясь вырваться из ее объятий. Тулле перекатился в сторону и сипло втягивал воздух, содрогаясь от беззвучного смеха. Скотина! Нет бы помочь.

Я дернулся в одну сторону, в другую. Что она жрет, чтобы на четвертой руне быть такой сильной? Не просить же мне взаправду помощи? Как меня тогда назовут? Бабьей подстилкой?

Спасли меня, как ни странно, враги. Они все же собрались изобразить приступ, и после оклика смотрящего Хельга сразу же вскочила, схватившись за нож. У меня даже на душе потеплело: вот страшная девка, да еще с этой твариной меткой, но воин из нее получился правильный.

— Кай, я хотела…

— Хельга! — заревел Сигурд. — Повалялась с парнем и хватит. Дуй сюда.

Она улыбнулась мне, показала средний палец моим собратьям и убежала к своему хевдингу. А я с кряхтением попытался встать, чувствуя, как в онемевшем теле наконец забегала горячая кровь. Троллева девка! Как я драться буду, если толком кулак сжать не могу? Я попрыгал, помахал руками, поправил сползший шлем, затянул повязки потуже, взял копье. Теперь пусть приходят.

Только что они стояли вне досягаемости броска копья и вот уже мчались прямо на нас с громкими криками. Я невольно отступил и уперся спиной в щит сзади стоящего, оглянулся. Это был Вепрь. Он подтолкнул меня вперед и тоже заорал. Хирдманы рядом подхватили крик. Тогда закричал и я, вышвыривая из себя ненужные страхи и сомнения.

— Аааааа! Сдохните! Я убью всех! Тебе, Фомрир! Сноульверы!

Над головами пролетели стрелы, вражеские воины подняли щиты, прикрывая голову, и продолжили бежать. Один кувыркнулся, получив стрелу в ногу. Другой свалился и завизжал, держась за торчащее из живота древко. Были еще упавшие, но подступающую волну это не остановило. Откуда-то сбоку подтащили несколько бревен, положили одним концом на завал, а по ним легко взбежали орущие воины и спрыгнули прямо на нас.

Первого двурунного мы насадили на копья: мое вошло в живот, Тулле же пробил грудь. Осевшее тело стекло с наконечника, но я не успевал поднять копье — на меня налетел патлатый мужик в кольчуге. Сбоку меня прикрыл щитом Йодур, отпихнул его и рубанул мечом по ноге. Кольчуга! Да у них там что, сраные ярловы дети в наемники подались? Мне одного Роальда до сих пор по самые уши хватило. Я вонзил копье в горло окольчуженному, и одновременно бродэкс[13] Вепря врезался в его плечо, прорубая и броню, и кости. У меня промелькнула мысль, что зря это он, хорошая же кольчуга была.

Дальше мы работали в паре с Йодуром. Он прикрывал нас щитом, я встречал нового врага ударом копья, и пока тот пытался уйти из-под него, Йодур рубил мечом. Пот, текущий ручьем из-под шлема, разъедал глаза. Наконечник чужого копья скользнул по щиту и уже не грозил раной или смертью. Мой выпад под щит вспорол ногу выше колена. Воин упал в грязь, загребая рукой жидкое месиво из земли и крови. И сразу же с бревна спрыгнул следующий.

— А-а-а-а!

Двуручная секира медленно взмыла над моей головой, пока я возвращал копьё. Он не успевал! Отступая от моего выпада, рыжий сакравор наступил на чьи-то кишки. Подскользнулся, и мое копьё ударило не в грудь, а вспороло глубокую борозду по его лицу и вошлопод глазницу. Рыжий отшатнулся, выронив секиру. Я вытащил свое оружие и заметил на его наконечнике кроваво-белое яблоко. Это был глаз.

Лопнувшие кишки заполнили воздух вонью дерьма, которая вытеснила запахи крови и пота. Вепрь разошелся, и почти каждый удар его секиры прорубал любую броню, кожу, мясо и кости.

Следующий выскочка принял мой укол на щит, и глаз расплескался о дубовые доски. От отдачи свело левую руку, которую уже повредили в прошлом бою, и я не смог ударить в ответ. Йодур рубился с мечником справа. Я остался без защиты. Выскочка зарычал, размахнулся щитом и не заметил выпада Тулле. Копьё друга распороло ему щёку, раскрошило зубы и пронзило нёбо.

— Грлкл, — пробулькал парнишка, выплевывая кровь и ошметки зубов. И упал. Я подсек ногу Йодурова соперника, и меч тут же раскроил ему череп.

Через завал перескочил крупный воин с развевающимися черными волосами с огромным копьем в руках, железный наконечник, казалось, доходил аж до середины древка. Четвертая руна. Вот удача! Он заметил мое оружие и рванул ко мне, перепрыгивая через трупы. Йодур едва успел подставить уже порядком истерзанный щит под его удар и охнул, отступив на шаг. Лезть в бой без щита и стоящей брони было глупо с его стороны. Он же не Беззащитный. Но четырехрунный умудрился отвести мой удар древком. Быстрый! И сильный.

Я, Тулле и Йодур насели на копейщика вплотную, но не могли никак его достать. Он с легкостью отбивал наши удары, используя обе стороны копья. Я никогда не видел ничего подобного прежде. Копьем всегда тычут вперед и все, а этот изображал из себя настоящую мельницу. Но и он не мог нормально атаковать нас, так как стоило ему ударить в одну сторону, как в него бы ударили с другой. Йодуру приходилось тяжелее всего. Каждый удар, что он отбивал щитом, будто навешивал на него свинцовые гири. Мечник двигался все медленнее и медленнее. После очередного удара его левая рука опустилась, и щит выскользнул. Я подхватил его, и когда тупой конец копья понёсся вперед, вскинул для защиты, но не успел.

Торец копья ударил не в центр щита, как должно, а врезался в верхнюю его часть. От удара краем по скуле из глаз брызнули слезы, голова загудела точно колокол. Я прикрыл щитом голову и стал вслепую размахивать копьём в надежде, что зрение и голова придут в норму.

Первое, что я увидел, когда в глазах прояснилось, — это Тулле, который оседал на землю, зажимая окровавленный живот.

С яростным рычанием я сделал выпад в сторону ублюдка с копьём. Я знал, что не смогу попасть, он был слишком далеко, но тут через завал перемахнул еще один воин и толкнул четырехрунного в спину. Наконечник копья легко пробил куртку и кожу с мышцами, разорвал кишки и, скрежетнув о позвоночник, вышел из спины. Копейщик захрипел и рухнул, забрав с собой мое копьё. Я с одним щитом в руках растерянно посмотрел в глаза новому противнику. Он оскалился, крутанул топорик в руке и свалился, пронзенный двумя стрелами с крыши поместья. Я выхватил свой топорик из-за пояса и приготовился к следующей встрече. Теперь я был один, без Тулле и Йодура. И я был готов.