Миг счастья ускользающий - Татьяна Александровна Бочарова

замок, и Катин голос произнес весело и звонко:

– Встречайте гостей!

В спальню заглянула Валюшка.

– Мамочка, тетя Катя приехала.

– Да, милая, я слышу. – Лена наконец оторвала взгляд от картины и пошла в коридор.

Катя в ярко-красных полотняных шортах и бежевой майке в полоску стояла посреди прихожей и улыбалась. Круглое лицо было румяным, по-мальчишечьи коротко подстриженные волосы взмокли и прилипли ко лбу.

– Привет, Леночек! – Она достала из кармана платок. – Запарилась, пока доехала к вам. Одни сплошные пробки. Самый час пик.

– Здравствуй, Катюша. – Лена подошла к сестре, поцеловала ее в розовую сдобную щеку. – Спасибо, что выручаешь.

– Да что ты. – Катя небрежно махнула рукой и принялась вытирать мокрые лицо и шею. – Когда вернешься в Москву?

– Не знаю. Может быть, уже в среду.

– Ну девчонки-то могут побыть у меня и до следующих выходных. Верно, попрыгуньи? – Катя хитро глянула на Ритку и Валюшку.

– Верно, – с готовностью подтвердила Ритка.

– Я сейчас, – заторможенным голосом проговорила Лена, – чайник поставлю. – Она хотела идти на кухню, но Катя удержала ее за руку.

– Издеваешься? Мне сейчас только чаю не хватает! Тогда у меня точно из ушей пар повалит. Все, красавицы, хватайте свои шмотки и шагом марш в машину. Нам бы доехать засветло, а то у меня дальний свет барахлит.

Ритка снова повисла у Лены на шее.

– Мамусик, мы будем скучать. Правда, Валь?

– Правда. – Валюшка стояла чуть поодаль, серые глаза ее были серьезными и задумчивыми. На мгновение Лене показалось, будто младшая дочка чувствует, что с ней творится неладное. И даже догадывается, в чем причина.

– Слушайся Риту, Валюша. И, пожалуйста, не ссорьтесь.

Валюшка кивнула.

– Мам, а куда ты уезжаешь?

– По работе, детка. Это ненадолго.

– Пойдем. – Ритка ухватила сестру под руку и взяла за лямки старенький рюкзак, – Пока, мамуль, счастливо тебе съездить.

– До свиданья.

Дверь захлопнулась. Лена перевела дух, без сил опустилась на банкетку и закрыла лицо ладонями.

Ждать. Теперь только ждать, пока вернется Денис. Чтобы сказать ему… сказать… Нет! Это невозможно! Немыслимо! Как она скажет? Как? И что он ей ответит?

Лена посидела еще немного, потом зашла в гостиную. Заметила валяющийся на диване позабытый девчонками тетрис. Подняла его, надавила на пуск. Грянула бодрая электронная музыка. По экрану поползли замысловатые геометрические фигуры, быстро заполнили все пространство, и тут же на табло возникла надпись game over. Музыка началась снова. Лена с силой нажала на «стоп», тетрис смолк. Она повертела его в руках и кинула обратно на диван.

Удивительно, но ей вдруг стало значительно легче, она почти успокоилась. Это, конечно, было спокойствие обреченного – но что поделать, пусть хоть так.

У нее даже хватило сил смыть расквасившийся за день макияж и накраситься заново со всем старанием и тщательностью. Как раз за минуту до того, как в дверь позвонили.

Лена замерла перед зеркалом, потом сосчитала до трех и пошла открывать.

– Привет. – Денис с ходу сунул ей в руки тяжеленный полиэтиленовый пакет. – На, посмотри: нормально, на твой взгляд?

Она заглянула внутрь и увидела три толстые широкоформатные книги в ярких глянцевых обложках. В самом углу притулилась маленькая картонная коробочка.

Лена вытащила наугад одну из книг: это оказалась энциклопедия юного биолога. Она не спеша пролистала страницы: крупный текст, красочные картинки, какие-то таблицы. Положила книгу назад в пакет, достала коробочку, аккуратно распечатала, вдохнула слабый, но тонкий аромат.

– Все так, как нужно. – Лена закрыла духи и вернула их на место.

– Слава богу. – Денис облегченно вздохнул. – А то, знаешь, глаза разбегаются. Столько всего – в Козлянске небось и сотой части этого нет. А духи действительно классные, я нюхал. – Тут только он спохватился, что они с Леной могут быть не одни в квартире, и понизил голос: – Девицы твои уехали?

– Уехали. Совсем недавно. Пойдем, я тебя накормлю.

– Между прочим, до поезда всего три часа, – предупредил Денис.

– Да, я знаю.

Она мысленно прокляла себя за эти слова. К чему эта подлая ложь? Надо сказать все как есть. Чем раньше, тем лучше. Или… все-таки подождать? Пусть он хотя бы поест нормально.

– Знаю, – повторила Лена тверже и тронула его за руку. – Пошли.

Денис, ничего не заподозрив, послушно последовал за ней в кухню и сел за стол. Кажется, он был рад тому, что девчонки уехали. Во всяком случае заметно повеселел.

Лена положила ему в тарелку остатки второго и тут же вспомнила, что у нее самой во рту за день не было ни крошки. Мысль о еде, однако, вызывала тошноту. Она отошла к окну и оттуда молча наблюдала за Денисом.

– Лен, ты вещи все сложила?

– Почти.

– Иди собирайся. А то опоздаем.

Она подумала, что в этот момент он до смешного напоминает Виктора – деловым и безапелляционным тоном, в котором отчетливо звучало недовольство и нетерпение. Неужели все мужчины одинаковы, когда речь идет о том, чтобы ехать на вокзал?

– Сложу, не волнуйся. Мне осталось совсем чуть-чуть.

– Интересно, чем ты все это время занималась? Могла бы собраться нормально.

– Перестань ворчать. – Лена улыбнулась и налила ему чая.

– Ты-то сама ела? – поинтересовался Денис.

– Ела, успокойся.

Он вдруг поглядел на нее пристально и настороженно:

– Что ты все меня утешаешь? «Успокойся», «не волнуйся». Я и не думаю беспокоиться.

– Очень хорошо, что не думаешь.

– Ленка! – Денис резко отодвинул стакан и встал. – Ты… что с тобой такое?

– Ничего. – Она сделала шаг от него и почти вжалась спиной в подоконник.

– Я не хочу чаю. Пойдем, вместе соберем твои вещи. – Денис по-хозяйски взял ее за локоть и отвел в комнату. Взгляд его тут же наткнулся на практически пустую сумку.

– Это ты называешь «осталось совсем чуть-чуть»? – Он посмотрел на нее с недоумением.

Лена подошла к кровати, вывалила из сумки то немногочисленное, что в ней было, затем демонстративно задернула молнию.

– И как прикажешь тебя понимать? – Голос Дениса был по-прежнему спокойным. Он стоял у порога и разглядывал Лену в упор. Она подошла ближе, остановилась в шаге от него.

– Я не поеду. Прости.

За последние несколько часов Лена бог знает сколько раз повторила про себя эту короткую фразу, тщетно пытаясь хоть как-то смягчить заключенный в ней невероятно жестокий смысл. Она глядела на Дениса со страхом и болью, ожидая почти что грома небесного. Однако его не последовало. Он молчал, будто бы и не слышал обращенных к нему слов.

– Слышишь, Ден, я не поеду, – повторила Лена громче. – Вообще. Никогда. Слышишь? – Ей вдруг захотелось крикнуть во весь голос, чтобы он очнулся и произнес хоть что-нибудь. Она больше не могла.