Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах

пока говорить слишком рано. Дело в том, что мы потратили на создание и проведение этой «ярмарки года», как называла её шиза, колоссальное состояние! По моим самым оптимистичным прогнозам, мы могли бы выйти на самоокупаемость к осени следующего года.

Прошла неделя. Мы только что проводили последнего гостя – Михаил немного задержался для того, чтобы пообщаться со своей маменькой.

- А шо такое? Не учите меня жить, мама! Я вам клянусь, ви таки делаете мои нервы! Ша! Ша, я сказал, я всё равно желаю составить Софочкино счастье!

- Мойша, ты подумай, подумай хорошо, и желательно головой! Той, что выше плеч! Женишься ты один раз, а жена будет кушать каждый день. Подумай, насколько тебе нужен тот финансовый расход против сомнительного счастья каждое утро видеть Софочкино лицо? Шо за лишние вырванные годы?

Наконец, душевное прощание было завершено, все ценные указания даны, и Михаил тоже собрался в путь.

Вот теперь, впервые за долгое время, наша семья осталась одна. Наверху, в детской комнате, Эсфирь беседовала о смысле жизни с моими маленькими племянниками, их мама помогала на кухне творить некий кулинарный шедевр, пытаясь всячески приукрасить простой рецепт. И это даже не смотря на то, что я очень сильно не советовала ей – блины, они блины и есть! Что тут изменять? Стефан с Лизаветой дрессировали волков, а мы с Марко предавались рассеянному ничегонеделанию…

Поздняя осень вступила в свои права, не сегодня-завтра выпадет первый снег, а потом и зима не за горами… за окном раздался волчий рык, чей-то испуганный вскрик. Мы дружно выглянули в окно – во дворе стоял посыльный, окружённый волками, и пытался пройти. Сапфира была глубоко против. Стефан с Лизой вовсю пожинали плоды своей дрессировки «свой-чужой». Посыльному всё-таки удалось попасть в дом, и сейчас он был несколько зол и взъерошен. Неужели потому, что для того, чтобы сделать свою работу и вручить корреспонденцию, ему пришлось залезть в окно первого этажа? Так что теперь он стоял в библиотеке, и вручал Марко стопку писем. Некоторые были весьма официальные на вид. С чего бы это? Ну а последний документ был передан Стефу лично. Посыльный сердито повернулся на каблуках, и, мрачно посматривая на стоящую в дверях Сапфиру, вышел таким же образом, что и попал в дом – через окно.

Мы с Милинкой сгорали от любопытства, пока парни вскрывали свою корреспонденцию.

- Доставлен результат суда из Ораховаца. Господин Робер был признан виновным в порче нашего имущества, избиении людей, поэтому нам присуждалась денежная компенсация. За моральные и физические страдания, так сказать – сообщил Марко, читая документ – Подумать только, прошло всего полгода, а государственная машина уже пошевелилась. Неужто и здесь кто-то расстарался? Так! Постойте! Потерпевшими признаны двое человек – я и некто господин Антуан Ланьер. Но он отказался от своей доли компенсаций в нашу пользу!

Марко стоял ошарашенный, после чего снова стал вчитываться в официальный документ.

- Насколько я понимаю, то у убитого сторожа рынка родных и близких не было, поэтому Робер заплатил штраф за его смерть государству, тогда кто же этот второй потерпевший, так благородно отказавшийся от денег?

Я уже знала о том, кто это, но решила до поры, до времени придержать эту информацию при себе.

-… так, вот здесь написано: «Поелику безутешный супруг госпожи Ланьер заявил о похищении и возможном убийстве, то были проведены действия по поиску выше речённой дамы. Бренные останки её обнаружены были в общественном саду…» - так, дальше бла-бла-бла, вот тут… : «И признан был убийцею, и осужден на пожизненное отбывание наказания на государственных горных рудниках».

Мы дружно переглянулись, а Марко дочитал документ и опустился в кресло.

- Одним словом, тот самым господин Ланьер, второй потерпевший по делу, отказался от возмещения вреда, и отдал свою долю нам.

- Да много ли там было то у того проходимца? Только на жизнь в городе и хватало – пожал плечами Стефан – Филя мне говорил, что у него одна деревушка и была – Липки – вот и побрезговал старикан убийцевыми деньгами, нам на бедность скинул. А на счетах Робера уже государство вовсю порезвилось, так что и решил тот старикан, будто овчинка выделки не стоит…

- Я думаю, ты не прав, дорогой! Липки как была, так и остаётся самой крупной деревней в округе, это кроме того, что она стоит на перекрёстке дорог, и с них же и кормится. Конечно, мы с нашей ярмаркой заметно подорвали благосостояние деревенских, да и сам хозяин не занимался своей собственностью, но я всё равно склонна считать Липки «перспективным проектом».

Милинка стояла, довольная собой и тем, что смогла вставить новое интересное словечко в разговор. Марко её поддержал, у них завязался спор со Стефаном относительно перспектив Липок и нужности нам этой деревни, поскольку нам уже и так с четырьмя деревнями нужно было нанимать ещё и помощника управляющего вдобавок к помощнику агронома… Стефан голосил, предлагая продать Липки и избавиться от обузы и долгов, Марко твердил, что мы справимся, Милинка просто надулась, считая, что в этой семье ущемляют права женщин, а я смотрела на своё отражение в окне, и думала о том, жизнь бывает непредсказуема – могла ли я предположить после знакомства с Робером, который вызывал у меня дрожь в коленках и добрым и заботливым старикашкой, что опасаться до судорог стоило второго из них? Моя шиза согласно хмыкнула и сказала: «Ты обещала запомнить это имя, подруга – Антуан Ланьер»!

На дорожки нашего сада падал первый снег.

Глава 37

Глава 37

До чего тоскую я -

Не сказать словами.

Плачьте, милые друзья,

Горькими слезами.

На прощание пожмем

Мы друг-другу руки

И покинет отчий дом

Мученик науки.

Песенка Студента

Спор дорогих родственников о будущем нашей новой собственности мог продолжаться бесконечно. Поэтому, когда Стефан в очередной раз набрал в грудь побольше воздуха, для того, чтобы отстаивать свою точку зрения, я неожиданно для всех заострила внимание на пакете, который держал в руках дорогой кузен:

- Что это за письмо, Стефан? Имеет вполне официальный вид.

Стефан со вздохом согласился со мной, и достал документы.

- Прошение прибыть в столицу как можно скорее для прохождения дальнейшей службы! Опять выходить в море, тоскливо болтаться на рейде да искать нарушителей границ! Так были