Оружие для Слепого - Андрей Воронин

– Вот телефон, – предложил генерал Потапчук, подавая доктору мобильный аппарат.

– Спасибо, – устало сказал Кленов.

Но звонить Виктор Павлович не спешил. Он как завороженный смотрел на лист бумаги, где было очень мало текста. В одной колонке поставлено время, в другой – место.

– Я должен подумать, – сказал Кленов, даже не взглянув на Потапчука.

Тот хоть и спешил, но не торопил ученого, понимая, что такое смерть близкого человека, тем более, смерть учителя. И хоть он никогда не разговаривал с Кленовым о покойном академике, однако прекрасно знал, сколь многое их связывало.

Кленов задумчиво набрал несколько цифр, затем остановился.

– Это ужасно, – сказал он, обращаясь к Потапчуку. – У меня такое чувство, что ответить мне должен сам Лебедев. Словно его голос еще блуждает где-то по линиям. Еще вчера я мог позвонить, услышать его, а теперь даже не знаю, что и сказать. Выразить соболезнование? Но это совсем не то, что сейчас нужно.

И вдруг Кленов словно принял решение; глаза его заблестели, и он быстро набрал номер.

Трубку сняла Вера. Дочь академика Кленов знал еще школьницей, а она когда-то была влюблена в худого, серьезного аспиранта с фанатичным огоньком в глазах, часто бывавшего у отца. Но Виктор Кленов был слишком поглощен наукой, кроме того, боялся прослыть карьеристом, охотником за выгодной женитьбой на дочери научного руководителя. Как бы то ни было, добрыми друзьями они оставались уже почти четверть века…

– Здравствуйте, Верочка, это я. Уже знаю. Держитесь.

– Спасибо, что позвонил, Витя.

– Мне сказали только что…

– Папа много говорил о тебе перед смертью, вспоминал. В последнем интервью он назвал тебя своим лучшим и единственным учеником, – Вера всхлипнула.

– Думаю, что пока я этого не заслужил. Я расцениваю это как аванс, не больше.

– Напрасно ты так! Приезжай, Витя, мы будем тебя ждать.

– Я приеду попрощаться с Иваном Николаевичем, приеду обязательно.

– Папа оставил специально для тебя коробку с рукописями, сказал никому другому в руки не отдавать.

Только тебе.

– Да, я приеду, возьму… Держитесь.

Потапчук во время этого разговора прятал взгляд, старался не слушать, смотрел то на погасший экран компьютера, в котором отражался профиль Кленова, то па пустую чашку Ему было жаль этого сильного человека, которого постиг такой жестокий удар – Что будем делать, Виктор Павлович? Вы определились?

– Пока нет.

– Я прошу вас, не тяните с решением. Мне необходимо точно знать, когда и куда вы поедете, я должен обеспечить вашу безопасность.

– Надоело мне все это, носитесь со мной как с писаной торбой…

– Это наш долг, – сказал Потапчук, – наша работа.

Ваша работа – заниматься этим, – генерал кивнул в сторону компьютера, – моя работа – защитить вас.

Каждый должен делать то, что умеет, и тогда все будет в порядке.

– Может быть, вы, генерал, правы. Но от вашей правоты никому не легче Раньше мне игра в великого ученого, таинственность, секретность даже нравилась А теперь я временами думаю, а не лучше было бы, если бы меня не стало.

Глеб Сиверов, покинув квартиру Меньшова, спешил не в больницу, а к себе на мансарду, где он мог побыть в одиночестве. Он знал генерал Потапчук не станет ничего предпринимать, не посоветовавшись с ним Как-никак, действовали они пока в одной связке Но не успел Сиверов сварить кофе и дослушать компакт-диск, как зазвонил телефон Единственным человеком, знавшим этот номер, был генерал Потапчук, а с ним, как справедливо полагал Глеб, пока еще ничего не случилось, значит, звонить мог только он.

– Ну что ж, послушаем, что он имеет мне сообщить, – сам себе сказал Глеб, и ответил. – Алло!

– Глеб Петрович, это я.

– Рад вас слышать – Ты сделал большое дело По фотографиям Баратынская опознала этого человека, именно он приходил под видом телефонного мастера.

– Что ж, по-моему, ни вы, ни я в этом не сомневались – Ты мне еще понадобишься, будь у себя.

– И в этом я не сомневался, – вздохнул Слепой Естественно, его куда больше устроило бы, если бы дальше ФСБ действовало самостоятельно, без его помощи. Но Сиверов прекрасно понимал, что в покое его не оставят.

"Прямых улик в отношении Николая Меньшова у них нет. Ну, да, приходил, прикинувшись связистом, в дом. Это не криминал для человека, которого можно в идеале обвинить в исполнении заказных убийств.

Что еще? Фальшивый паспорт, хранение дома огнестрельного оружия и взрывчатки… Хранение, а не использование. В лучшем случае, ему грозит года два – это не тот срок, которым можно пугать убийцу, не тот срок, который заставит его расколоться. Лишнего брать на себя Меньшов не станет. А время меж тем не терпит".

Глеб нутром чуял, что Потапчук не станет спешить с приказом о задержании Николая Меньшова. К чему?

Тот и так лежит в больнице после сложнейшей операции. Скорее всего, Федор Филиппович лишь проверил слова Кати, причем так, чтобы не поднимать много шума: прислал кого-нибудь в больницу «Скорой помощи».

Николай Меньшов находится сейчас в разработке, взять прикованного к постели человека не проблема. Куда важнее его связи. А чтобы нащупать их, нужно иметь на руках что-нибудь очень веское – что-нибудь, чем его можно припугнуть.

Времени Глеб зря не терял, использовав день с толком. Он успел прекрасно отдохнуть, когда уже вечером, около десяти часов, вновь позвонил генерал Потапчук. Голос его звучал немного виновато, как бывает всегда, если человек вынужден просить об одолжении.

– Глеб, мы должны встретиться. И не завтра, а сегодня.

– Я не против.

В трубке послышался сухой смех генерала ФСБ. Да, чтобы Глеб отказал ему – такого еще никогда не случалось и не могло случиться.

– Жду тебя там же, где и в прошлый раз.

На конспиративной квартире в Замоскворечье Потапчук пытался выглядеть хозяином, принимающим гостя. Даже жестяную коробку с датским печеньем поставил на стол. В чашке с кофе плавала похожая на ущербную луну криво отрезанная долька лимона. Генерал Потапчук чуть ли не слово в слово повторил все догадки Слепого.

Николая Меньшова брать он не спешил. Даже позаботился о том, чтобы теперешнее местопребывание его было известно лишь четверым сотрудникам, приехавшим к нему на квартиру.

– И вот почему я так сделал, Глеб, – говорил генерал, объясняя свой тактический ход. – Заказчик убийства сперва был уверен, что достиг своей цели, думал, что доктор Кленов убит. Это выяснил для него Николай Меньшов. Мы постарались сделать так, чтобы про ошибку заказчик узнал как можно позже – это давало бы нам выигрыш во времени.