На электричках. Путешествие из Владивостока в Москву - Александр Лучкин

На берег сошли не все пассажиры. Большинство отправилось обратно в Ижевск этим же теплоходом. Целью их поездки была речная прогулка. Однако некоторые сошли на берег, чтобы посидеть в кафе, выпить кружечку пива, закусить шашлыком, полюбоваться речным пейзажем, открывающимся прямо из-за столика, и вернуться в город уже следующим рейсом.

Скоро должен был пойти пригородный поезд на Ижевск, и я направился к станции. От пристани к поселку тянулась вереница дачников с сумками-тележками. После недавнего дождя дачные дорожки были заполнены лужами. Приходилось выискивать кочки, куда можно ступить, и перемахивать через озерца мутной глинистой воды.

На короткой — три бетонные плиты — платформе станции ждал пассажир, пожилой мужчина. Он сидел на лавочке в окружении многочисленных сумок и коробок. Завидев меня, заметно оживился и принялся расспрашивать, с каких я дач, приняв за местного.

Путь был одноколейный, на старых деревянных шпалах, не электрифицированный. Судя по тому, что шпалы у станции были сплошь залиты мазутом, тепловоз, возящий пригородные поезда по этой ветке, тоже был очень старый. В нос бил острый запах креозота и перегорелого машинного масла. Постепенно к платформе стягивались дачники. Тут и там завязывались привычные разговоры о погоде, урожае, соседях.

Из-за леса послышался длинный гудок, потом еще один. Показалась красная светоотражающая полоса головы поезда. Локомотив мчался на большой скорости, раскачиваясь и стуча колесами. У станции он сбавил ход и круто осадил у самой платформы. За новеньким сверкающим тепловозом виднелся единственный плацкартный вагон. Грохнула дверь рабочего тамбура, со скрипом опустилась ступенька. Из вагона стали торопливо спускаться люди. Они тут же отходили в сторону, освобождая место для посадки. Дачники с поклажей карабкались вверх по крутым ступеням, хватаясь за поручни. Посадка шла очень медленно. Вскоре я понял причину задержки: вагон был забит до отказа. Внутри везде, где только можно, сидели и стояли люди. Теперь они прессовались в тамбуре. А машинист торопил, гудя тифоном[6].

Я забрался в тамбур одним из последних. Мне удалось убрать подножку и захлопнуть дверь тамбура, так что я оказался у самой двери. Можно было прислониться к ней и смотреть в окно. Машинист дал очередной гудок, поезд рванул и быстро набрал скорость. Через несколько секунд колеса вагона уже отбивали чечетку на стыках и стрелках.

Железная дорога тянулась по берегу пруда, а когда мы въехали в черту города, нырнула в промзоны и запетляла среди заводов и фабрик. На станции Заводская сошло полвагона, и в тамбуре стало просторнее. Сюда даже смог пробиться контролер и продать билеты. Неожиданно хлынул ливень. Он был такой силы, что за сплошной стеной дождя ничего не было видно. Только струи воды и величественные силуэты цехов мелькали за запотевшим стеклом. Разогнавшись и непрерывно гудя, локомотив мчался сквозь бурю, минуя переезды, стрелки и семафоры. Машинист торопился прибыть на вокзал Ижевска по графику. На скорости в щель тамбурной двери задувало свежесть летнего дождя, смешанную с выхлопом дизеля. Полуразрушенные заводские цеха, заросшие молодыми деревьями; территории заводов, заваленные разобранной техникой и оборудованием. Пейзаж удручал. Во всем этом угадывалось былое величие и мощь производства. Теперь здесь была разруха.

На вокзал поезд прибыл точно по расписанию: машинист нагнал отставание, обусловленное долгой посадкой пассажиров в переполненный вагон. Ливень стих, перейдя в моросящий дождь. Небо затянули низкие серые тучи. В хостел я вернулся на трамвае, так кстати подошедшем к остановке «Ж/д вокзал».

Из Ижевска в Казань идет прямая электричка. Отправляется она спозаранок. Регион попал во власть ливневых дождей, которые шли не переставая. Нужно было добраться до вокзала ранним утром. Идти пешком под дождем — вариант не из лучших. Оказалось, на сайте Ижевского городского транспорта можно посмотреть расписание трамваев. Первый отправлялся от остановки «Магазин „Океан“» в сторону вокзала в 5:25. По словам хозяйки хостела, трамваи ходят точно по расписанию. Я рассчитал время, чтобы к первому трамваю уже быть на остановке.

С утра, как и всю ночь, шел дождь. Пока я завтракал на кухне, крупные капли барабанили по жестяному отливу окна. Из раскрытой форточки тянуло свежестью. В окно были видны огромные лужи во дворе. С неба город накрыло шапкой холодной мороси.

Девушка шла в босоножках прямо по лужам, которые покрывали дороги так, что их было не обойти. Меня обогнал рыбак в намокшем брезентовом плаще. Он тоже торопился на остановку. В ожидании трамвая я спрятался под козырек ларька. Прошел трамвай — в противоположную от вокзала сторону. Сонные пассажиры рассеянно зевали, сидя на лавках старого чешского вагона. Сквозь запотевшие стекла были едва различимы фигуры в плащах и дождевиках. Показался трамвай, идущий к вокзалу. Он встал на светофоре, деловито цокая поворотным огнем. Не торопясь подполз к остановке. Пассажиры выскочили из укрытий и устремились к дверям вагона. Похолодание в металлическом вагоне трамвая чувствовалось особо. Стекла запотели, а с одежды и зонтов текла вода.

На вокзале я ожидал электропоезд, отогреваясь горячим кофе. Лучший способ согреться — пройти пару километров с рюкзаком за спиной. Люди удивляются: как мне не холодно в одной футболке в такую погоду? А вы попробуйте взять за плечи 20 килограммов и походить полчаса с этакой ношей. Еще и жарко будет!

Как только я зашел в электричку и занял место в головном вагоне, загудел громкоговоритель, и машинист объявил маршрут: Ижевск — Казань. Он предупредил пассажиров, что на станции Агрыз нужно будет пересесть на согласованную электричку. В моем кармане лежал полный билет до Казани, и я ехал спокойно. В пути показывал билет входящим и выходящим контролерам и большую часть времени наблюдал за меняющимся за окном пейзажем. Низко над землей клубились темные тучи. Иногда начинало моросить. Капли дождя летели на стекла вагонов, оставаясь на их поверхности, чтобы потом собраться в ручейки и зигзагом стечь вниз.

Миновали несколько брошенных деревень и пустующую исправительную колонию с мастерскими и цехами. В стене одного из цехов красным кирпичом было выложено: «Решения XXI съезда ЦК КПСС в жизнь! Слава труду!» Территория зоны заросла мелкими деревцами. Клочья ржавой колючей проволоки свисали с покосившегося забора. Окна вышек охраны смотрели на цеха колонии пустыми глазницами. Двери и ворота были нараспашку. Бодрая надпись про труд и жизнь среди сурового пейзажа смотрелась необычно и странно.

В Агрызе объявили конечную. С тем же билетом я пересел в электропоезд, стоящий на путях впереди. В нем было три вагона второго класса с мягкими креслами и один с обыкновенными лавками. За размещение во втором классе к стоимости билета нужно было доплатить контролеру на месте. Я не изменил своему принципу и разместился в головном вагоне. Он оказался обыкновенным, без доплаты.

Часто в голове поезда едут интересные люди. Этот раз не был исключением. На сиденье рядом раскладывал многочисленные узлы и чемоданы пенсионер-путешественник. Сразу видно — личность неординарная. Взять хотя бы внешний вид: широкополая соломенная шляпа, пиджак, рубашка, серые брюки и кроссовки. Смешение стилей дополняли очки в металлической оправе, слегка подремонтированные проволокой. Пенсионер разместил свой багаж по полкам и подошел ко мне. Сперва поинтересовался, как регулируется резкость на моем фотоаппарате. Затем сделал комплимент рюкзаку и завел разговор, который может сложиться между двумя путешественниками в вагоне электрички.