Три желания для художника - Анастасия Левковская

– Ладно, отвечу по-другому.

Табурет, отделяющий нас друг от друга, внезапно был отброшен в сторону, а меня прижали с такой страстью, что я… сама встала на носочки и, закинув руки Лео за голову, поцеловала. А после с чистой совестью отдала инициативу в его руки.

Мне не было страшно.

Я не думала о том, что будет после.

Меня не заботило, что это может быть влияние алкоголя и потом мы оба пожалеем.

Да плевать на всю эту ерунду! В тот момент лишь его руки и губы казались самым правильным, что есть в этом мире.

Я откинула голову, подставляя под жгучие поцелуи шею, и с наслаждением зарылась пальцами в мягкие русые волосы.

Лео замер, уткнувшись лицом мне в грудь, и едва слышно сказал:

– Ты меня с ума сводишь. Иногда вообще складывается ощущение, что я всю жизнь спал. И проснулся лишь тогда, когда ты переступила порог моего дома. Впрочем… – Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. – А может, ты мне просто снишься, а?

– Тогда ты снишься мне, – ласково улыбнулась я и, обхватив его лицо ладонями, нежно поцеловала. – И я согласна спать как можно дольше.

Голубые глаза Леонарда словно засияли от моих слов. А дальше мы опять целовались до онемения губ, и я была настолько счастлива, что боялась взорваться от переполнявшего меня восторга.

В какой момент мой сарафанчик бесформенной кучей осел вокруг ног, я не успела понять. Зато потом… Когда Лео рисовал на моей спине, мне казалось, что это не кисть, а его язык касается моей кожи. Сейчас это было реальностью. Он старательно выцеловывал каждую линию, повторял ее, следовал за рисунком вниз… И если бы не его руки, крепко держащие меня, я бы уже давно свалилась на пол – ноги меня не держали.

– Ты меня убить решил своими ласками? – проворчала я и, собрав себя в кучу, повернулась и прижалась к его груди, бесстыдно запуская руки под рубашку.

– Ты меня одним своим видом убиваешь, так что квиты, – фыркнул он, позволяя мне стащить с себя мешавший предмет гардероба.

– Неужели все так плохо? – промурлыкала я и провела языком по разгоряченной коже вверх, к шее.

– Зар-р-раза, – рыкнул Лео и, подхватив меня под ягодицы, усадил на стол, небрежно смахнув с него весь инвентарь.

– Какой ты неаккуратный, – хихикнула я, опираясь ладонями позади себя, и лукаво сощурилась. – Мне казалось, что в мастерской ты поддерживаешь идеальный порядок.

– Поддерживал, угу, – ухмыльнулся он, нависая надо мной. – Но желание увидеть тебя именно здесь и именно так оказалось сильнее.

– Мм, – я обняла его за шею и притянула к себе, – ты говоришь настолько возбуждающие вещи, что я…

Резкая трель дверного звонка заставила меня вздрогнуть и замолчать.

– Кого там… – зло рыкнул Леонард, а затем выдохнул. – И шайтан с ними. Я никого не жду, пусть убираются.

– Какое отличное решение, – хихикнула я. – Мне определенно нравится.

Лео потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но в дверь опять позвонили.

– Да что же это! – рявкнул он, выпрямляясь. – Сейчас я…

– Забудь. – Я прижалась к нему, не отпуская. – Позвонят и перестанут. Нет никого, все свободны.

– Да, – сразу расслабился художник и крепко обнял меня. – Кто бы там ни был, я никого сегодня видеть не хочу. Кроме тебя.

Он мягко коснулся моих губ и…

В этот раз в дверь постучали. Громко, настойчиво. В дверь мастерской.

– Какого?!. – полуизумленно-полурассерженно воскликнули мы хором.

– Я знаю, что вы там, – раздался вдруг невозмутимый голос. – Открывайте.

Более того – очень знакомый мне голос.

Я нервно икнула и панически оглядела мастерскую. Увидев свой сарафан, я рванулась из рук Лео прочь.

Срочно одеться!

– Шая? – подозрительно посмотрел на меня он.

– Это Рихтер, – отрывисто сказала я, торопливо напяливая на себя одежку. – Я не знаю, что он здесь забыл, но сомнений нет – это мой старший братец.

– Твою налево… – перекосило Леонарда, и он бросился надевать рубашку.

Увы, даже по нам одетым было вполне понятно, что мы тут отнюдь не обсуждением модных тенденций в живописи занимались. Растрепанные, с лихорадочно блестящими глазами, припухшими губами… я еще Лео умудрилась засос на шее на самом видном месте поставить. Хм, надеюсь, на мне меток нет?

– Ну что, я отпираю? – неуверенно спросил мой взъерошенный художник.

– Ага…

Не успел он распахнуть дверь, как в мастерской буквально материализовался идеальный в своем ледяном великолепии Рихтер Дерхивари.

Из всей семьи он был больше всех похож на отца. Разве что фигурой отличался – худощавый подтянутый Рихтер рядом с массивным широкоплечим папой просто терялся. В остальном – один в один. И мягкий баритон, в моменты гнева превращающийся в раскатистый бас. И прямые серебристые волосы без единой темной пряди. И пронзительные, холодные, словно два куска льда, глаза. И бледные, почти белые губы, сжатые в тонкую полоску.

А вот характером Рихтер папулю перещеголял. Если и был в нашей семье истинный ледяной в полном смысле этого слова, так это мой самый старший брат. А уж чистюля какой!.. Как всегда в белоснежном костюме, на котором ни пятнышка. И как у него так получается? Особенно учитывая его работу…

Брат внимательно оглядел мастерскую, проигнорировав обалдевшего от такого бесцеремонного вторжения Лео, и пристально вгляделся в картину на стене.

Я ощутила, как заливаюсь краской. Меня переполнило желание провалиться под землю, только бы не выслушивать нравоучения от родственничка…

– Хм, – многозначительно произнес Рихтер, не отрывая глаз от полотна. – Не шедевр, но очень к нему близко. Хотя, конечно, для выставки не подойдет, скорее для частной коллекции. А лучше – в спальне висеть. Причем Шаиры. Сколько стоит? – Он вопросительно посмотрел на художника.

– Не продается, – едва сумел выдавить из себя тот, совершенно сбитый с толку.

А я… расслабилась. Рихтер не дурак, совсем не дурак. Не понять, что здесь происходит, он не мог. А раз ведет себя вот так и не стал с порога бить Лео морду… Значит, можно даже сказать, что я получила благословение на отношения.

Временами я просто обожаю своих братьев!

– О, – вскинул брови Рихтер. – Даже так… Ну тогда, молодой человек, надеюсь, дальше вашей спальни это полотно не уйдет.

– Уж не сомневайтесь, – проворчал Леонард.

Он тоже расслабился. Понял, что убивать его не будут. Но то, что ему было неловко, ощущалось еще как. Впрочем… не ему одному. Я тоже старалась брату в глаза не смотреть.

– Будем знакомы. – Рихтер протянул ему руку. – Я – старший брат Шаиры, Рихтер Дерхивари. Уверен, сестра обо мне рассказывала.