Грязная магия - Дмитрий Казаков

– Ну вот, – огорчился Арс. – Даже спасибо не сказали!

– Благодарность не относится к числу божественных достоинств, – пожал плечами Предсказамус. – Мы и так сделали все, что в силах смертного! Теперь родители быстро разберутся с Нор-Тенаром, а поскольку произойдет это в Тайге, то никто из прочих богов этого не увидит... И все будет хорошо!

– Остается в это только верить! – сказал Арс.

И небольшой дом на улице Бронзовых Ножниц огласился дружным смехом. И это само по себе было настоящим маленьким чудом. Ведь маги, несмотря на все свое могущество (а может, именно из-за него), смеются очень редко.

Эпилог

Весна в Ква-Ква наступает медленно, исподволь. Ее приход можно заметить не сразу. Лишь к концу Четвертого месяца морозы слабеют, а метели перестают усыпать улицы снегом и завывать в печных трубах.

В первый день весны, холодный и вьюжный, двое стражей закона несли дозор там, где условно пролегала восточная граница города. За зиму высящиеся посреди чистого поля ворота с одной створкой уцелели, как и торчащая рядом караульная будка, похожая на сортир.

В ней Торопливые прятались от ветра, делая это больше по привычке, чем в реальной надежде согреться. Щелей за зиму только прибавилось.

– Что за погодка? – пробурчал один из стражников, высовывая голову из будки. – И это еще называют весной!

– А то, – согласился его товарищ, делая последний глоток из бутылки. – Зря называют!

Снег валил довольно густо, и дышать приходилось с осторожностью. Сугробы вовсе не собирались чернеть и умирать, как им полагалось, а только наращивали белые мускулы.

Время от времени Торопливые брались за лопаты, чтобы расчистить вход в будку, а также сбросить наносы с нескольких хлипких досок, именующихся крышей.

– О, смотри! Кто-то едет! – сказал второй стражник, выкидывая бутылку.

– Где?

По дороге, ведущей сквозь ворота на восток, с негромким скрипом двигались существа, закутанные в толстенные тулупы, шарфы и шапки. Одежда скрывала все, кроме очевидного факта наличия у пришельцев двух рук и

двух ног.

– Опять из Тайги? – спросил второй стражник.

– Похоже, – согласился первый. – Эй, вы? Куда претесь!

– Беженцы мы! – сквозь шарф просипел один из хозяев тулупов.

– От чего бежите-то? – полюбопытствовал первый стражник.

– От гнева богов! Был у нас свой, таежный бог! Десять дней тому храм его сгорел, а все жрецы в ту же ночь заболели поносом! И мы решили от греха подальше переселиться в Ква-Ква!

– Да, понос – это воистину гнев богов, – пробурчал второй стражник, – проходите, люди добрые, в Ква-Ква всем место найдется...

Торопливый не врал. Только он не уточнил, что место это будет грязным и тесным, а за то, чтобы его отработать, придется горбатиться по двадцать пять часов в сутки.

Беженцев было много, несколько сотен – мужчины, женщины, дети. За спиной у каждого из путников висел здоровенный мешок, а передвигались они молча, не глядя по сторонам.

– Странные они какие-то, – вздохнул первый страж.

– Ага, – согласился его товарищ. – Но ничего! Поживут с полгода, станут такими как все!

И в этом доблестный блюститель закона был совершенно прав. Громадное прожорливое чудище под названием Ква-Ква способно переварить любое, самое утонченное и благородное, живое существо и сделать его пронырливым, практичным и лживым навозом, носящим гордое имя «горожанин».

Есть только одна вещь, способная отвлечь библиотекаря Магического Университета от исполнения его служебных обязанностей.

И эта вещь – похороны.

Погребальные процессии, сопровождаемые заунывными причитаниями облаченных в траур родственников, мрачной музыкой и атмосферой всеобщей скорби необычайно притягательны для любого представителя расы гроблинов.

А.уж для того, который света белого не видит (в прямом смысле слова – библиотека расположена в подвале и окон там нет), а главным развлечением считает составление каталогов – и подавно.

В Ква-Ква настолько привыкли к тому, что библиотекарь появляется на всех более-менее торжественных похоронах, что вздумай тот не придти, это вызвало бы больший переполох, чем неявка покойника.

– Какой ужас! – сказал бы сын почившего. – Он не пришел!

– Какой позор! – поддержала бы его жена. – Что подумают о нас соседи?

К счастью для всех, гроблин отличался аккуратностью Более пунктуальной, чем он, была только сама смерть. Облаченный в черный плащ – предмет зависти окрестных вампиров – библиотекарь неизменно появлялся в самом начале,

когда гроб выносили из дома, а исчезал, когда над могилой устанавливали надгробие.

Его зеленая, покрытая складками физиономия изображала самую первостатейную, искреннюю скорбь, в которой не усомнился бы самый закореневший циник. Правда, эту же самую скорбь она изображала и в любое другое время – мимика у гроблинов довольно скудна. Но те, кто видел библиотекаря на похоронах, об этом благополучно не догадывались.

– Как горюет! – шептались они. – А ведь он господина Изжогинса в жизни не знал...

– Ага! Если бы знал, точно не горевал!

На самом деле похороны пробуждали в душе гроблина (вопреки распространенному среди людей заблуждению, души есть даже у зеленых лысых созданий со светящимися глазами) тихую скромную радость.

Они так напоминали ему праздники давно оставленной родины!

Утром дня Зоркого Крота Пятого месяца библиотекарь восстал из гроба (в котором он банально спал) в самом лучшем настроении. Наскоро проверив, не заблудился ли кто среди полок с книгами, Мешок Пыль вышел из библиотеки и активировал систему защитных заклинаний.

В качестве последнего штриха он повесил над дверями из черного дерева, украшенными защитными знаками из серебра, табличку с довольно корявой надписью «Не вхадить! Тихнический пирирыв!».

Что это за «тихпический пирирыв», Мешок Пыль знал смутно, но подозревал, что это словосочетание скрывает за собой мощное заклинание, способное отпугивать любопытных.

До сих пор оно работало безотказно.

В последний раз полюбовавшись на табличку, гроблин бесшумно зашагал прочь. Его ждали похороны самого древнего (до сего дня) гномьего старейшины города. Гномы относятся к погребению сородичей очень серьезно, так что были наняты тридцать– лучших плакальщиц Ква-Ква, а черная ткань неожиданно стала большим дефицитом.

Спустя пятнадцать минут к дверям библиотеки подошел студент второго курса. Прочитав надпись, он огласил воздух неизысканным ругательством. Когда прозвучало последнее слово, услышанное будущим магом в детстве от дядюшки-моряка, защитные знаки на черном дереве озадаченно мигнули.