Счастливчик - Дмитрий Олегович Смекалин

— Можете расходиться. Время завтрака заканчивается, занятия по расписанию.

После чего важно удалился. Свита двинулась за ним. Чуть подождав, чтобы идти отдельно от них, удалился, так ничего и не сказав, декан Гидаш. Хала, закончив со студентами, сделала было пару шагов в мою сторону, но, увидев удаляющегося декана, передумала и пошла его догонять.

Студенты почувствовали себя более свободно и, в отличие от начальства, расходиться не спешили. Наоборот, некоторые двинулись ко мне, с опаской посматривая на Хрюнделя и расстояние до него.

— Ректор, как всегда, строг и справедлив. — Рядом со мной оказался улыбающийся Тургуш. — Какие занятия? Сейчас же каникулы. Только практика закончилась. А сдать по ней отчеты можно в любое время до начала семестра. А до него еще месяц. Так что максимум, что работает, это клубы по интересам.

После чего переключился уже на мой закуток:

— Почему твой монстр кидается на всех, кто подходит ближе, но не преследует?

— Я ему приказал дальше чем на десять шагов не отходить, хотя, если честно, не ожидал, что будет выполнять буквально. Мозгов у немертвых нет, они считать не умеют. И сам же видишь, он явно больше отходит. Тут не десять шагов, а тридцать, если не больше.

— Так это у него шаги такого размера!

Интерлюдия 11

Ректор

Ректор Академии Алезии архимаг Никмеп никогда не ходил в академическую столовую, хотя там и был зал для преподавателей. Не по чину. Но при этом он все-таки обедал, и даже делал это в то же время, что и студенты. Естественно, не в своем кабинете. Конечно, любые запахи можно убрать магией, но одна мысль о том, что в месте, которое он считал сердцем Академии, будут витать посторонние ароматы, приводила его в негодование. Кощунство! Он даже гостей на совещаниях никогда не угощал, на столе максимум стояла обычная вода.

Поэтому кабинет у ректора больше напоминал квартиру. Здесь был не только санузел с туалетом и ванной, но и гостиная, столовая, личный кабинет и комната отдыха (полноценная спальня). Отметим, что к кабинету примыкал еще зал заседаний. Так что прием доверенных лиц или важных гостей он мог проводить не только на основном рабочем месте.

Сейчас ректор обедал в личной столовой и заодно слушал доклад своего порученца — ведающего Уцура.

— Говоришь, Ламашту отгородил угол, где стоит его палатка, не стеной, не магическим щитом, а канавой, заполненной грязью? Оригинально.

— Уже не палатка, непревзойденный. Вместо нее он небольшой домик из готовых щитов собрал.

— Домик? Как же он его в Академию перенес? Я же запретил провоз внутрь стройматериалов без моей визы.

— Через реку он, судя по всему, «воздушный мост» строил.

— С сотню шагов длиной? Силен мальчишка!

— А в стене он новые ворота сделал. У своего домика. В смысле — дыру в стене, а ворота на нее потом навесил.

— Дыру в стене? А это ничего, что она от любых повреждений зачарована? Не мною даже, а самим Индашем, первым ректором Академии и величайшим архимагом всех времен?

— Как передают наблюдавшие за процессом студенты, Ламашту ворчал, что тяжело идет, но довольно быстро превращал камень в прах.

Аппетит у ректора совершенно пропал. Он с сожалением посмотрел на заставленный стол, вздохнул и как-то тяжело поднялся.

— Иди уж. Пойду, к беседе с этим монстром подготовлюсь. Посмотрю, какие артефакты для этого могут пригодиться. — И после небольшой паузы добавил: — А я ему еще расходы обещал компенсировать. Тут с него самого надо бы три шкуры содрать за порчу стены. Кто меня за язык тянул?

Недовольно посмотрел на Уцура, ставшего свидетелем его ворчания:

— Кто кроме Гидаша из наших архимагов сейчас в Академии? Пригласи-ка их всех предварительно ко мне. С Ламашту я уже после них побеседую.

Сколько там осталось времени до обеда? Странный вопрос, когда только что позавтракал, но именно столько отвел мне ректор на дальнейшее обустройство моего «уголка». Так что точить лясы с Тургушем и другими знакомыми я не стал, а сразу направился к стене. Только предварительно на всех по баффу «замирения нежити» навесил. На всякий случай. В принципе, я Хрюнделя контролирую, но зачем же его нервничать заставлять?

Внешняя стена в этом месте делала небольшой изгиб, следуя береговой линии, и на изломе было даже какое-то подобие башни. Не совсем полноценной, она не шла от земли, а нависала над стеной и немного возвышалась над ней. Кажется, это называется «стрельница с машикулями», но могу и ошибаться. Никогда специально фортификацией не интересовался, разве из услышанного на экскурсиях кое-что запомнил. Никаких стражников ни в башенке, ни на стене не наблюдалось. Видимо, в мирное время дежурят только на воротах.

Вот под этой башенкой я и стал новые ворота делать. Ну как ворота? Пока только дырку в стене. Нацелил на нее свой перстень с туманно-голубым камнем и пустил через него эфир. Воздух перед перстнем зарябил, образовав довольно четко заметный конус, упершийся основанием в стену. Только стена как стояла, так и стоит. Подошел поближе, уменьшив основание конуса. Тот же эффект. То есть его отсутствие. Крепкая стена попалась, однако. Зачарована, что ли? Придется поток эфира увеличить.

Подошел поближе к дереву, поискал глазами элементаля. Летает вокруг, как привязанный. И эфир там по ощущениям поплотнее будет. Вновь нацелил заклинание на стену, постаравшись мысленно сжать конус до размера, когда он, скорее, струю напоминать будет.

Бросил взгляд на стоявших немного в стороне студентов. Смотрят на меня во все глаза. Вроде кто-то что-то мне даже говорит. Но я отбросил все ощущения, сфокусировавшись на цели. Струя «дыхания праха» делалась все более узкой и все более плотной. Слепо пошарил свободной рукой по дереву. Не сразу, но наткнулся на элементаля. Или он сам на мою руку наткнулся.

— Ну, — шепчу, — помогай, малыш!

Струя от перстня уже не просто рябила — сияла голубым электрическим светом, как молния. И стена стала поддаваться. Без всяких дополнительных спецэффектов. Просто она стала понемногу исчезать, даже песком не осыпалась. Просто вот только что был кусок спаянных между собой камней, а теперь его нет. Стал аккуратно водить «струей» по стене, вырисовывая контур ворот. Скорее, обычной двери. Разве что верх делал аркой.

Кажется, студенты что-то говорили, даже кричали. Хорошо хоть за руки меня никто не хватал. Так что концентрации я не потерял, и через вечность субъективного времени (так минут двадцать прошло) ворота из нарисованных превратились в настоящие. Пока только в арку прохода в стене. Не такой уж и толстой, кстати. Всего метра три толщиной.

Устало отпустил поток эфира. О! Элементаль-то вновь уменьшился. Хоть обратно в шкатулку его прячь. Но я этого делать, понятно, не буду. Пусть живет. В прошлый раз