В снежном плену - Игорь Семенов

до эмиграции, а кто и до самой Катастрофы, рабочие, инженеры и технические специалисты. Бывшие студенты — кто, где и на кого учился. Провел опись имеющихся в городе производственных мощностей и, с помощью специалистов, оценил их состояние. Несколько раз выезжал в вымершие города с поселками — посмотреть, можно ли найти там что-то ценное. Побывал и на той самой угольной шахте, которая нынче фактически не работала. Немногочисленные жители бывшего шахтерского поселка теперь на свой страх и риск спускались под землю чтобы вручную нарубать уголька для отопления собственных домов, ну и потихонечку этим же углем и приторговывали. Благо, еще в первую осень они создали достаточно сильный отряд самообороны с хорошим вооружением.

Но главной головной болью Василия стала эта самая электростанция — небольшая ТЭС на окраине городка. Остановилась она еще до того, как в эти места принесло облако вулканических газов, от которого и погибла большая часть населения, и больше не работала уже никогда. Тогда из-за аварии на газопроводе и землетрясений работа станции стала невозможной, а до перевода ее на резервное топливо в виде угля дело так и не дошло. Не успело… И вот теперь шеф думал восстановить ее работу, что было нужно не только для запуска промышленных предприятий, но и в целях экспорта электроэнергии потенциальным союзникам. Правда, для этого сначала надо было отремонтировать станцию, завезти уголь и суметь запустить ее саму. Вот только угля того надо было много! А для того, чтобы было много угля, надо иметь много электричества! Прямо этакий замкнутый круг… Сегодня вот Василий и говорил со старшим шахтеров о поставках угля… И, вроде, тот и не прочь поставить достаточную для запуска станции партию. Но месяца через два-три, да и по конской цене.

— Ну а что ты хочешь? — пожимал плечами мужик. — Нам баб с детьми кормить надо…

Торговались буквально до упаду! Обещали друг другу золотые горы, чтобы убедить принять свою точку зрения. Только… Ну да, электричество позволит кратно увеличить объемы добычи. Но куда этот уголь девать? Добывать больше угля чтобы получить больше электричества? А зачем? Нам вот, мол, жратва нужна, а без лампочек жить уже привыкли. Вот если б где горючее для автомобилей взять… Не знаешь, где достать и чем оплатить?

— Так и не договорились? — выслушав Василия, спросила Мелисса.

— Нет, — пожал плечами парень. — Мы не сможем платить по таким ценам, а они не идут на уступки.

— Не видать нам, значит, электрического освещения? — грустно улыбнулась девушка.

— Неа, — пожал плечами Василий. — Пока уж точно…

Что еще сегодня было нового или интересного? Ах, ну да… Сообщение разведчиков о том, что американские военные куда-то уходят. Еще пару недель такое сообщение дошло по цепочке тех, с кем они поддерживали отношения, а сейчас вот и сами убедились. Куда-то на восток едут тягачи с ракетами, вывозят запасы ядерного и химического оружия, перегоняют самолеты, едут автобусы и грузовики с людьми. И очень резко реагируют на любые попытки даже приблизиться к ним. Одна какая-то крупная банда, сумевшая где-то разжиться военной техникой и оружием, как-то попыталась напасть на один из конвоев. Ответ был настолько жесткий, что буквально шокировал всех! Сначала военные разнесли тяжелой техникой в хлам все силы банды, потом буквально стерли с лица земли артиллерией занятый ими поселок и, под конец, зачистили его пехотой. Так что больше дураков связываться с военными не нашлось.

И вот теперь и их разведчики издалека понаблюдали за этими конвоями. О том, чтобы на них нападать, не было, конечно, и речи. Просто пытались понять, что же такое происходит… И понять не могли. То про оставшихся на севере страны военных не было ни слуха, ни духа. Кто тут остался — сидели по своим военным городкам и носа не высовывали за их предел. А тут вдруг такое «переселение народов». Единственное, что все же удалось выяснить — военные перед уходом взрывают оставленные без присмотра ракетные шахты, аэродромную инфраструктуру, вплоть до взлетно-посадочных полос, и какие-то еще объекты совершенно уж никому не понятного назначения. После долгих раздумий попытались вступить в контакт с военными — но те отказались что-либо говорить и лишь велели проваливать ко всем чертям и больше не показываться у них на виду. На чем все наблюдение и свернули.

— Может быть, они собираются восстановить страну? — с затаенной надеждой спросила у Василия Мелисса.

— Вряд ли, — отрицательно покачал головой он. — Не похоже… Иначе они бы хоть как-то пытались распространять информацию об этом, вступали бы в контакты с выжившими… Но тут ничего!

— Совсем-совсем ничего?

— Да, — согласился Василий. — У шефа рация есть, так мы на ней весь эфир проверяли… никаких намеков! Ловятся лишь передачи двух из трех южных правительств… Но там одна пропаганда.

— Правительства? — заинтересовалась Мелисса. — Значит, где-то на юге еще живы… США?

— Ну как сказать, — поморщился при воспоминании парень. — Сейчас есть аж целых три группы, кто объявляет себя законными приемниками США…

— Но если так… Зачем тогда сидеть тут, посреди опустевших земель? — удивилась девушка. — Почему не поехать туда?

— И это будет самой большой ошибкой в жизни, — грустно усмехнулся Василий.

— Но почему?

— Знаешь, Мил, — тихо произнес парень. — Лучше тебе не знать, что творят там эти уроды…

Как ни странно, но Мелисса ему поверила… Хоть и уже казалось, что она тут за эти без малого уже два года повидала всякого, сама пережила такой ужас, какой большинство не сможет даже в страшном сне представить себе, но уж слишком серьезным было выражение лица Василия когда он говорил о том. И она не стала ничего спрашивать, решив, что порой незнание — оно к лучшему…

— Скажи, — после долгого молчания произнесла Мелисса. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Помочь? — удивился такому вопросу Василий. — Но разве ты мне не помогаешь вон по дому хотя бы?

— Разве ж это помощь? — удивилась девушка. — Это просто… жизнь. Так надо.

— За то я прихожу с… ээээ… работы в чистый и теплый дом, к сготовленному ужину… Прихожу и знаю, что ты меня ждешь, что ты мне рада. Разве этого мало?

— Мало, — отрицательно помотала девушка. — Я чувствую себя нахлебницей у тебя на шее, и от этого мне… стыдно.

Ну да, именно так оно будет правильнее всего сказать. Стыдно… Она-то понимала, какие нынче времена. Многие не то, что даже готовы убить за банку тушенки — друг друга жрут! А он ее кормит, поит, достает ей какую-то одежду и нужные в хозяйстве вещи… Можно было, конечно, сказать себе, что он бандит, он