Тёмный рыцарь из клана Учиха - Computador

историю сенсея, как он стал тем — кто он есть. Рассказал, как его отца довели до самоубийства за невыполнение миссии. Как это сильно травмировало детскую психику, что готов был на всё, только бы получить галочку о выполнении задания. Рассказал о своей команде, войне шиноби, последней миссии отряда в полном составе. Как Обито продавил своей волей детские страхи и передал своё кредо о мусоре и тех – кто хуже мусора. Их напарницу Рин удалось спасти из вражеского плена, но Обито умер и завещал свой шаринган.

С тех пор прошло почти пятнадцать лет, а ветеран до сих пор раздирается изнутри чувством вины и считает себя обязанным Обито, которому я прихожусь близким родственником. Двоюродный дядя по маминой линии. Собственно, до откровений сенсея я почти ничего не знал о родственнике. Ничего о его героизме и самопожертвовании. Только несколько гадких слухов внутри клана о его провалах на пути шиноби, но мама делала им замечания и злые сплетники затыкались. Раньше я не понимал почему мама чтит память некого Обито, а теперь понимаю.

— А для кого цветы? — кошусь на букетик, который так и остался в руках скорбящего.

— Сейчас поймёшь.

Проходя по кладбищу Учиха, мы останавливаемся возле двух могил. Отлично знакомых могил. Моих родителей.

— Ты ухаживаешь за их могилами, — уверенно утверждаю я. Ведь из всего клана Учиха, только эти два надгробия в идеальном порядке. Я был плохим сыном, одержимый местью, и не следил за ними. Если не я, то вывод напрашивается один. — Чем мои родители заслужили твою преданность? — внимательно изучаю его лицо. Для меня это очень важно.

— Саске, ты должен понимать опасность профессии шиноби. Смерть дышит нам в спину. От её объятий не защищены даже Учихи. Знаешь, что происходит, когда умирает твой родственник? Его шаринган возвращают в клан. За ворами всегда отправляется отряд палачей. За всю историю Конохи было только два исключения, чтобы Не-Учиха пользовался шаринганом. Первый, это советник Данзо, что получил в дар от твоего предка Кагами. Клан позволил сохранить подарок только из-за слова Третьего Хокаге, что был свидетелем при добровольной передаче. Второе исключение, это я. Минато-сенсей тогда ещё не стал Хокаге и его слово ничего не стоило. Да и не слышал он последние слова умирающего. А из свидетелей у меня была только Рин, чьё слово стоит ещё меньше. Учихи хотели вырвать шаринган, а меня наказать за дерзость, но за меня заступился глава клана – Фугаку-доно. Я никогда с ним не общался, но он поверил мне и официально признал мою версию. Пошёл против большинства, против своих, но разрешил мне оставить последний подарок Обито. За это я буду вечно ему благодарен, — букетик в руках был разделён. Половина цветов легла на могилу папы. Оставшиеся маме. — Микото-сан была очень доброй² женщиной.

— Лучом света в нашем царстве проклятых, — произнося это, в моём сердце больно защипало. Только прозрев, я начинаю сильно скучать по маме.

— Именно так, — Какаши понимающе улыбнулся сквозь маску. Теперь ясно почему он молчал. Раньше я действительно не был готов к откровению. — Думаю, тебе известно, что Обито звёзд с неба не хватал и отношение внутри клана к нему было не очень, — мягко объяснил, хотя в реальности всё было жёстче. Из детских обрывков воспоминаний мне известно, что Обито хотели забыть как позор семьи. — Также у Обито не было родителей, что могли бы заступиться или дать совет. Никого, кроме Микото-сан. Она единственная из всего клана, кто с ним общалась и научила технике огненного шара. Позже именно Микото-сан, по собственной инициативе, помогла мне освоиться с шаринганом. Первой моей скопированной эмоцией была её улыбка. Такая тёплая и искренняя. Мне кажется, Обито научился улыбаться у неё. Ты плачешь, Саске?

— Тебе показалось, — смахиваю подступившую к глазам влагу.

Я её помню. Мамину улыбку. Это впервые после похорон, когда я испытываю те эмоции к родителям, что должен, а не всепоглощающую ненависть и жажду убить Итачи.

— Теперь понимаешь почему я передал тебе личную технику? — сенсей странно смотрел на меня, как будто наконец-то дождался моего возвращения. — Я в неоплатном долгу не только перед Обито, но и твоими родителями.

— Подожди. Тарталетки с помидорами на дни рождения? Это всегда ты оставлял под моей дверью?

— Да. Микото-сан однажды сказала, что тебе они очень нравятся, — с лёгкой гордостью признался мой тайный даритель. Эхх, а я всегда думал, что это кто-то из моего фанклуба. — Я не мог стать официальным опекуном. Сверху был запрет кому-либо приближаться к тебе. Как будто кто-то приказал тебе страдать в одиночестве.

По моим хребтам пробежалась болезненная волна. Кажется, я знаю, кто настолько влиятельный, чтобы приказывать аппарату Хокаге. И кому выгодно, чтобы я не отвлекался на семейный быт, а чаще тренировался, пожираемый изнутри собственными кошмарами. Спасибо за детство