Грешный и опасный - Гэлен Фоули

Она потрясенно уставилась на Джералда. Роэн тоже ничего не знал. Очевидно, договор был заключен с его отцом.

Джералд потянулся к ее руке.

— Кейти, ты должна мне верить. Я не хотел расставаться с тобой. Ничего труднее мне не приходилось делать. Но видишь ли, прометеанцы узнали обо мне. Я годами жил в постоянной опасности, пока они наконец не потеряли ко мне интерес. Но я нигде не мог осесть и, слава Богу, они не пронюхали о твоем существовании… пока О’Бэньон не предал меня.

— О, папа…

— Все то время, что О’Бэньон пробыл на судне, он постоянно подстрекал меня вернуться к могиле и забрать золото. Он услышал обо всем от команды. Но я продолжал отказываться и он решил взять дело в собственные руки. Стал подбивать матросов на мятеж. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как отдать его в руки палача. Знай я, что все так обернется, сам бы его прикончил. Я понятия не имел, что у прометеанцев хватит хитрости искать его в недрах Ньюгейта. А ведь он был мне как сын. Когда я услышал, что он похитил тебя…

— Не нужно, папа. Не стоит. Со мной все будет хорошо, — мягко, но решительно заверила Кейт. — Я не настолько хрупка, как мама. Кроме того… — Она повернулась в сторону Роэна. — Каким-то образом предназначенный судьбой покровитель защитил меня, как тебе и хотелось с самого начала.

— Кстати, — оживился капитан, — как это случилось? Или ты опять скажешь, что это судьба?

Роэн не представлял, с чего начать, но, к счастью, вмещалась Кейт.

— Орудием был Калеб Дойл, — уклончиво пояснила она и тут же сменила тему: — Так мама сказала, что всем детям пришлось участвовать в этих мрачных церемониях?

— Да. Там их души калечили на всю жизнь. Выбирали женихов и невест.

— Понятно. — Кейт многозначительно глянула на Роэна.

Он понял, что она намекает на его вчерашнюю исповедь насчет детей, которых он осиротил, убивая их отцов. Вроде истории в Неаполе. Дети, чьи крики до сих пор преследовали его в кошмарных снах.

До этого момента он не сознавал, от каких ужасов избавил эти невинные души.

Неожиданная мысль потрясла его. Он пришел в такое смятение, что внезапно ощутил потребность побыть одному.

Он встал и вежливо пожелал им доброй ночи.

— Мисс Фокс, капитан, думаю, мне пора отдохнуть.

— Доброй ночи, — тихо ответила Кейт, изучая его с нежной тревогой.

Он ничего не понимал. Почему она не смотрит на него с ужасом и отвращением, после того, как на ее глазах он убил с полдюжины людей?

— Прекрасно поработали сегодня, ваша светлость, — заметил Джералд, кивком пожелав ему спокойной ночи.

— Рожден для этого, — выдохнул Роэн и с легким поклоном вышел.

Проходя по узким темным коридорам нижней палубы, он предпочитал винить качку в своей неровной походке. Но, по правде говоря, был потрясен таким оборотом дела. Он почти чувствовал, как веревки, привязавшие к нему сознание вины, как пушечное ядро — к ногам покойника, начинают лопаться…

Найдя крошечную каюту, которую ему отвели, он уселся на узкую койку, тяжело вздохнул и подался вперед, поставив локти на колени. И долго смотрел в никуда, прежде чем прикрыть глаза. Да что это с ним? Казалось, он расходится по швам…

Как умело он игнорировал все эмоции, пока не встретил Кейт. Это ее вина, что он обрел чувства. До нее он никогда ни о чем подобном не думал. Ни о чем не заботился. Почему она заставила его ожить?!

И вот теперь эти перемены заставляют его пройти через ад, и ради чего? Она все равно скоро его оставит. После всего, что он для нее сделал…

Руки, подпиравшие голову, медленно сжались в кулаки. Черт бы ее побрал! Но она должна ему по крайней мере еще одну ночь блаженства.

Мысли Кейт тоже были в смятении. Уставшая после безумных событий прошлой ночи, она тихо попрощалась с отцом. Тот обнял ее и поцеловал в щеку.

Она все еще не могла поверить, что отец вот он, рядом, настоящий и ощутимый, живой и здоровый, такой же родной и знакомый. После семнадцатилетней разлуки она была поражена тем, как хорошо они ладят, словно всегда жили рядом.

Она старалась не обращать внимания на боль обиды, которую нанес отец своим объявлением о второй семье. Достаточно и того, что они нашли друг друга.

А еще ее донимали гнев и нечто похожее на тошноту. Значит, матушка, как дочь одного из прометеанцев, была вынуждена посещать их извращенные ритуалы.

Оказавшись на корабле Кейт с новой силой затосковала по матери. Мать стала такой же частью ее воспоминаний о бывшем плавучем доме, как поскрипыванье корпуса, качка, крики команды и знакомые запахи соли и полированного тикового дерева.

Как странно снова вернуться сюда.

Закутавшись в шаль, она покинула рубку и улыбнулась матросам ночной вахты, которые пожелали ей спокойной ночи.

Спускаясь по трапу, Кейт думала о Роэне. Она надеялась, что услышанное от ее отца позволило ему немного успокоиться, отделаться от угрызений совести, постоянно его преследовавших. Кто может позавидовать огромной ответственности, которая лежит у него на плечах! Остается надеяться, что, хорошенько выспавшись, завтра он не будет таким холодно-отчужденным.

Кейт добралась до конца трапа и свернула направо, но не успела сделать и нескольких шагов, как дорогу ей загородили. Она едва сдержала крик: перед ней стоял Роэн.

Он маячил в темноте как грозный призрак. Лицо оставалось в тени. Черная рубашка открыта на груди.

Кейт мгновенно ощутила прилив желания на самом примитивном уровне.

— Я… д-думала, ты спишь.

— Не могу.

Кейт не нужно было спрашивать, в чем причина. Кто может уснуть после столь бурной ночи?

Она остановилась, не зная, что сказать. Его жадный взгляд обжигал, и что-то в серебристых глазах заставляло сердце биться чаще.

— Что ты думаешь о словах отца?

— Я не хочу разговаривать.

Когда он дотронулся до ее щеки, Кейт задохнулась, но не было нужды спрашивать, чего он хочет. От него исходили волны лихорадочного желания.

У нее перехватило дыхание, когда он провел ладонью по ее щеке. Зарылся пальцами в ее волосы и, придвинувшись ближе, привлек ее к себе. Наклонил голову и завладел ее губами. Она задрожала, когда он коснулся ее языка своим.

Свирепая требовательность его поцелуя лишала сил.

— Я хочу тебя, — прошептал он, тяжело дыша.

Такой дерзкий натиск привел ее в чувство.

— Ты, должно быть, шутишь, — пробормотала она, вырываясь и пытаясь скрыть свое безумное желание под маской самообладания. — Больше я не твоя шлюха.

— Ты сказала, что любишь меня. Докажи это, — настаивал он, сжав ее руку и поднося к своим чреслам, позволяя ощутить мощь его вздыбленной плоти.