Пока с безмолвной девой - Борис Хазанов

Кто-то уже стоял, тоскуя, у доски. Ерундовый вопрос, назвать полуострова Франции, там всего-то два полустрова. Записка белела в проходе между рядами, Гарик повернул голову — Феликс, сидящий в среднем ряду, показывал глазами на записку. Каждый нормальный человек нагнулся и подобрал бы. Девчонка даже не пошевельнулась. «Ты! — прошептал Гарик. — Подними…» Она и ухом не повела. Шахрай, блеснув орлиным взором, приподняв бровь, поднялся из-за учительского стола. «Так как же он называется?» — спросил Шахрай, возвращаясь, и швырнул скомканную депешу в угол между доской и дверью, в мусорную корзину.

Что день грядущий мне готовит?

Феликс пел, Гарик шёл, понурившись, рядом.

Его мой взор напрасно ловит. В глубокой мгле таится он.

«Слушай, — пробормотал Гарик, и Феликс умолк, — я что хотел сказать. Ты мне друг?»

Феликс покосился на Гарика, тот по-прежнему шёл, глядя себе под ноги.

«А почему спрашиваешь?»

«Нет, ты ответь», — сказал Гарик.

Страшное подозрение осенило Феликса, до сих пор ни слова не было сказано «об этом», и он не знал, как реагировать на слова Гарика. Ужас заключался в том, что их дружба оказалась в самом деле под угрозой. Молча они прошагали ещё метров десять.

«Значит, — промолвил Гарик, — мы должны стреляться».

Феликс испуганно посмотрел на товарища, тот продолжал:

«Конечно, а какой же ещё выход? Другого выхода нет. Я вызываю тебя на дуэль».

«Но ведь я тебя не оскорблял».

«Ну и что, — сказал Гарик. — Не в этом дело».

«А в чём же?»

«В чём, в чём. Я тебя вызываю, и всё».

Они снова прошагали молча некоторое время.

«Это из-за неё?» — спросил Феликс.

Вместо ответа Гарик сказал:

«Ты что, отказываешься?»

Он добавил:

«Если ты мне друг, то ты не посмеешь отказаться».

«А где взять пистолеты?» — спросил Феликс.

«Это другой вопрос. Это мы можем обсудить. Всё дело в принципе».

Шли дальше. Феликс спросил:

«А она знает?»

«Нет, конечно».

«Я думаю, она должна знать».

«А причём тут она. Мужчины сами должны решать».

Он объяснил, что женщин, с их куриным понятием о чести, в такие дела не посвящают.

Несколько времени погодя Феликс снова спросил:

«У тебя когда-нибудь было?»

«Что было?»

«Ну… с девчонкой».

«С какой?»

«С какой-нибудь».

Гарик сурово покачал головой.

«А у неё, как ты думаешь?»

В ответ Гарик пожал плечами и сказал, что у них никогда не разберёшь.

«Два засранца, — сказал завхоз. — Конечно, видел. На крыльце стояли. Я ещё подумал, о чём это они там договариваются. У меня ведь глаз намётанный. Ну, само собой, за всеми не уследишь. Потом смотрю, девчонка эта вышла. Ну, которая. Я так думаю, что без неё тут дело не обошлось. Их-то уж след простыл. Понятное дело, за каждым не побежишь. Не надо было разрешать одним шастать по лесу, вот что я вам скажу. Меня там не было, почём я знаю. Кто же мог подумать. Это такой возраст, они на всё способны. Не надо было пускать их, вот что. Она там тоже была, это я голову даю на отсечение. Смотрю, её нет. Только что стояла, а тут смотрю, след простыл. У меня глаз точный, я сам отец. Ну там, договаривались или нет, чего там у них было на уме, кто ж их знает. Меня там не было. Жалко пацанов. А уж родители — чего говорить. Я сам отец».

О чём не ведали, не могли помыслить ни завхоз, ни следователь, так это о том, что на обратном пути приятелям повстречался бородатый дяденька в драном, вывернутом наизнанку кожухе и огромных валенках, местный житель, — неожиданно выкатился из-за деревьев, преградив дорогу приятелям.

«Вон он», — сказал Гарик.

«Кто?» — спросил Феликс и тоже увидел. Оба остановились. Мужичок приблизился. Он был ростом с ребёнка.

«Здорово, молодцы!» — скрипучим, как засохшее дерево, голосом.

«Здравствуйте», — сказал Феликс.

«Куда путь держим?»

«Не твоё дело», — буркнул Гарик.

«Но, но! Повежливей со старшими».

«А вы кто будете?» — спросил Феликс.

«Кто будем? А вот то и есть, — сказал леший, — что я вас давно приметил. Это вы, ребяты, правильно решили».

«Что решили?»

«Правильно, говорю. Им спуску давать нельзя. Пущай знает!»

«Это ты про неё?» — спросил Гарик, мрачно поглядывая на деда.

«А то про кого же».

Помолчав, Гарик сказал:

«У нас нет оружия. И достать негде».

«Это мы устроим».

«Пистолеты?» — Гарик встрепенулся.

«Эва чего захотел. Зачем тебе пистолеты? Ты и стрелять-то не умеешь. Да и шуму много, распугаешь мне всю живность, потом хлопот не оберёшься».

«Для дуэли, — сказал Гарик сурово, — требуется оружие, ясно? Шпаги, а ещё лучше пистолеты. Дуэль — это бой по правилам. Ты об этом понятия не имеешь».

«Где уж нам, дуракам, чай пить. Мы необразованные».

«Ну, и нечего тут. Без тебя разберёмся. Вали откуда пришёл».

«Да ведь, ребяты. Помочь вам хочу!»

Несколько времени стояли, уставившись друг на друга. Сумерки сгустились. Пошёл снег. В лесной школе, наверное, уже прозвонил звонок на ужин. Леший заговорил:

«Вот к примеру, ты на одном берегу, а ты насупротив. Я подаю команду. Кто первый до середины дойдёт, тот и победил. Того она и выберет. И никаких оружий не надо».

Феликс дождался, когда девочка вышла из столовой, решительно шагнул к ней, приказал:

«Иди за мной».

«Куда это?»

«Иди, говорят тебе. Важное сообщение».

Вышли на заднее крыльцо.

«Ну, сообщай», — сказала она и стала смотреть вдаль.

Феликс тоже смотрел вдаль. Феликс потребовал, чтобы она поклялась, что никому ни слова. Ещё чего, сказала она надменно. Феликс пригрозил, что тогда он ничего не расскажет. Ну, и не рассказывай, сказала она и сделала вид, что уходит. Феликс заметил, что это касается все троих. Так они препирались некоторое время, наконец, он не выдержал и произнёс слова, которые могли бы избавить следователя от ненужных хлопот. Мы, сказал Феликс Круглов, будем драться.

«Драться? С кем?»

«Стреляться».

Она всё ещё не понимала, и Феликс объяснил, что они намерены стреляться на дуэли.