Зона Посещения. Луч из тьмы - Александр Тюрин

– Джой, подбрось-ка лазерный скальпель. Он там в верхнем ящичке комода. Сейчас я ему срежу эту чертову маску.

– Это не маска, а мое лицо, – заговорил Берковски, с трудом сглатывая сгустки крови и пытаясь выплюнуть выбитые зубы. – Джой, помоги же, вызови срочно полицию. Спроси у него, как он здесь появился. Он же должен быть в Зоне.

– Моего мужа эвакуировали из Зоны, понял, урод? Вывез БТР «Вау», – сквозь оглушение Берковски почувствовал еще удар острого женского кулачка между ребер. – А ты – нечисть, нитеплазменная спора, проросшая в гаметофит. Я все про вас знаю, мне муж рассказал, какие вы гады.

Он еще попробовал приподняться, но пропущенный удар в кадык окончательно уложил его. Причем била жена, пяткой, повернувшись голым задом.

– Джой, гадина ты этакая, я ж твоего папашу, сенатора траханного, в мойщика унитазов превращу. А ты будешь обслуживать возле того же сортира обосранных индонезийцев и филиппинцев – стоя раком, уткнувшись рожей в дерьмо. Джой – в попе гной!

Сознание он не потерял, хотя перед глазами все сильно плыло. Он тупо рассматривал подходящий все ближе к его лицу черный стержень с невыносимо яркой точкой на конце – лазерный скальпель. А потом его стали резать. Резал двойник, а Джой помогала, запуская пальцы в разрезы и старательно, закусив нижнюю губу, расширяя их. Боль была, но какая-то приглушенная, словно бы проходящая мимо и уплывающая вдаль. И вот он увидел свое лицо, вместе с лохмотьями соединительной ткани и порванными нитками сосудов, в окровавленных руках у того урода.

– Знаешь что, двойничок, ты, конечно, хорошо подготовился, – сказал второй Берковски. – Но и я поступил достаточно гуманно. Ты ведь поднимался наверх, чтобы избить мою жену до полусмерти и выгнать ее из дома, а меня бы ты вообще прикончил, расколол бы, наверное, мой череп, дай тебе волю. Ведь еще пятнадцать минут назад ты по-садистски расправился с Томаридзе. Правда, и я поступил бы так же, так что ты сделал мою работу, поскольку все-таки моя копия. Но, увы, в этом домике нет места для двоих Зигмунтов Берковски. Так что, надеюсь, ты не возражаешь, если мы тут немного поразвлечемся? Тем более, что доставить тебя в лабораторию получится только в расфасованном виде. Крупных емкостей у меня дома, сам понимаешь, нет.

Берковски увидел, как со взмахами лазерного скальпеля отделяются члены его тела, как взмывают над ним его органы, сжимаемые в чужих немилосердных руках, как взлетают орлом его легкие, как сдирается кровавыми лоскутами его кожа. И как его органы и члены падают в стальные емкости, в которых обычно доставляют обеды из ресторана. Последнее, что он увидел – это его собственный мозг, лежащий в вазе из-под мороженого, он был весь пронизан зелеными шевелящимися нитками нитеплазмы.

А тот второй Берковски, улыбнувшись жене, раздавил ногой то, что осталось от первого. Потом достал из ближайшего шкафа сумку и стал запихивать в нее кастрюли и пакеты с останками. Поцеловав жену и выйдя из спальни, как был голый, с сумкой – не так уж и тяжело – он мягко пошел по коридору. Но когда проходил около комнаты сына, та вдруг открылась. Неподалеку от входа стоял Джейк в спортивных трусах. В углу лежал его коллагеновый секс-костюм с пупырышками сенсоров, а рядом стоял пестрый чемодан-самоход «Самсонит» на колесиках. Из чемодана протекало что-то красного оттенка.

– Па, зачем я столько лет просидел в этой комнате? Я иду дышать и жить этим миром. Но вначале я должен выкинуть кое-что на помойку. То, что мне мешало.

Из чемодана выплыла ручка, и, колыхаясь жировыми складками, Джейк отправился с багажом в гараж.

– Постой, – отец попытался остановить сына.

Но тут от радиоконнектора, расположенного на верхней челюсти, в среднее ухо Берковски вошел голос босса.

– Впечатлен, Зиг. Но я был готов работать с любым из вас. Я вообще готов работать с грибницей.

Неверный совет

В комплексе «Монлабс-2» этот зал назывался «пузырем». За счет особой формы пола, стен и потолка, которые, трансформируясь, могли получать наклон, ступенчатость и искривления, в соответствии с характером проводимого совещания. Все это позволял наноплант (тм) – конструкционный материал, разработанный в самой «Монлабс». Он был квазиживым, обладал собственным метаболизмом и мог не только программироваться, но и обучаться. Несколько лет назад случился «казус», когда его метаболизм пошел не в ту сторону – возможно, тому поспособствовал биокибернетический вирус. Весь зал был залит отходами его жизнедеятельности, с запахом, вполне соответствующим огромному нужнику. Так что подпольным названием высокотехнологичного помещения было «клозет стоимостью 10 миллионов баксов».

Центр конференц-зала украшали своего рода «тычинки» – проекторы голограмм, и «пестик», представляющий собой замечательный успех кристаллической механики. Демонстрационный материал, состоящий из нанокристаллов с управляемой изомерией, мог принимать абсолютно любую форму и практически любой цвет. Сейчас он изображал Хармонт вместе с Зоной в масштабе 1 к 1000, причем с изображением абсолютно всех деталей. При использовании увеличительной оптики на этой модели можно рассмотреть каждого жителя города, включая индивидуальные черты лица. Единственный минус, что передвижение фигурок было немного дискретным – обновление данных происходило раз в полсекунды. Зону, как и следует, затягивал туман – в модели он состоял из фоглет, наноботов с шестью конечностями, что способны сцепляться за счет вандерваальсовых сил.

Тот, кого все считали Зигмунтом Берковски, закончил свое аргументированное выступление ровно в 14.00.

– Вы считаете, что надо прекратить операции в городе? – спросил Рудольф Бликс, председатель совета директоров «Монлабс», седой и длинный, как все потомственные менеджеры.

– Считаю, что вместе с усилением охраны городского периметра нам нужно завершить рейды по городу. Наши люди совершают большое количество ошибок, потому что при малых концентрациях нитеплазмы приборы могут вводить в заблуждение, – твердо сказал Берковски и еще раз показал на трехмерной модели Хармонта места, где были убиты горожане – ни за что.

– Такое предложение от вас я слышу впервые. Помнится, держал недавно в руках отчет за вашей подписью, в котором было ясно написано, что во всех случаях у погибших была найдена инкапсулированная или растущая нитеплазма в виде делящейся почки… Получается, сегодня вы уже считаете допустимым увеличение концентрации нитеплазмы в живых объектах, в почве, в конструкционных материалах? – допытывался генеральный директор «Монлабс». – Мы тогда и не заметим, что весь город превратился в Зону. А, может, уже и начал превращаться. Меня так просто тошнит от одной этой мысли.

Берковски с готовностью закивал и понимающе улыбнулся эмоциональной оценке, данной шефом.

– Господин Бликс, при увеличении концентрации нитеплазма легче обнаруживается и уничтожается. Исключена возможность ошибки. Микроскопические гнезда нитеплазмы могут находиться во многих жителях города – механизма ее распространения, инвазии и пролиферации мы до сих пор не знаем. Но они всего лишь являются жертвами, нитеплазма питается их тканями. Опасны только споры, стопроцентно нитеплазменные, маскирующиеся обликом и биологическими структурами человека, но именно они хуже всего обнаруживаются.