Большой бамбук - Тим Дорси

— Насколько я понимаю, в твоей жизни были волнующие моменты. Не желаешь поделиться воспоминаниями?

В ответ Элли наградила его презрительным взглядом:

— Ты что, идиот?

— Я просто следую вопросам, написанным на карточках, — пояснил Серж. — Тут что-то недавно говорили о похищении. Готов спорить, те, кто видит нас сейчас, охотно выслушали бы объяснения на сей счет.

— Да пошел ты! Иди в жопу вместе со своим дружком придурком!

Элли встала и вышла из кадра.

— Хепберн так бы никогда не поступила!

На самом краю экрана появилась женская рука и что-то плеснула Сержу в лицо. Тот улыбнулся в объектив. По его груди стекали капли воды.

— Представляешь? Это наша первая передача, и уже есть что показать крупным планом. — Серж вскочил со стула и скрылся из кадра. — Вернись!

— Убери от меня руки!

— Поверить не могу, что трахался с тобой! Ты даже не знаешь имя нынешнего вице-президента!

— Пусти меня!

— Это твой долг перед поклонниками!

Запись кончилась, и экран сделался черным.

Отель «Стэндард»

В номере 222 зазвонил телефон. Серж схватил трубку.

— …Привет, Тори! Никогда не угадаешь! Мы были… Ты уже видела? Разве не круто?.. Но… Я думал, тебе понравится… понятно… перестань кричать. Я не понимаю… мы вообще не выходили из нашего номера… Мы все снимали здесь, в здании… Но ты не говорила… Нет, ты ни слова не сказала… Что значит, зачем я это сделал?.. Послушай, если ты сама не умеешь точно выражать мысли, то не стоит обвинять и других… И не смей повышать на меня голос…

Коулмен открыл третью за утро банку пива и первым же глотком осушил ее наполовину. Ожидая отрыжки, он принялся читать написанное на банке, словно это была не пивная жестянка, а коробка с хлопьями.

Серж положил телефонную трубку.

— Серж, ты обычно читаешь, что пишут на банках с пивом?

— Я уже знаю сюжет.

— Тут пишут, что получали за качество золотые медали в Хельсинки, Мюнхене и Амстердаме. В последний раз это было в 1903 году, — хихикнул Коулмен.

— Что тут смешного?

— Представь, если бы они получали медали, скажем, за метание копья? Ну, ты понимаешь: «Оп! Извините!».

Серж ничего не ответил.

— В чем дело? — удивился Коулмен. — Что-то не вижу радости на твоем лице.

— Тори опять на меня взъелась.

Коулмен снова отхлебнул из банки.

— Что там случилось?

— В принципе она права. В конце концов, именно она подогнала нам работенку. — С этим словами он встал.

— Что ты собираешься делать?

— Нужно хорошо подумать над тем, как все исправить, — ответил Серж. — Что-то такое, что даст ей понять, как мы ее ценим.

— Что именно?

Серж хлопнул по верхней плоскости телевизора.

— Придумал! — Он схватил какой-то журнал и ножницы.

Коулмен заглянул приятелю через плечо.

— Что ты делаешь?

— Сейчас буду составлять записку с требованием выкупа.

— Но нам уже заплатили.

Щелк. Щелк. Щелк.

— Дело не в деньгах Нужно показать Тори, что мы ценим ее заботу.

Щелк. Щелк.

— Но разве она не талдычит нам постоянно, чтобы мы не привлекали к себе внимания?

— Точно, — согласился Серж. — Дело в правилах. Нужно найти причину, стоящую за ними. Тори хочет, чтобы мы ни во что не вмешивались. Она боится, что полиция заподозрит ее в связи с нами. Вот поэтому мы и обязаны что-то придумать. Наша записка отведет от нее подозрения. Что ты на это скажешь?

— Что ты очень предусмотрительный.

— То-то она удивится! — Щелк. Щелк. Щелк.

Коулмен снова уставился в телевизор. День понемногу угасал. Пощелкивая пультом, сообщник Сержа неожиданно наткнулся на местный телеканал.

— Серж, нас снова показывают!..

Серж продолжал вырезать буквы из лощеной журнальной страницы.

— Повтор?

— Нет, вторую часть.

— Я ведь говорил, что надо снимать целую серию передач.

Щелк. Щелк. Щелк.

— Серж, по-моему, это никакой не сериал. Ведущая только что сказала, что запись показывают для того, чтобы люди, которые нас опознают, могли позвонить в полицию.

Серж прекратил щелкать ножницами и удивленно воззрился на Коулмена.

— Зачем ты это делаешь?

— Что я делаю?

— Подрываешь мою репутацию.

— Да не подрываю я никакой репутации. Так сказали по ящику.

— Послушай, наша передача не про кого-то там конкретно. Мы с тобой никого не опускаем.

Коулмен пожал плечами и запалил толстенный «косяк».

— Как идут дела с запиской?

— Пытаюсь найти букву «ы».

На экране телевизора появились два человека в натянутых на головы колготках.

— …наши последние требования, если вы хотите добиться освобождения Элли Стрит… Требование первое: прекратить выпуск спортивных фильмов, где во время финальной игры какой-нибудь игрок или тренер подбадривает товарищей с больничной койки… Требование второе: прекратить использование в звуковых дорожках комедий о придурочных жителях пригородов песню «Рожденный диким»… Требование третье: прекратить телешоу «Судья». Зачем показывать телку, которая приводит свою толстожопую подружку, чтобы та визжала в лицо парню, что ссуда на погашение месячной квартплаты это едва ли не дар небес? В моей конституции такого не записано… требование четвертое…

Коулмен пыхнул «косяком» и затянулся глубоко, как только смог, после чего зашелся в приступе кашля.

Серж поспешил прижать руками разложенные на покрывале буквы, которые он вырезал из журнальных листов.

— Коулмен, ты мне все буквы сдуешь!

— Извини, — ответил тот и принялся подбирать с пола бумажные квадратики. — Похоже, ты славно потрудился.

— Верно, — согласился Серж. — Я точно не знаю, как поступают те, кто похищает людей.

— …Требование седьмое: Конгресс должен начать расследование на предмет состояния прилавков театральных буфетов. Пусть проверят, что там впаривают народу под видом «колес» … Требование восьмое: восстановить смертную казнь для того парня, который сидел позади меня на просмотре второй части «Стар трека» и сказал своей подружке: «В конце доктор Спок умрет»… Требование девятое: какого хера Уильям Херт делает в «Затерянных в космосе»? Это не требование, просто интересно узнать… Десятое…