Молот Тора - Уильям Дитрих

— Твоя шлюха мертва! — солгал я Сесилу, надеясь, что возмущение помешает ему сделать меткий выстрел, и отскочил в сторону, когда его пистолет полыхнул огнем.

Отлично! Удастся ли мне оглушить его прикладом винтовки или заколоть сломанной рапирой, прежде чем он перезарядит пистолет?

— Ко мне, друзья! Не теряйте времени, мои мушкеты разряжены!

Из-за частокола к нам долетел призывный голос Пьера Радиссона. Я, так же как и Намида, уже заметил его краем глаза.

— Хватайте их! — завопил Сесил обалдевшим индейцам, хотя сам продолжал отступать, заряжая пистолет.

На лице лорда застыла горестная маска, и взгляд его то и дело возвращался к распростертому телу бездыханной сестры.

Пора отступать! Я швырнул в Сесила обломок рапиры, заставив его пригнуться, и вместе с Магнусом, Намидой и Лягушечкой скрылся за лонгхаусом, в который загнал Аврору. Пьер маячил в низком проеме, прорубленном в хлипком частоколе из стволов тонких молодых деревьев, и мы, протиснувшись через него, дружно вытащили мощный торс Магнуса, слегка застрявшего в узком проломе.

— Хвала Одину, как ты оказался здесь? — спросил наш одноглазый богатырь.

— Надо же было спасать ослов! — Пьер сунул мне мушкет. — Держи, стрельнешь из него, пока твоя винтовка не заряжена. Норвежец, помоги-ка мне установить бочонок.

Опомнившиеся индейцы наконец начали отстреливаться, но частокол отчасти защищал нас от их пуль. Я пальнул в толпу, и очередной рухнувший воин заставил ее рассыпаться. Красный Мундир сидел на земле, баюкая раненую руку, и я пожалел, что истратил пулю не на него. Высеченная искра воспламенила подсоединенный к бочонку огнепроводный шнур.

— А теперь бежим, бежим так, будто за нами гонится сам дьявол, а уж так оно и есть, не сомневайтесь! — крикнул нам Пьер.

Разъяренные индейцы рванулись к мышиному лазу, через который мы только что проползли, поэтому мы, подгоняемые чувством опасности, во всю прыть помчались к берегу через низкорослый березняк. Сзади раздался грохот.

Я оглянулся на бегу. Запал сработал, и бочка с порохом взорвалась, превратив индейский частокол в сумеречную завесу разлетающихся обломков. Взметнувшиеся вверх колья, словно пики, летели обратно к земле. Пронзительные и беспорядочные вопли доносились из-под града обломков, обрушившихся на наших мучителей. Разумеется, часть воинов могли броситься к главным воротам и обойти нас с другой стороны, но мы уже опередили их на добрую сотню ярдов и приближались к спасительному озеру.

Частокол и лонгхаус лизали языки пламени.

Мы прибежали к оставленному Пьером на берегу каноэ и спустили его на воду, женщины забрались в него первыми, а за ними загрузился я.

— Магнус! Что ты задумал?

Норвежец стремительно удалялся от нас с топором в сторону деревни, но вскоре я понял, что он бежит к ближайшим лодкам индейцев. Пара взмахов его топора проделала в хрупких суденышках основательные пробоины. Дальше на берегу сушились и другие каноэ, но его вредительство уже завоевало нам дополнительное драгоценное время.

Вскинув руки и размахивая топором, Бладхаммер бросился обратно к нам. Взметнув фонтаны брызг, он влетел в воду и, уцепившись за борт каноэ, едва не перевернул его. Мы втащили норвежца внутрь и все вместе как сумасшедшие начали орудовать веслами, стремясь как можно быстрее увеличить расстояние между нами и гудевшей, словно растревоженный улей, деревней. Над нами начали свистеть пули.

Добежав до ближайших лодок, индейцы обнаружили проломы, и возмущенные крики стали еще громче. Они бросились назад по берегу, но тут увидели, что от их домов валит дым.

С отчаянным оптимизмом я надеялся, что они не станут преследовать нас, пребывая в крайнем ошеломлении от нашего разрушительного бегства.

Но нет, вскоре на озерной глади появилась флотилия из четырех каноэ, влажно поблескивали на солнце весла в руках заполнивших их воинов. Красного Мундира я среди них не заметил, зато на носу первой лодки стоял сбросивший сюртук Сесил, задавая гребцам бешеный ритм.

— Немного южнее из озера вытекает река, где мы сможем высадиться на сушу, — задыхаясь, прохрипел Пьер, — но для начала нужно оторваться от погони. Норвежец, ты давай греби с одной стороны, а мы втроем подладимся под тебя с другого борта. А ты, Гейдж, заряди-ка лучше винтовку!

У меня имелся запас патронов. Отобранное у Авроры Сомерсет любимое ружье вселило в меня согревающую душу надежду, расстраивало только то, что его вырезанный из акации приклад вновь получил повреждение, на сей раз от рапиры Сесила. Я подсыпал пороха из пороховницы, сорванной с груди Авроры. Потом, зарядив винтовку, оглянулся назад и увидел, что лорд Сомерсет, наверняка взбешенный моим обхождением с его сестрой, направил на меня пистолетный ствол, словно выпущенная из него пуля могла достать меня с такой дальней дистанции.

Нас разделяло около ста пятидесяти ярдов, слишком большое расстояние для обычного пистолета. Случайная стрельба из закупленных нашими преследователями мушкетов не причиняла нам никакого вреда. Но, зная, как точно стреляет моя винтовка, я решил прицелиться, несмотря на покачивание нашего неуклонно продвигающегося к югу каноэ. Белая рубашка Сесила маячила вдали крошечным пятном. Поймав на мушку силуэт моего врага, выделявшийся на фоне голубого неба, я затаил дыхание и плавно спустил курок.

Огниво ударило по полке ружейного замка: вспышка, резкая отдача в плечо и долгое мгновение ожидания, не позволявшее сразу оценить меткость выстрела.

Сесил Сомерсет дернулся и буквально опрокинулся через борт, с плеском погрузившись в озеро.

С дикими криками индейцы, машинально сделав пару гребков, остановились, обескураженные потерей лидера. Немного помедлив, они развернули каноэ и, направившись к месту его падения, попытались вытащить тело из воды. Внезапно раздался пронзительный женский вопль, сменившийся горестным завывающим стоном, и эхо, подобно полночным крикам летающей ведьмы, разнесло над водой отзвук этой жуткой печали, окрашенное острейшей смертельной ненавистью.

Значит, Аврора не умерла.

Я не сомневался, что если мне посчастливилось убить ее брата, то она будет гоняться за мной скорбной тенью до тех пор, пока не прикончит. Или пока я не покончу с ней. Теперь нас связали цепи гораздо более прочные, чем обычное вожделение. Нас соединила ненависть.

Отложив винтовку, я схватил весло и начал грести с безумной скоростью, словно от нее зависела моя жизнь. А она действительно от нее зависела.

Остаток дня растаял в изнурительном тумане. Мы пребывали в полном потрясении, измученные пленом, избиением, бегством и попытками оторваться от преследования индейцев. Нам удалось избежать обещанного ада благодаря на редкость своевременному и чудесному вмешательству Пьера, и поэтому все сейчас испытывали состояние, сравнимое с электрическим шоком, который получали люди в ходе моих опытов. Удар молнии не вызвал бы у нас большего потрясения.