Любовь меняет все - Селеста Брэдли

Все было так нелепо, что не могло не вызывать смех. Однако карлица размахивала пистолетом, а пистолет – на редкость убедительный аргумент. Не захочешь, но поверишь в любую небылицу.

Мужчина, объявивший себя главным, был, похоже, мозговым центром толпы.

– На тебе платье маленькой девочки!

Мегги сделала большие глаза.

– Верно. Я его украла. Сняла с маленькой девочки, которую перед тем пристрелила из этого пистолета!

Колдер закрыл глаза, мысленно принося извинения всем тем, кто занимался или еще будут заниматься воспитанием его дочери. Особенно тем, кто будет. А затем Колдер сказал и свое веское слово.

– Так и было. Сам видел. Скажу больше, она положила немало народа. На мне одежда того мужчины, которого она тоже убила. Она часто убивает. Ей нравится убивать. – Колдер опустил глаза на свою маленькую девочку в шелковых чулочках и кожаных ботиночках с множеством маленьких пуговиц. – Она надевает это платье, чтобы сердобольные дамы решили, что она – заблудившаяся маленькая леди, входит к ним в доверие, а потом беззастенчиво их обкрадывает.

Мегги бросила на него взгляд, полный уважения. Колдер поймал себя на том, что ему приятно одобрение дочери, но, вспомнив, что именно он сейчас говорил, мысленно пообещал себе, что никогда больше не будет пытаться завоевать авторитет у своего ребенка таким вот аморальным способом. Даже ради благого дела.

– Ну, кто хочет сразиться со мной первым? – выкрикнула в толпу Мегги.

Крупный мужчина, что взял на себя роль лидера, а заодно и мозгового центра толпы, сконфуженно переминался с ноги на ногу.

– Ну, а зачем вам понадобилось обыскивать Хит?

– Из-за моей сестры, – ответила Мегги. – Ее увез мужчина, побочный сын одного джентльмена, и он прячет ее в лесу.

«Мозг» почесал небритый подбородок.

– У меня тоже была сестра. И я, пожалуй, тоже захотел бы разыскать того прощелыгу, что ее умыкнул.

– Это точно, – с усмешкой заметил тот, кто стоял рядом с «мозгом». – Чтобы потом вернуть ее папаше за хорошие денежки!

«Мозг» молча развернулся лицом к разговорчивому соседу и, сделав мощный замах, двинул ему кулаком в челюсть. Затем поднял глаза на Мегги и Колдера.

– Допустим, мы найдем прохиндея и вашу сестру. Говорите, вы грабите богатых дамочек? Сколько вы дадите за работу?

Колдер вытащил из кармана увесистый мешочек.

– Плачу золотом! Отдам вам весь мешок, если вы найдете мою… ее сестру! А потом еще добавлю. У меня припрятано золото в надежном месте.

Мегги закрыла один глаз и направила пистолет на самого высокого мужчину в толпе.

– Или вы умрете прямо сейчас.

Черт возьми, даже Колдеру сделалось не по себе. По Мегги плакала сцена.

«Мозг» вскинул обе руки вверх.

– Э, мисси, вернее мадам, в том нужды нет. Мы ведь поможем, верно, парни?

Неизвестно, что в итоге стало решающим фактором, сподобившим пьяную ораву согласиться принять участие в поисках, но дело было сделано. Колдер забрал у Мегги дуэльный пистолет, спрыгнул с балки на стол и поймал на руки дочь. Не рискуя отпускать ее в свободное плавание, он посадил девочку к себе на плечи.

– Вперед! Нам надо спешить.

Странная компания покинула трактир: толпа оборванцев и маленькая девочка на плечах у высокого господина: юная принцесса и ее армия.

Незадачливый трактирщик и чересчур разговорчивый гость остались лежать на грязном полу заведения.

Когда Грэм, Стикли и Патриция добрались до Хэмпстед-Хит, в ночном лесу вовсю кипела жизнь: множество мужчин с факелами в руках прочесывали лес. Не успели Софи и Грэм выйти из кареты, как были схвачены (а как же, сестра и прохиндей!) и доставлены главному – Колдеру.

Колдер, который вместе со всеми с факелом в руке обыскивал лес, в недоумении уставился на обоих, после чего перевел взгляд на испуганных Патрицию и Стикли, которых под конвоем вели следом.

– Могила Боудикки, – заплетающимся от волнения языком пробормотала Софи, пытаясь отбиться от распускающих руки конвоиров. Софи, как огня боявшаяся мужчин, чего, собственно, делать не стоило, была взята в плотное кольцо мужчинами, чье поведение весьма отличалось от того, к чему она привыкла. Даже в самом страшном сне ей едва ли могло привидеться подобное. Софи была в панике. От того, чтобы соскользнуть в пропасть безумия, ее удерживала лишь мысль о том, что она должна помочь отыскать Дейдре. Во что бы то ни стало.

Софи почувствовала, как Грэм взял ее за руку, давая почувствовать, что ей есть на кого опереться. Паническая атака отступила, сердце забилось ровнее.

– Баскин повез ее на курган Боудикки, который считает сакральным! Он написал об этом в своих стихах!

В глазах Колдера вспыхнула надежда.

– Конечно, как я сразу не догадался! Скорее туда! Все за мной!

– Эй, я туда не пойду! – заявил один из членов поисковой экспедиции, и многие его поддержали. – Это ведь могила, верно? На могилу ночью? Ни за что!

На уговоры времени не было. С благодарностью взглянув на Софи, умницу и красавицу, Колдер вскочил на чужого коня, и, не обращая внимания на протесты хозяина, ускакал прочь.

Курган представлял собой высокий холм в юго-восточной части леса. Была ли под ним погребена легендарная королева Бриттов или нет, история умалчивает, но, согласно легенде, останки воительницы покоились именно здесь. Густо поросший лесом холм пользовался дурной славой. Говорили, что королева по ночам выходит из могилы и бродит по окрестностям, оплакивая своих дочерей и проклиная тех, кто предал ее и ее детей.

Но Колдеру было не до глупых суеверий.

Ночь была черной и безлунной. Колдеру пришлось перейти с галопа на шаг.

Верхушка кургана светилась в темноте. Неужели призрак Боудикки все же существует? Но Колдер мистиком не был и потому нашел свечению вполне материальное объяснение. То был свет от масляной лампы, что вешают в темное время суток на карету или коляску. И, судя по характеру свечения, масло в лампе вот-вот закончится.

Колдер спрыгнул с коня и на четвереньках полез наверх. Дейдре лежала в нескольких футах от Баскина, который, похоже, был мертв. Впрочем, жив Баскин или мертв, Колдеру было все равно. Он видел только Дейдре.

Как раз в тот момент, когда Колдер изготовился поднять ее с земли, к нему подбежал Грэм с фонарем в руке. И только тогда Колдер увидел, что все платье Дейдре пропитано кровью.

– О, папа, сколько крови! – испуганно воскликнула Мегги, прорезав пронзительную тишину.

Колдер дрожащей рукой убрал золотистую прядь с лица. Лоб ее был холодным. Леденяще холодным.

Дейдре была не ранена. Она была мертва.