Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 3 - Виктор Мережко

– Чей приказ?

– Наш. Патриотов.

– А если я его не выполню? – Сергей с интересом наблюдал за парнем.

– Можешь пожалеть.

– Угрожаешь?

– Предупреждаю.

– По-моему, ты чокнулся на своем патриотизме.

– Я предупредил. Решать остается тебе, Кузьма. Последствия могут быть самыми серьезными.

Сергей подошел к двери, широко распахнул ее.

– Пошел отсюда! И чтоб ноги твоей здесь больше не было! Никогда!

Леха на секунду задержался, глядя ему в глаза, тихо повторил:

– Пожалеешь, Сергей Андреевич… – И вышел из кабинета.

Антон только-только проводил в аэропорту Вована через пропускной пункт на Москву, тот на прощание помахал рукой, и в это время из депутатского зала вывалилась большая и шумная группа людей, плотным кольцом окружавшая губернатора Жилина. Он широко, по-хозяйски направился к выходу из аэровокзала и вдруг увидел Крюкова. На мгновение замер и тут же сменил направление, двинувшись к конкуренту. Свите показал, чтобы не сопровождала его.

Руки подавать не стал, просто остановился напротив Антона, усмехнулся:

– Не боишься?

Антон улыбался.

– Чего?

– Воевать со мной.

– Нет, не боюсь, – спокойно ответил Крюков.

Жилин цепко смотрел на него.

– А если я все-таки пугну?

– Попробуй.

– Хочешь совет?

– Не люблю, когда советуют.

– И тем не менее, пока нас не слышат. Уйди, парень, с дороги, по-доброму говорю.

– А по-злому? – Антон явно издевался.

– Не хочу по-злому… Не умею. Давай вот прямо здесь решим. Мирно… Готов заплатить отступные.

– Сколько?

– Много. Сколько скажешь.

Антон помолчал, затем с улыбочкой достал из внутреннего кармана пиджака маленький диктофон, показал его Жилину:

– С некоторых пор ношу с собой. Очень полезная штучка. – И зашагал прочь.

Губернатор остолбенел, ошарашенно глядя ему вслед.

Директор ипподрома Платонов чувствовал себя крайне неуютно в кабинете Кузьмичева, куда его пригласили для разговора, на который он не хотел идти. В какой-то момент он то ли испугался, то ли смалодушничал и теперь крепко жалел об этом, делая затяжку за затяжкой, устало глядя на сидящего напротив хозяина.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите, – произнес он, не скрывая раздражения.

– Сотрудничества, – нагловато улыбнулся Сергей.

– Я уже сотрудничаю.

– Не с теми.

– Вы поговорите с ними и разберитесь, с кем мне целесообразнее работать.

– Мы хотим говорить с вами. Кому принадлежат акции конного хозяйства Москвы?

– Информация закрыта.

– А если вы приоткроете ее нам?

– Нет… Я сказал вам все, что мог. – Директор стал подниматься, давая понять, что разговор окончен.

– Минуточку, – остановил его Сергей, нажал на клавишу селектора. – Старкова ко мне.

Тот вошел так быстро, будто стоял за дверью. Кивком поздоровался с гостем, сел напротив.

– Ты что-то хотел сказать Альберту Петровичу, – повернулся к нему Кузьмичев.

– А он еще не в курсе? – удивился Владимир.

– Нет. Я предложил ему сотрудничество, он отказывается. Не желает также назвать владельцев акций ипподрома.

– Даже так? – удивился Старков. И внимательно посмотрел на гостя. – Альберт Петрович, а вы, оказывается, упрямец.

– Каким родился.

– А как вы отнесетесь к тому, что мы не станем с вами вообще сотрудничать?

Платонов почувствовал подвох.

– Лично со мной?

– Лично с вами.

– Это опять же не ко мне.

– К вам. Только к вам. Вы должны уйти, исчезнуть. Остальное – наши проблемы.

Платонов в ярости двинулся было к выходу, но дверь кабинета открылась, и на пороге вырос Конюшин.

– Вызывали?

– Конечно, – кивнул Кузьмичев и показал на гостя. – Альберт Петрович торопится, кратко изложите ему все проблемы.

Экс-следователь с готовностью раскрыл папку, полистал какие-то бумаги, протянул их Платонову:

– Ознакомьтесь с этим.

Тот стал читать, и чем дольше знакомился с предложенным материалом, тем серее становилось его лицо. В результате он совершенно забыл о присутствующих, опустился на диван и полностью ушел в чтение.

Присутствующие молчали, наблюдая за директором ипподрома. Наконец тот поднял голову, осмотрел всех по очереди мутными глазами, севшим голосом произнес:

– Серьезная работа.

– Очень серьезная, – согласился Конюшин. – Как минимум два уголовных дела с приличным сроком – от пяти до восьми лет с конфискацией. Это говорю вам я, бывший следователь по особо важным делам.

– Кто владелец акций? – спросил Кузьмичев.

– Все оформлено на мою структуру. Пока что… Через месяц акции будут перераспределены, и контрольным пакетом будет владеть Вахтанг Георгиевич, – признался Платонов.

– Почему Маргеладзе не решился оформить все сразу на себя?

– Вот именно из-за этого, – кивнул директор на бумаги. – Слишком много на всем грязи.

– Ну так что? – подал голос Старков. – Исчезнем?

– Куда? – посмотрел на него растерянно Платонов.

– Мы поможем. Оформим вам загранпаспорт, дадим денежек на спокойную старость… а вы взамен оформите на нас акции.

– Жаль, – искренне произнес Альберт Петрович. – Очень жаль.

– Что? – не понял Старков.

– Работу бросать жаль. Я ведь к лошадям с детства тянулся… – И помолчал, спросил: – А директором кто будет?

В это время дверь широко распахнулась, и в кабинет влетел Вован, прибывший из Сибирска.

Была мгновенная пауза, потом раздался хохот. Вован оторопело смотрел на хохочущих друзей, не понимал, с чего это вдруг они смеются. Растерянно улыбался и Платонов.

– Да вот он, директор ипподрома! – не переставая смеяться, показал на Вована Кузьмичев. – В самый раз успел!

Вован с распростертыми объятиями стал обходить собравшихся. Платонов подошел к Кузьмичеву, отвел его в сторонку.

– Если это серьезно насчет загранпаспорта и акций, прошу держать информацию в предельной конфиденциальности. Иначе, сами понимаете, чем все может кончиться.

– Понимаю.

– И еще… Все-таки вначале загранпаспорт, деньги, а потом уже акции.