Злодей не моего романа - Евгения Чепенко

Тимур скрипнул зубами. Вот что у меня хорошо получается, так это доводить мужиков до бешенства. Доли секунды – и он прижимает меня к себе, целует, дышит в шею, лижет. Я зажмурилась, сжала зубы, подавила приступ отвращения. В желудке перевернулся недавний чай с пирожными. Русый резко отпрянул. Я не устояла и неизящно плюхнулась на пятую точку. Эх, каблуки. Когда не надо, я в них. Кряхтя, поднялась.

– Уважаемый, мой вам совет: найдите себе по-настоящему красивую женщину и постарайтесь не пользоваться своей властью над ее волей. Эффект будет намного лучше.

– Я не хочу другую, я хочу тебя, кукла. Хочу, чтоб ты относилась ко мне так же, как к нему.

Снисходительно улыбнулась. Как ребенок, ей-богу. Неужели сам не понимает?

– Я заставлю!

Он снова сделал попытку вызвать лаской ответ. И напрасно. Такова особенность моей психики. Я не могу без неприязни даже думать о чужих прикосновениях. Потому, когда русый забрался под майку и полез в шорты, мой желудок таки устроил показательное выступление, в том смысле, что показал Тимуру все, что слопала хозяйка. Благоразумная хозяйка не мешала этому процессу, а скорее подгоняла его. Мужик отскочил. Поверь, глубоко древний, это только цветочки. Я согнулась пополам и сплюнула на землю, слушая, как уважаемый матерится, избавляясь от рубашки.

– Черт, – психанула в отчаянии я. – Не мучь ни меня, ни себя, козел, лучше уж сразу прибей, да и все.

Почему-то в голову пришли мысли о наркоте и психотропных. Ведь если накачает, тогда сможет мной управлять. Я разозлилась. Нет, не так. Сознание накрыла волна бешенства.

– Чего ждешь, урод? – сощурилась я на Тимура, выпрямляясь. – Дети в песочнице – и то умнее себя ведут. Игрушку украл? Ай, какой молодец! Какой сильный древний! И, главное, мудрый какой! Ах, игрушка оказалась живой и не хочет с тобой играть? Давай сломаем! Чтоб никому не досталась!

Тимур кинул на меня еще один странный взгляд и исчез. Просто взял и исчез. Я растерялась, злость как рукой сняло.

Вот и что мне теперь делать? Где нахожусь, черт его знает. Географию изучить так и не потрудилась, дура! Вслух выстроила витиеватую фразу и поплелась вперед, логично (а может, и не совсем, учитывая тот факт, что я женщина) предположив, что стоял Тимур лицом по направлению своего движения, а значит, идти мне надо туда, откуда он бежал. Каблуки проваливались в песок, мешая идти. Снять бы их, да почва уж шибко горячая. Взглянула на солнце. Оно явно было не на своем месте. Часовой пояс не тот, в коем я была. Кто б сомневался? Сняла верхнюю кофту, накинула на голову.

Сколько я плелась вперед, не знаю. Несколько часов точно. Ноги гудели, глаза болели. Хотелось пить. Когда вода есть, пить не хочется, сейчас же хотелось. Я не сразу поняла, что земля стала тверже, каменистей и вокруг порой попадаются бледно-зеленые кусты.

Где-то справа тихо прошуршало. Я обернулась, заметила блеснувшие в лучах солнца стекла. Трасса. Недолго думая наплевала на боль в ногах, на усталость и галопом понеслась в направлении дороги. И снова пришлось ждать, прежде чем показалась солидная фура. Замахала обеими руками и як сайгак запрыгала на месте, пытаясь привлечь внимание водителя и едва не подвернув ногу.

– Ну, Пыжикова! Чтоб тебя! – вспомнила я чудесную авторшу.

Водитель, немолодой крепкий мужчина, затормозил, открыл дверь, окинул меня любопытным взглядом. На лице его промелькнула жалость. Удовлетворившись реакцией, я кивнула и залезла внутрь, захлопнула дверь.

– Девочка, ты от кого сбежала? Или в аварии побывала? Тебе куда?

Я сняла кофту с головы, надела ее на себя, подтянула ноги по очереди, сняла туфли, размяла ступни.

– Сбежала от не очень хорошего дяденьки. Мне надо к мужу, домой, только не знаю, где нахожусь.

Мужчина присвистнул. Окинул меня еще одним оценивающим взглядом.

– К психам не имею никакого отношения. Честно, – ответила я на его взгляд. – Когда сперли, не знала, куда бег… везут. У меня с географией беда.

– Это тебе, девочка, в участок надо.

– Давайте в ближайший, если вам по пути, конечно. Только документов у меня нет… само собой.

– Само собой, – протянул водитель, переключаясь на дорогу.

Посреди трассы возник Рик. Раздался скрип тормозов, грузовик отнесло на обочину, развернув на месте и едва не опрокинув на бок. Пассажирская дверь открылась, меня осторожно вынули, прижали к теплой груди, я зажмурилась, прекрасно осознавая, что глазеть по сторонам не имеет никакого смысла.

Я уткнулась носом в порядком потрепанную и испачканную майку.

– С Анжелочкой ничего не слу…

– С ней все хорошо. – Голос хриплый.

Столько боли и еле сдерживаемой ярости. Я замолчала, всхлипнула, потом не выдержала, заревела в голос, без причины, просто потому что можно, потому что он рядом и не нужно останавливать себя, думать и решать проблемы, проблемы решит он. Я цеплялась за его одежду и размазывала слезы по лицу, не открывая глаз. И чхать на косметику. Больно она мне сдалась.

Бес бежал долго. Видно, не ошиблась я, когда решила, что забрался урод Тимур далеко. Наконец остановился, опустил меня на что-то мягкое, открыла глаза, узнала собственный диван, вздохнула, повернулась на бок, съежилась, обняла колени. Рик ласково, успокаивающе гладил меня по волосам. В черном бездонном взгляде плескались боль, отчаяние и вина. Не хотелось ни о чем думать. Бес принялся осторожно раздевать. Я не сопротивлялась. Отнес в ванную, включил воду. Я сидела все так же, обняв колени. Волны апатии и усталости накатывали одна за другой. Осторожно намылил, провел пальцами по шее, груди. Скрипнули зубы, белая голова опустилась, скрывая от меня выражение лица. И вот тут я, дура такая, наконец-то сообразила. Оживилась, поменяла позу, оперлась руками о дно ванны, заглянула в черные глаза и тихо шепнула:

– Хороший мой, пытался, но не сделал.

Он испуганно взглянул на меня, совсем не хотел, чтобы я угадала его мысли. Боялся причинить боль. И, будучи совершенно уверенным в том, что мной обладал другой, несмотря на все свои собственнические инстинкты, не собирался отказываться от меня, был нежным, ласковым.

Я извернулась, как была, мыльная, обняла его, поцеловала в висок.

– Рик, я ведь сказала, что твоя, и только твоя.

Он протяжно выдохнул сквозь стиснутые зубы и вновь сошел с ума. Мне еще понадобится время, чтобы разобраться, почему он так себя ведет. Очередные странные, непонятные животные инстинкты, подумаю о них потом. Пока же я просто не шевелилась, стараясь не мешать. Бес вытянул меня из ванной, обнял, закрыв глаза, терся лицом, водил носом, вдыхал запах, снова шептал что-то неразборчивое, гладил, ласкал. Кожу стало покалывать от его прикосновений. По опыту знала, что скоро успокоится. Терпеливо ждала. Тянулись минуты. Наконец он просто притянул к себе, сжав в объятиях, и замер.

Я поежилась, поерзала, пытаясь согреться от его тела, спина мерзла. Рик очнулся, осторожно поставил под душ, смыл остатки пены (я лично думала, что он так ее стер), зачем-то вымыл волосы, вытер, перенес на кровать, укутал в одеяло, нашел на полке фен с расческой, положил мою голову на колени и принялся распутывать пряди, сушить их. Под мерное жужжание моторчика, тихо наслаждаясь ласковыми прикосновениями Беса, теплом одеяла и нагретого воздуха, я благополучно уснула, забыв обо всем и вся.