Бегал заяц по болоту… - Валерий Петков

– Угу, – согласился Виталий.

– Можно мне чаю? Чёрного, покрепче. Я предлагаю дорогу разбить на три части и через триста километров меняться.

– Эх, Кирилл! Я уже не водил лет десять. Как угнали машину, так толком и не садился за руль, – сказал Сергей. – Могу, конечно, только в самом крайнем случае.

– Я и не знал. Ну, ничего, разделим путь пополам с Виталием.

Они пили чай, смотрели друг на друга и молчали.

– Это всё твои вещи? – спросил Кирилл.

– Вот, набралось за три-то года. И откуда? Сам удивляюсь.

– Я могу спереди, могу сзади ехать, только за руль сяду со старта, сразу поведу сколько надо.

– Я сзади буду, с Пальмой, – сказал Сергей. – Мы с ней ещё утром договорились.

– Так, – поторопил Виталий, – пора укладываться. – И пошёл мыть чашку из-под кофе.

– Подгони машину к воротам, чтобы вокруг не таскать, – сказал Кирилл.

– Тут щебёнки насыпали вдоль офиса, гружёному не проехать. Через цех быстрее будет.

Сергей торопливо перетаскивал пакеты, покатил на колёсиках чемодан, не глядя по сторонам. Пол в цехе был усеян хрусткими алюминиевыми опилками, стружкой. Они впечатывалсиь в подошву. В душе он порадовался, что пока был один – «простился» с цехом, а сейчас его словно и не замечал, потому что было бы неловко при всех торчать посередине, глазеть по сторонам и оправдываться. Так получилось нечаянно, но оно и лучше.

* * *

Багажник Виталий полностью забил вещами. Пришлось чёрную сумку с книгами класть за сиденье водителя, под специальную накидку для Пальмы.

Кирилл сел за руль, Виталий рядом. Сергей отогнул край чёрной накидки на сиденье, прикрыл колени, чтобы Пальма могла морду положить, сел позади Виталия.

Пальма сидела рядом, навострила уши, смотрела вперёд между сидениями водителя и хозяина. Сергею было тесно, колени упёрлись в сиденье впереди, и он понял, что в конце пути будут болеть суставы.

– Ну, что – с богом? – спросил Кирилл.

– Трогай! – скомандовал Сергей и подумал: – Может, оглянуться? Нет! Не буду. Разорвёт изнутри.

– А на руле чувствуется, что загрузились неслабо, – сказал Кирилл.

– …И мы, обезумев, будем мчаться из страны в страну, – сказал Сергей.

– Это что – стишки? Опять на лирику потянуло? – спросил Виталий.

– Это кусочек мифа. Была у Зевса любовница Ио, а Гера, его волоокая жена, об этом узнала. Он, заметая следы, превратил любовницу в белоснежную корову…

– Тёлки… Название такое – тёлки. А я-то был уверен, что на Руси придумали! – засмеялся Кирилл. – Так вот откуда это пошло. Ну, и чем там закончились разборки-то, с тёлкой этой божественной? Интересно же!

– Мстительная Гера выпросила у Зевса себе эту… тёлку, приставила охрану – Аргуса, верного пса, которого потом убили… Тёлка сбежала. Гера чутко уловила топот копыт, послала чудовищного овода вдогонку. Он жалил тёлку в самые нежные места. Тёлка от этого обезумела и мчалась из страны в страну, не находя себе места. Позже нарожала героев Зевсу. Много. Плодовитая тёлка оказалась. Самый известный потомок Зевса – Геракл…

– На Олимпе тот ещё бардак творился, чувствуется. Начиная с Зевса-папы, кончая Герой-мамой! – сказал Кирилл.

Они засмеялись. Серебристая «мазда», задрав капот, как старая «Волга», только оленя стремительного не хватало, плавно покатила под горку.

Навес, цех, ворота таможни, будка охраны. Вредный отставник-прапорщик рукой помахал им вслед через большое окно у шлагбаума. Весь привычный пейзаж остался позади.

– А я про ослика Иа счас вспомнил! – сказал Кирилл.

– У тебя сейчас такой период – сказки и песни! – сказал Сергей.

– Как ощущения? На заду? – спросил весело Кирилл.

– Первая ступень отошла! Перегрузки нарастают, – отрапортовал Сергей.

– Отлично!

Виталий наклонился, что-то выискивал в бардачке.

– На горизонте показалась шестивёсельная шлюпка, сэр!

– А мы её на абордаж! – сказал Кирилл, ловко обгоняя синий «Пассат».

– Время! О! Точное время старта!

– Старт по плану – девять двадцать! Время московское, господа путешествующие джентельмэны! Режим – штатный! – сказал Сергей.

– Надо будет дозаправиться в районе Великих Лук. – Я к границе дорулю, – сказал Кирилл. – Заправка за мной!

– Да ладно! Мы не бедные! – возразил Виталий.

– Это не от бедности. Всё равно дешевле, чем билет на поезд, на автобус, да ещё и до дома. Можно сказать, до входной двери.

– Это же шестьсот кэмэ? – сказал Сергей. – До границы.

– Ничего! Нам не впервой! – сказал Кирилл, и внимательно следя за дорогой.

Повалил мокрый снег. Кирилл уверенно вёл машину и если рисковал на обгонах, то аккуратно, не лихачил.

– Вот снежок и припорошит наши следы, – подумал Сергей. – Следы нашего бегства из зимней Москвы. Исчезнем бесследно. Растворимся в снежной круговерти. – Такую фразу говорить вслух, перекрикивая шум движения, ему не хотелось. Вообще говорить не хотелось.

– Нашёл! – радостно сказал Виталий, – страховку нашёл!

– Слава богу! – сказал Сергей. – Не возвращаться же!

Они надолго замолчали.

Почти нигде до Новорижского шоссе не стояли. За Красногорском поехали быстрее.

Некоторые машины были ещё на летней резине. Виталий привычно ругался на бестолковых водителей, потом перешёл на глобальные беспорядки, политиков.

Пальма положила морду на колени Сергею и прикрыла глаза.

– Ты какую страну больше любишь? – спросил Кирилл Виталия. – Россию или Латвию?

– Россию – уже не люблю! Латвию – ещё нет! Нравятся Финляндия, Австрия, Греция. О! Кипр чуть не пропустил, пожалуй, самый любимый. Много пенсионеров-англичан. Только вот правый руль – не очень. Как в коране или в талмуде – справа налево.

– Вот видишь! Тоже не нравится. То есть нет такого, чтобы нравилось окончательно.

– Пожалуй, да! В одних странах одно нравится, в других – другое.

– Может, ещё вернёшься в Москву? – спросил Кирилл.

– Ну уж нет! Надоело до смерти отвечать за каждого мудака. Я устал от этого – смертельно. Просыпаться по ночам в ужасе, представлять, как он… пьяная морда, руку сунул в станок. И – культя, кровища! Нет! Буду простым клерком. Зарплата-аванс, аванс-зарплата.

– А что у тебя в Питере? – допытывался Кирилл. – Все из Питера в Москву, а ты – наоборот.

– Можно сказать, корни мои там. Родители – питерские. Родни полно. Старшая сестра там живёт. В центре в самом. И город не такой сумасшедший, как Москва. Зарплата вроде ничего, для начала. Люди знакомые, не к чужим еду.