Мост Дьявола - Лорет Энн Уайт

Он кладет ногу на кофейный столик рядом со мной. Глотает пиво и говорит:

— Хотелось бы, чтобы ты раньше сказала об этом.

Я поворачиваюсь к нему.

— О том, что Клэйтон Пелли был твоим отцом. — Он выглядит уязвленным, и я его понимаю. На его месте я испытывала бы то же самое.

— Извини, Джио… я не могла. Я даже сама не знала, что и думать об этом. Наверное, я хотела это выяснить во время моих бесед с ним. Вычислить его. И попытаться понять или осмыслить мое отношение к нему. — Я делаю паузу и отпиваю следующий глоток. — Я хотела выяснить то же самое, что и родители Лиины: причину его предполагаемого преступления. А когда он сказал, что не убивал ее… у меня в мозгу что-то щелкнуло. Я захотела доказать его невиновность, по крайней мере, в этом отношении.

— А потом он заявил, что признался потому, что хотел освободить тебя и твою маму.

Я киваю.

— Это, и еще… — Мой голос прерывается от нахлынувших чувств, и я молчу еще несколько секунд. Джио кладет руку мне на колено.

— Я понимаю, — тихо говорит он, не в сексуальной или угрожающей, но просто в дружеской манере. И тогда я разражаюсь слезами. Но он просто сидит рядом и дает мне выплакаться. В этот момент я люблю его. Возможно, всегда любила, но раньше это пугало меня. Потому что Джио слишком хороший. Слишком хороший для меня. Я не хочу начинать ничего, что могло бы повредить нам обоим и нарушить наши профессиональные договоренности.

— Тебе нужно бы позвонить бабушке, — тихо говорит он.

— Там, где она живет, уже поздно.

— Она все равно захочет узнать.

Я киваю. Он прав. Наверное, сейчас бабушка сидит одна в доме престарелых у кровати моей мамы. Слушает подкаст и гадает о моих чувствах.

Я вытираю слезы и улыбаюсь ему.

— Да. Спасибо тебе.

Наши взгляды скрещиваются, и я снова ощущаю ту самую теплоту в груди. Он нежно улыбается. Думаю, мы оба знаем, что сегодня ночью мы будем спать вместе.

— Увидимся через несколько минут?

Я киваю.

Когда Джио выходит из комнаты и я слышу щелчок замка, то звоню моей бабушке.

Пока я жду ответа, слышу отдаленный, но усиливающийся вой сирен и пытаюсь представить, что происходило в Твин-Фоллс в это же время двадцать четыре года назад. Женщина из церкви ухаживала за мной, пока мать сдавала полиции моего отца. Вездесущая гора Чиф-Маунтин нависала над городом и наблюдала за происходящим из-за постоянно изменяющегося туманного занавеса.

— Тринити?

— Привет, бабушка. Извини за поздний звонок.

— Все нормально, милая?

— Как мама?

— Без изменений, Трин. Ты в порядке? Что происходит?

— Ты слушала последний эпизод?

— Да. Знаешь, меня не удивляет, что Мэдисон Уолкзек солгала.

— Он умер, бабушка.

Молчание. Отдаленный вой сирен сливается в общий хор. Должно быть, какое-то крупное происшествие.

— Кого ты имеешь в виду?

— Клэйтона. Это я виновата, бабушка. Я… его убили из-за моего подкаста. — Противоречивые чувства обрушиваются на меня, как цунами, когда я говорю это. — Сокамерники узнали, что он педофил, и прикончили его, либо кто-то на воле, знающий реального убийцу, распорядился о расправе над ним. Я склоняюсь к тому, что это было организовано снаружи… потому что я верю ему. Он не убивал Лиину. Это сделал кто-то другой. Если бы я не занялась этим подкастом, Клэй бы остался в живых. Фактически я убила его.

— Нет, Трин, нет. Клэйтон играл самостоятельную роль. Он хотел поговорить с тобой. Он принял участие. Через тебя он хотел поведать свою правду всему миру. Он должен был знать, чем рискует, когда согласился поделиться с тобой своей информацией. Если хочешь знать мое мнение, Клэйтон ожидал чего-то подобного. — Она медлит. — Возможно, он даже хотел этого, Трин.

— Он… знал, кто я такая. Он не сказал мне, но после его смерти я узнала, что он присматривал за мной и за мамой. Он всегда знал, где мы находились.

Моя бабушка надолго умолкает.

— Ну что же… Он хотел встретиться с тобой и посмотреть, кем стала его малышка. Он хотел сказать тебе в лицо, что не убивал ту девочку. Извиниться, на свой манер. Дать тебе понять причину его признания — ради спасения тебя и твоей матери.

— Моя мать помогла упрятать его за решетку.

— Лэйси приходилось как-то выживать, Тринити. Ей было всего лишь двадцать два года. Она была заперта в непрерывном кошмаре. Но она выжила. Она вырастила тебя. Твои родители сделали для тебя, что могли сделать.

Слезы снова подступают к моим глазам.

— Спасибо, бабушка, — тихо шепчу я, с трудом справляясь со своими чувствами. — Спасибо за все. За то, что приняла нас с мамой много лет назад. За то, что помогла нам переехать на восток. За то… за то, что сказала мне правду. — Я задыхаюсь от внезапного чувства утраты. — Я не могу представить, как тебе было тяжело и одиноко. Ты… ты дала мне все, что нужно. А теперь мне нужно выяснить, кем я хочу быть и куда двигаться дальше.

Бабушка снова умолкает. Мне кажется, что она плачет. Когда она говорит, ее голос звучит тихо и стесненно.

— Я люблю тебя, Трин. А теперь отдохни. Я собираюсь поспать. Думаю, сегодня ночью я нормально засну.

— Я люблю тебя, бабушка.

Я завершаю звонок и вызываю на телефоне фотографию моего отца с крошечной дочерью на руках. Увеличиваю его лицо и вижу широкую улыбку. Я прикасаюсь к изображению. Я ненавижу его и горюю по нему. Но я рада, что он не убивал Лиину.

Джио стучит и открывает дверь. Вместе с ним в комнату проникают запахи вкусной горячей еды. Только сейчас я понимаю, как проголодалась.

— Как славно пахнет! — Я подхожу к нему и целую его в щеку. Но что-то в его лице пугает меня. Я отступаю назад.

— Ты в порядке? Что случилось?

— Эти сирены, — говорит он и ставит пакеты на кухонный столик. — Люди в ресторане — они все слышали по радио. Они… они говорят, что у Мэдди и Даррена случился пожар. Их дом был объят пламенем. А потом взорвался газопровод.

Меня окатывает волна ужаса и потрясения.

— Они живы?

— Я слышал, что они были внутри. — Его голос ломается. — Мэдди и Даррен находились в доме вместе с их дочерями. Они все там.

Воскресенье, 21 ноября. Наши дни

Я опускаюсь на тротуар и гляжу прямо перед собой. Моросит дождь, похожий на туман. Меня отвели в импровизированный командный центр, примерно в двух кварталах от пожара. Транспортное движение заблокировано. Рядом стоят две машины неотложной помощи. Повсюду видны полицейские автомобили. Копы опрашивают людей. Кто-то дал мне плащ и вязаную шапку. Мне на плечи накинули серебристое спасательное одеяло, но я все равно дрожу и лязгаю зубами. Рядом со мной двое соседей, мужчина и женщина. Я не узнаю их.