Бард - Евгений Стерх

Братья пожаловались своему Отцу на Кармарайна, на то, что он изменил породу людей одного племени так, что другим племенам теперь не по силам будет с ним тягаться. Создатель людей очень любил своих детей, а потому лишь приласкал их и сказал: «Ну, что ж такого?! Возьмите и вы измените какое-нибудь племя!» И тогда Ханжу взял еще одно племя, отнес его в Восточные земли, к прозрачным и чистым Великим озерам. Он сделал из этих людей свирепых воинов, веселых и бесстрашных, смекалистых и хитрых, которые не боялись никого и ничего и вполне могли одолеть эльфов. Так на Файеране появились орки. Ханжу дал им свирепый нрав и устрашающую внешность, но сделал их сердца добрыми и отходчивыми. Кармарайн поначалу насмехался над Ханжу, над его творениями, но после первой же схватки между эльфами и орками успокоился. У орков не было совершенно оружия эльфов, зато у них были неудержимая ярость в битве и полное отсутствие страха. Эльфов они разгромили, не считаясь с собственными потерями.

Фархи встретился с Молодыми Богами лишь раз, в одно из их посещений Файерана. Молодые Боги собирались изменить местность, на которой тогда проживал Фархи, – ту самую, где теперь жила Шеба. Боги примерялись к ландшафту и спорили, отчего в этих местах началось землетрясение. Разбуженный буйством стихии, совсем тогда еще молодой Фархи, лишь недавно покинувший родительское гнездо, почувствовал присутствие Богов. Он взмыл в небо и погрузился насколько смог в бесплотный божественный мир. Заслышав голоса Богов, их спор о том, что лучше устроить на месте таежных зарослей озеро или гору, дракон вмешался:

– Между прочим, я здесь живу! И мне не нужны ни гора, ни озеро!

– Ну, не волнуйся, крылатый! – весело сказал Ханжу. – Если здесь появится озеро, люди смогут ловить в нем рыбу! И ты, дракон, тоже сможешь!

– Я не люблю рыбу, – заявил Фархи. – И кстати, ваши все эти игры с Файераном это великая наглость – вам здесь только люди принадлежат. А земля, леса и горы принадлежат нашему Создателю. Так что давайте займитесь чем-нибудь другим!

– Ты не понимаешь, дракон! – вмешалась Шарвайт. – Вода по Файерану распределена неравномерно, здесь как раз безводный район. Если здесь появится озеро, мир станет более гармоничным! А если ты не любишь рыбу, я специально для тебя здесь поселю морских зверей!

– Мне как-то все равно, гармоничный он для вас или нет! – заявил Фархи. – Я до водопоя долетаю легко. Так что озеро мне здесь не нужно. Хотел бы я жить возле озера – поселился бы в Восточных землях! И что это за манера, каждый век переустраивать этот мир? Вы бы хоть о своих людях подумали – им-то каково? Вечером заснул – есть озеро, утром проснулся – нет! У людей разум слабый, может и надломиться от такого испытания!

– Ты слишком многое себе позволяешь, дракон! – вмешался тут в разговор Кармарайн. – Может, мы здесь и не полноправные хозяева, но ты вообще не Бог, так что не тебе нам перечить!

Фархи разозлился и рявкнул:

– А вот ты воплотись в дракона, Бог! Я тебе тогда задам трепку, гаденыш! Есть соглашение между вашим Отцом и нашим Создателем, и я о нем знаю! А вы его нарушаете! Бог я или не Бог, а правда – на моей стороне! Хотите со мной сразиться – воплощайтесь! Я буду с вами драться!

Фархи орал на Молодых Богов, с каждой секундой все более впадая в ярость, выбрасывая в божественный мир испепеляющие волны ненависти. Когда он наконец замолчал, то обнаружил, что присутствия Молодых Богов больше не ощущает. Либо они признали его правоту и потихоньку ретировались, не обостряя конфликт, либо ненависть дракона причинила Молодым Богам такую боль, которую они не смогли вынести. В любом случае Молодые Боги ушли, и больше Фархи с ними не встречался.

в которой достойный бард Жюльен и его товарищи подсчитывают потери, снова приходят к выводу, что опять недооценили своего врага, а также натыкаются на отряд всадников-орков

Беседа с драконом измотала меня окончательно. Едва Фархи закончил свое повествование, я пробормотал нечто невнятное и тут же уснул. А проснувшись, увидел, что светило уже стоит высоко в небе, Боб разделывает оленью тушу, а Шеба колдует у котла, подвешенного над костром. Я оглянулся, поискал глазами Риголана – темный эльф сосредоточенно правил лезвие своего ятагана заточным камнем. Бартоламью сидел рядом с Бобом, всем своим видом давая понять молотобойцу, что он – несчастное животное, умирающее без кусочка оленьих потрохов. Ящеры дремали на солнце, а Фархи не было видно вообще. Пестрый халат Джонатана виднелся у края поляны из-за сваленных в кучу вьюков – похоже, старый маг не нашел себе применения в нашем походном лагере и снова спал, набираясь сил.

Присмотревшись к этим идиллическим сценкам повнимательнее, я заметил на своих боевых товарищах следы вчерашнего побоища. Сквозь расстегнутую куртку Риголана белели бинты, намотанные на его торс, у Боба была перебинтована левая нога с закатанной выше голенища штаниной, а у Шебы бинты украшали кисти рук. Заметил я и ту самую рваную рану на плече у Рэглера, о которой мне ночью говорил Фархи, а Бартоламью весь был разукрашен клоками зализанной шерсти, под которой угадывались боевые отметины – на голове, на боках, на лапах. Даже гигант Шроттер и тот держал подогнутой правую переднюю лапу, очевидно, пораненную. У моей Оррил отметины от мечей зомби виднелись на хвосте и вдоль хребта. Похоже было, что в засаде некроманта нас все-таки здорово потрепали. Если наш враг выбрал тактику такой вот партизанской войны, то она вполне могла принести ему некоторый успех. Правда, засады не помогли бы ему справиться с драконом, но вот с нами, со всеми остальными, он вполне мог покончить таким способом. Во всяком случае, я себя чувствовал совершенно не готовым к бою – все тело ломало от боли, а уж плечо просто разламывалось пополам и горело огнем. Не хотелось не то что оружие в руки брать, даже шевелиться не хотелось. Если бы на нас сейчас снова неожиданно напали, от меня бы толку точно не было. И Фархи, как назло, опять где-то путешествует!

Превозмогая боль в плече, я все-таки поднялся и поплелся к костру. Мои товарищи довольно вяло приветствовали меня. Я помахал им в ответ здоровой левой рукой и, подойдя к Бобу, спросил:

– Тут дракон не пролетал? Большой такой, темно-зеленого цвета?

– Пролетал! – кивнул Боб. – Полетел пропитание искать для себя. Оленя он нам пожертвовал по доброте душевной, а для себя решил поймать еще что-нибудь.

– Не волнуйся, Жюльен, – улыбнулась мне Шеба. – Он совсем близко, я его чувствую. Если что-то случится, он будет здесь через минуту.

Боб бросил хитрый взгляд на ведьму, затем на меня, но промолчал и снова вернулся к разделке оленя. Я вяло взмахнул здоровой рукой, не желая вступать в дискуссию, и поплелся к Риголану. Заметив мое приближение, Сын Тени прекратил точить ятаган и поднял ко мне глаза. Похоже, темный эльф был так же встревожен, как и я.

Приблизившись к нему вплотную, я очень осторожно опустился на землю.

– Как ты себя чувствуешь? – бесстрастно спросил Риголан.

– Отвратительно! – честно признался я. – А ты? Здорово досталось? – спросил я, кивком головы указывая на его забинтованную грудь.