Не оставляй меня - Эмма Скотт

Я улыбнулась.

– Ни на одну секунду.

– Это интересно, Мисс Доусон. Никто не смог получить от вас комментарий по поводу вашего ухода из группы. Не хотели бы вы дать его сейчас?

– Нет, но спасибо за звонок.

Я повесила трубку и набрала номер Лолы. Голосовая почта.

– Лола, это я, – сказала я, – что, черт возьми, происходит? Мне только что позвонили из журнала насчет отмены концертов группы. Позвони мне.

Я закончила разговор и уставилась на свой старенький ноутбук. Я использовала его только для просмотра уроков макияжа на YouTube. С помощью нескольких нажатий клавиш в строке поиска Google я могла получить ответы на свои вопросы, но теперь я не была полностью уверена, что хочу знать. Мои дни в качестве ведущей гитаристки Rapid Confession казались очень далекими. И мне это нравилось.

Пришло сообщение от Лолы.

Не могу сейчас говорить. RC причиняет боль после того, как ты ушла. Джимми хочет поговорить. Просто доношу до твоего сведения.

Черт, меньше всего мне хотелось, чтобы моя старая жизнь вторглась в мою новую. Я оставила группу в зеркале заднего вида, не считая случайных телефонных звонков Лоле. С деньгами было туго, и я не была даже близка к тому, чтобы иметь хотя бы одну приличную песню в запасе, но я была счастлива.

Я написала ей в ответ, чтобы он забыл об этом. Нет ответа. Лола либо была занята, либо садилась в самолет, но я надеялась, что она передаст мое сообщение. Я подумала, чтобы написать Джимми самой, но это было все равно что ударить молотком по моему маленькому стеклянному пузырьку счастья.

– Ни за что, – пробормотала я.

Я взглянула на часы. Время близилось к обеду. Я собрала бутерброды и салаты и повезла их в горячий цех.

Джона вышел на улицу, когда я вышла из машины.

– Как поживаешь? – крикнула я через небольшую парковку.

– Готово, – сказал он.

– Закончили? – растерянно спросила я.

Таня тоже вышла. Она широко раскинула руки, вторя ему.

– Сделано.

– Вы закончили? – повторила я. – А установка? Все это?

– Полностью, – сказал Джона, – с запасом в девять дней.

Таня рассмеялась.

– Мне нужно обнять кого-нибудь рядом с боссом или я лопну.

– Меня, – крикнула я, бросаясь бежать. Я крепко обняла Таню, а потом повернулась и обвила руками шею Джоны.

– Вот так, – сказал он. – Дело сделано.

Внезапно мне не понравилось это слово. Внезапно земля исчезла у меня из-под ног. Переполненная тысячью эмоций я крепко прижала Джону к себе, странно боясь отпустить. Боялась чего-то, что я еще не могла назвать.

Сделано.

Закончено.

Я отодвинулась достаточно далеко, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Ты доволен результатом?

– Думаю, я все еще в шоке. Я так долго этим занимался… – он надул щеки и неуверенно улыбнулся. – Эме сказала, что она пошлет грузовик за последними частями инсталляции и всем тем, что будет выставлено на продажу.

– Я не могу в это поверить, – я взяла его лицо в ладони и поцеловала, – я так горжусь тобой.

– Спасибо, – сказал он, но его глазах, казалось, повторяли странные эмоции, переполнявшие мое сердце. Его растерянный взгляд задержался на мне, и он медленно покачал головой. – Дело сделано…

– Джона, – сказала Эме Такамура, пожимая мне руку, – я так рада снова тебя видеть.

Куратор галереи Wynn была бодра и элегантна в темно-сером костюме в тонкую полоску, безупречно сшитом по ее миниатюрной фигуре. Она была деловой с головы до ног, но красный шелковый цветок гибискуса, заправленный за ухо, придавал ее костюму творческий всплеск красок.

– Это так волнующе, – сказала она, когда мы шли через вестибюль, – ее голос был теплым, с легким акцентом, – моя команда уже на месте, ожидает твоего руководства, чтобы они могли собрать твой шедевр. Ваш помощник прислал по факсу эскизы и схему, и Уилсон, руководитель нашей группы, сказал мне, что идея попала прямо в точку. Идеально подходит нам.

– Это замечательно. Действительно хорошие новости.

– Ты в порядке, Джона? – спросила она, взглянув на меня, ты выглядишь немного бледным.

– Я чертовски нервничаю, – сказал я с коротким смешком, – хочу, чтобы все в итоге не вышло отстойно.

Она рассмеялась, чопорный, нежный звук вырвался из ее горла.

– Да, я бы тоже хотела, чтобы все не вышло отстойно. Но, судя по частям, которые я видела, они все еще в коробках, заметь, я считаю, что все будет замечательно.

– Кстати, о нервах, слышно ли что-нибудь еще от мистера Чихули?

– К сожалению, нет. Но, по-моему, это означает, что он все еще хочет увидеть выставку в день открытия. Я не считаю, что отсутствие новостей – уже хорошие новости.

– Я тоже.

Эме провела меня в галерею. Она представляла собой небольшое пространство в форме буквы «Г». Куратор объяснила, как будет выставляться моя инсталляция и мои другие работы. Длинное крыло будет содержать отдельные изделия для продажи, а инсталляция будет в крыле поменьше.

В крыле для инсталляции уже высились строительные леса, и команда из двух мужчин и женщины осторожно вносила ящики из соседней кладовой. Каждая коробка была помечена цифрами и их расположением в установке.

Эме представила меня Уилсону, руководителю группы. Я предположил, что ему было за пятьдесят: огромный парень, сложенный, как бочка, который выглядел так, будто он скорее бы разбил стекло, чем аккуратно собрал его.

Он, должно быть, прочитал мои мысли, потому что рассмеялся, пожимая мне руку, и сказал:

– Я работаю в студии стекла в Лос-Анджелесе. Я знаю, что выгляжу как лесоруб, но я ничего не сломаю.

– Я доверяю вам, – сказал я. Не то чтобы у меня был выбор. Нервы отстреливались мелкими покалываниями в руках и ногах, заставляя их неметь.

«Вот оно. Это действительно происходит».

– Моя помощница будет здесь с минуты на минуту, – сказал я, – давайте я позвоню ей, чтобы узнать, где она.

– Она здесь, – крикнула Таня, врываясь в комнату, – мне очень жаль! Авария на бульваре. Очень серьезная. Перекрыто движение полностью.

Ее представили команде, а потом все взгляды обратились ко мне.

– Готов? – спросила Таня.

Я сделал глубокий вдох.

– Давай сделаем это.

Мы закончили установку около четырех часов. Остальные рабочие разбирали все до конца, а мы с Таней опустились на скамейку, рассматривая работу.