Скиталец. Гений - Константин Калбазов

– Где научился так обращаться с пушкой?

– Отец охотник. Стреляю хорошо.

– Винтовки и револьверы у тебя как раз не очень.

– После посвящения ушел в море, а тут все больше из пушечки.

– Где ходил?

– В разных местах.

– Ладно. Ко мне в команду пойдешь?

Хороший наводчик на корабле – это находка. А на капере – так и вдвойне. Согнать с палубы команду, вынудить замолчать орудия – и все, судно, считай, захвачено. Собственно, поэтому эта братия и не пользует бронебойные снаряды, а только гранаты. Впрочем, об этом уже говорилось.

– Какие условия?

– Стандартные для наводчика. Двойная доля опыта и трофеев.

– Одна доля трофеев. Отдельная каюта, пусть конура. Согласно Сути я не в команде. Договор – до окончания войны с Францией, но не больше чем на год. Ну и подъемные. А то я голый, как папуас.

– Не прогадаешь? И по опыту, и по деньгам серьезно потеряешь.

– Я условия озвучил. Устраивают – подписываем договор. Не устраивают – отпускай.

– А ты уверен, что я тебя отпущу?

– Я вашей крови не лил. Ни о раненых, ни о убитых Эфир не сообщал. С чего бы вам меня убивать?

– Джек.

– Я, сэр, – отозвался боцман.

– Пусть собирает свои пожитки и тащит свою задницу на «Розу».

– Да, сэр. Пошли парень.

Н-да. Ну вот он и пират. Сиречь капер. Ладно. Разберется еще с этим. Главное, что жив и здоров. А там – были бы кости, мясо нарастет.

Крейсер явно их нагонял. Еще немного, и он откроет огонь. «Роза» шла под всеми парусами, вдобавок к этому нещадно выжимая из машины все, на что она только способна. Но, несмотря на это, дистанция медленно, но верно сокращалась. Крейсерский калибр для их деревянной парусно-паровой яхты – это более чем серьезно.

Радовало только одно: до меткости Бориса им все же далеко. Правда, на этом хорошие новости заканчивались. Преимущество у противника буквально во всем. Артиллерия, скорость, стальной корпус и раза в три – численность экипажа.

– Узлов двадцать выдает против наших пятнадцати, – дернув уголком губ, констатировал боцман.

– Сейчас еще немного приблизятся и врежут так, что мало не покажется, – нервно сглотнув, поддержал его наводчик второго орудия, левого борта.

Впрочем, понятие это было довольно условным. Пушки легкие, поворотные платформы имеют колеса, с помощью которых их можно перемещать между бортами. Для них имеются и дополнительные крепления у фальшбортов. При необходимости можно перенести одно орудие и на ютовую палубу. Сектор обстрела – девяносто градусов, что не идет ни в какое сравнение с тем, что имело место еще каких-то пятнадцать лет назад, когда для эффективного залпа нужно было развернуться к цели бортом.

– Боцман, и долго мы еще будем от него удирать? – поинтересовался Измайлов.

– Торопишься на тот свет? У меня для тебя плохие новости, парень. Лягушатники будут долбить по нам, пока «Роза» не пойдет на дно. А потом не станут торопиться спускать шлюпки для спасения выживших.

– Это потому, что вы англичане?

– Ты откуда свалился, парень? Флотские попросту ненавидят каперов. И уж тем более экипажи крейсеров.

– А эти-то почему выделяют нас особо?

– Все просто. Каперы – под их флагом, отнимают у них хлеб, перехватывая торговые суда противника. А из-за нас им мылят холку, потому что они не могут обеспечить безопасность своим торговцам. Словом, сто одна причина ненавидеть нас и желать нам погибели.

– А захватить капера как приз?

– Им от этого никакого толку. Выполнили долг, и молодцы. Стандартная премия. Ну и к чему рисковать с абордажем, когда можно без риска отправить на дно? И возни с призом никакой.

– Понятно. Непонятно только одно. Чего хочет добиться капитан, удирая от них?

– Пытается дотянуть до вон тех островов. Там мелководье. Если успеем проскочить пролив между ними, все, считай вырвались.

Измайлов взглянул в указанную сторону и с сомнением покачал головой. Несмотря на попутный ветер, до цели слишком далеко. Еще немного, и они окажутся в пределах досягаемости пушек француза. Лавировать и терять ход ради возможности задействовать четыре орудия бортового залпа француз не станет. Не дурак же он, в самом-то деле. С него хватит и курсовых орудий. Если Борис правильно определил профиль корабля, а шанс ошибки в его случае минимален, этот крейсер может задействовать три орудия по курсу. Тоже серьезно.

Другое дело, что эффективность стрельбы на дистанции более пяти тысяч метров оставляет желать лучшего. Тут многое зависит как от выучки личного состава, так и от характеристик самих орудий.

Артиллерия в настоящий момент находится в эдаком промежуточном состоянии. Уже ощутимо превосходит гладкоствольные и первые нарезные дульнозарядные орудия. Но показатели каждого нового образца значительно превышают предыдущие. А значит, до верхней планки еще очень и очень далеко. Хотя, как и везде, случаются исключения.

К примеру, вот эта шестидесятитрехмиллиметровая пушка системы Дубинина. Легкая, оборотистая, скорострельная и с отличной баллистикой. Разрабатывали в качестве десантной. Но конструкция оказалась настолько удачной, что ее с удовольствием пользуют как на гражданских судах, так и на каперах. И тех и других устраивает невысокая цена орудия и боеприпасов, приемлемая дальность в пять тысяч метров. И весьма сомнительно, что эта пушечка скоро сойдет со сцены.

– Русский, к капитану! – подбежав, сообщил юнга, исполнявший обязанности вестового. И тут же к боцману: – Сэр, капитан приказал переместить первое орудие на корму. А второе – на правый борт.

– Что он задумал? – поинтересовался Борис.

– Хороший вопрос, – пожав плечами, неопределенно произнес боцман.

Капитан встретил его, заметно нервничая. И было с чего. Стадвадцатимиллиметровые орудия – это не шутки. И если не сбить лягушатникам охотничий порыв, они им устроят Варфоломеевскую ночь. Кстати, имелся здесь аналог земного события. Только замешано там было все не на религиозной основе. Но все одно, случилось во Франции.

– Сэр? – представ пред светлы очи начальства, вытянулся Борис.

– Пришел твой час, русский. Придется извернуться и снести обслугу их орудий.

– Наша предельная дистанция на тысячу метров меньше, чем у них.

– Правильно. Именно поэтому, когда они сделают первый выстрел, я дам полный назад.

– Но сэр, тогда мы резко начнем терять ход.

– Матрос, ты думаешь, я не знаю, что делаю? Дьявол тебя задери, умник! Твое дело точно стрелять. И так быстро, как только это возможно. А управлять кораблем предоставь мне.