Эфириус. Восхождение - Анастасия Княжева

и на нём образовалась внушительная вмятина, а в следующий миг взревела сигнализация. Но я, не обратив на неё никакого внимания, ударила ещё… И ещё. Так, будто на месте машины был Шон. И с каждым ударом те обида, злость, боль, которые я уже несколько месяцев в себе подавляла, выходили наружу. Освобождали меня.

На шум сбежалась охрана, к ним присоединился кое-кто из постояльцев…

– Госпожа Грант, госпожа Грант, – испуганно выпалил консьерж, выскочивший на улицу, – умоляю вас, остановитесь! Иначе мы будем вынуждены вызвать стражей, – добавил он неуверенно и посмотрел на Шона.

Тот улыбался и снисходительно-высокомерно на нас взирал с высоты своего пентхауса. Его надменный, самодовольный вид подействовал на меня, словно красная тряпка на быка. Я хорошенько размахнулась и от души стукнула битой по лобовому стеклу. Осколки полетели в разные стороны, кто-то вскрикнул… А я почувствовала себя невероятно счастливой.

Как же приятно сознательно уничтожать дорогущую технику! И почему я раньше ничего подобного не устраивала? Это так расслабляло…

– Господин Феррен? – жалобно обратился к нему консьерж, намекая, что надо бы вмешаться и прекратить безобразное действо. А может, и дать добро на звонок стражам…

Но Шон лишь криво ухмыльнулся и жестами показал, что всё нормально, и охрана может уходить. Я так и слышала его хриплый уверенный голос: «Не беспокойтесь, госпожа Грант развлекается. У неё сегодня праздник…».

Недовольно фыркнула и стукнула кабриолёт ещё раз. Шон мне показал «класс». А потом сделал очередной глоток и, отставив стакан в сторону, принялся медленно расстёгивать пуговицы рубашки, а когда закончил, мотнул головой, мол, поднимайся ко мне.

Да как он…

Зрители этой сцены переводили встревоженно-любопытные взгляды с меня на него и обратно.

Я оскорбилась и снова пустила в ход биту, уничтожая удивительную машину на глазах у её творца. А затем вытащила из кармана джинсов бриллиантовую запонку и презрительно бросила её на помятый капот.

Шон вопросительно вскинул брови. Я швырнула фантазийное орудие на грязный асфальт и, не прощаясь, побрела куда-то вперёд.

Как оказалось, в сторону своего дома. Толком не помнила, как оказалась на пороге квартиры, но к тому моменту мой боевой запал уже давно перегорел, хмель начал понемногу выветриваться из головы. И я уже начала сожалеть о содеянном. А ещё… мне было отчего-то ужасно холодно и одиноко.

Глава 25 Взрыв

Я устало стащила кроссовки, хлопнула дважды в ладоши, чтобы включить свет, и поплелась в зал. Но стоило лишь ступить на пушистый белый ковёр, как меня опять захлестнула волна дикой, неописуемой ярости.

– Что ты здесь делаешь?! – рявкнула я, глядя на Шона. Он стоял возле окна, но, услышав меня, обернулся. – Кто тебя впустил?!

– Я сам себя впустил. У тебя до сих пор нет нормальной защиты, кто угодно может зайти, – мрачно ответил Шон и создал глушилку. Демонстративно её активировал, бросил к моим ногам. После чего вытащил из кармана бриллиантовую запонку и показал мне. – Что это?

Несмотря на выпитый виски, его голос звучал твёрдо и ровно.

– Убирайся! – прошипела я.

– Карина, я задал тебе вопрос.

Я окинула его презрительным взглядом и ледяным тоном ответила:

– То, что я обнаружила в салоне карлёта за несколько минут до того, как он взорвался.

Шон ухмыльнулся.

– И ты, разумеется, подумала, что это моих рук дело.

– Лана подтвердила мою догадку. – Чёрные брови взлетели вверх.

– Ах, Лана… – издевательски произнёс он. – Может, она тебе назвала ещё и имя убийцы? Или намекнула в общих чертах, а остальное дорисовало твоё не в меру богатое воображение?..

Я растерялась. Нет, всё было предельно ясно! Ведь так? Однако Шон безошибочно распознал моё замешательство.

– Поразительно, – произнёс он, лениво растягивая слова, – раньше ты видела во мне одни лишь достоинства, а теперь готова винить во всех смертных грехах… Замечательная динамика, не находишь? – Он опять усмехнулся, колко, язвительно, и мне окончательно стало не по себе. – И тебя даже не смутил тот маленький факт, что твой успех мне на руку. В отличие от остальных.

– Ты ещё скажи, что напился, празднуя мой триумф.

– Не скажу.

Я метнула в него полный обжигающей ненависти взгляд.

– Но мне надоело смотреть на то, как ты бегаешь от меня по всему Либруму. Сначала запретные бои, потом эта история с золотыми бобами, теперь ещё рудники…

– Кто тебе рассказал про бобы? – выпалила я, ощущая, как склизкие щупальца страха снова стиснули мою грудь. О нашей сделке с госпожой Лейм никто, кроме Дориан, Ланы и ребят, не должен был знать.

– Детка, включи наконец голову! Золотые бобы – это миф! Приманка для неудачников! Излюбленный розыгрыш Кристалл, о котором в стране знают лишь единицы!

Меня будто обухом по голове ударили.

– Что?

– … В том году в её сети попалась Лана, – невозмутимо продолжал Шон, – в этом – ты со своим дружком. В верхней десятке все, кроме Ирены с Пантеей, были в курсе твоих приключений! Наблюдали, обсуждали, делали ставки – Лана держала банк.

– Нет, – растерялась я. – Этого просто не может быть…

– Разве? Вспомни, как ты вломилась к Эль Горасу. Не показалось странным, откуда в его доме взялась голооргия? А то, как быстро он оживлял фантазии?

Я открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. И Шон понял, что угодил прямо в цель, окинул меня снисходительным взглядом, ухмыльнулся.

– Эль заранее подготовился к твоему вторжению. Взял несколько прототипов у Ланы, Эйдны и Кристалл, прокатился по магазинам в поисках подходящей одежды – женской ночной сорочки и колпака. Да, дорогая, не делай такое лицо! Лана в красках мне описала, как у тебя отвисла челюсть, когда ты его увидела. В тот момент она вместе с Кристалл, Бердом и Дориан ела попкорн в его тайном бункере, следила через камеры за тем, как вы с дружком энергично от него удирали, и вместе с остальными насылала на вас фантазии. А ты решила, что Эль владеет ментальной материализацией. Наивная… – Шон опять усмехнулся, покачал головой. – Ставки возросли, когда ты натравила на него весь свой отдел во главе с куратором. Тени Ланы постоянно крутились вокруг вашей девятки, чтобы знать, что вы собираетесь предпринять, а Эль вместе со всеми заинтересованными лицами отражал атаки. Между прочим, Берд вызверился на твоего дружка именно из-за истории с хамелеоном. Он был в курсе, кто заставил того плюнуть ему в лицо.

Я стиснула кулаки, впилась до боли ногтями в ладони. Казалось, что происходящее – дурной сон, и я вот-вот проснусь, улыбнусь, выдохну с облегчением. Только желанного