Мор. Прямо в сердце - Алекс Хилл

Ксю качает головой отстраняясь.

– Ничерта не налаживается. Думаешь, почему я его закрыла? Он мне все рассказал. Про Макса, вернувшуюся Морееву и все остальное…

– И? – Зимин не понимает в чем дело.

– И ничего. Он так и не собирается возвращаться к нормальной жизни. Говорит, не хочет. Лучше все оставить, как есть. Да, Строганов больше не будет его трогать, но в остальном…

– Я думал, Настя сможет его вытянуть.

– Похоже, что нет, – Ксюша кутается в черную куртку, тайком наслаждаясь запахом парня, которому она принадлежит. Высказав все, ей становится немного легче, а ветер уносит лишние градусы, отрезвляя разум.

– Так ты его наказываешь сегодня?

– Я целый год волновалась о нем, сидя в Красе. Пусть поймет, какого это.

Дима, приподнимает уголок губ. Как же эти Моревы похожи, даже в своих выходках.

– Ладно. Пусть помучается. Может, пойдет ему на пользу, – Зимин пожимает плечами.

– Так ты меня не сдашь? – удивленно.

– Боюсь, он разнесет там всю квартиру, если ты не объявишься.

– И что ты предлагаешь?

– Иди в машину, – Дима протягивает Ксю ключи. – Я заберу твои вещи.

Морева косо смотрит на брелок в его руке. Вот что-что, а проводить время с Зиминым, она точно не собиралась. Но соблазн велик, тем более на горячую голову…

Конечно у Ксюши и Димы есть своя история, ужасно банальная, но настоящая. Он лучший друг брата, всегда рядом, знакомы с детства. Ксения думала, это любовь навсегда, что ей стоит только немного подрасти, но подслушала как-то разговор Мора и Зимы, в котором второй довольно четко выразил свою позицию. «Не больше чем младшая сестренка». На этом все. Ксю отдалилась от парня, а затем уехала. Дима не сказать что сильно горевал, ведь к Моревой он испытывал, в самом деле, только братские чувства.

– Нашел, – говорит Дима в телефон, ожидая пока ему принесут Ксюшины вещи.

– Слава богу. Вези ее домой. Я ей устрою сейчас, – после вздоха облегчения произносит Мор.

– Не-а. Она не хочет домой.

– И что?

– Мы с ней немного погуляем, – Дима кивает своему знакомому в знак благодарности и, забрав женский пиджак и сумочку, покидает клуб.

– Да фиг ты угадал!

– У тебя нет права голоса.

– Зимин, какого черта? Вези мою сестру домой! – заводится Мор.

– Морев, какого черта ты снова лезешь в эту яму?! – вторит Дима его интонации.

– Потому что там мне самое место…

– Я так не думаю. Ксю так не думает. И Настя тоже.

– Это она тебе так сказала?

– Мор, ты идиот конечно, но она выбрала тебя. Так почему ты сам отказываешься от нее?

– Привези мою сестру и пусть она выпустит меня, – говорит Саша, делая вид, что не слышал слов друга.

– Зачем? Мы тебя откроем, и ты побежишь налаживать отношения с Мореевой?

Зимин подходит к своей машине и через стекло видит, как белокурая малышка кутается в его куртку. Сердце начинает отбивать странный учащенный ритм, пока он пытается разглядеть выражение ее лица.

– Ей будет лучше без меня, – отвечает Саша.

– Неправильный ответ, Мор, – произносит Дима и сбрасывает звонок.

Он занимает место водителя и поворачивается к Ксюше, которая смотрит на него, подняв брови.

– Мы сегодня гуляем. Все что захочешь. Выбирай, – говорит Зимин, улыбаясь, и чувствует какой-то необычный кураж.

– Пытаешься загладить вину? – саркастичный вопрос стервозным тоном. Вот она, новая Ксюша Морева. – Это будет ой как не просто. Пока прямо, Зимин, а дальше посмотрим.

Ксю скидывает туфли на каблуках и складывает ноги на переднюю панель, опускаясь ниже на сидении. Улыбаясь, она зажимает большой палец между зубов и искоса глядит на Диму, у которого желваки играют на щеках от возмущения. «Это только начало», – думает девушка, наслаждаясь собственным положением.

Первое, что понимает Ксюша, открыв глаза – нельзя столько пить молодому неокрепшему организму. Незнакомая комната, чужая кровать. Резкий поворот головы отзывается болью в висках, но осознание, что она одна немного успокаивает. Хотя бы есть время прийти в себя.

Девушка прикрывает глаза, воссоздавая в памяти события вчерашнего вечера. Ссора с братом, коктейли в клубе, танцы… Зимин! Точно, она потом уехала с ним. А дальше? Шампанское в парке на лавочке, покатушки по ночному городу… Смех. Много смеха. До сих пор болят щеки и губы. Куча историй, длиннющие разговоры обо всем. Танцы на берегу Тузловки (прим. автора: река Тузлов) и его согревающие объятия… А потом все. Темнота. Либо подсознание бережет девушку от шокирующих фактов, произошедших дальше, либо она просто отключилась.

– Доброе утро, пьянчушка, – говорит Зимин, входя в спальню.

Волосы взъерошены, на лице следы от подушки, а футболка измята так, словно валялась сто лет в дальнем углу шкафа. Добрая улыбка на его губах заставляет Ксю немного расслабиться. Это же Зимин. Он точно не сделал бы ничего плохого.

– Привет, – хрипит Морева, поднимаясь с кровати и хватаясь за голову.

– Тяжело по утрам быть взрослой? – насмешливо интересуется парень и подходит к кровати. Он присаживается на краешек и протягивает Ксении стакан с водой.

– Спасибо, – она с благодарностью принимает подношение и жадно пьет, разглядывая манжеты рубашки. Рубашки надетой на ней. Причем задом наперед. – Почему я в рубашке? – спрашивает Ксю, морща нос.

– А ты не помнишь? – на лице Димы меняются эмоции так быстро. Никто бы и не догадался о том, что на самом деле его пугают и немного злят провалы в памяти Ксю, но он торопливо берет себя в руки.

– Не совсем… – медленно отвечает девушка.

– Какое последнее воспоминание?

– Тузловка… – Ксю поджимает губы и закрывает глаза, пытаясь докопаться то чего-то еще, но… Пустота и темнота. Данные стерты. – Все было очень плохо?

– Нет, – произносит Дима, широко улыбаясь, просто потому что все было слишком хорошо. – Но ты доставила мне кучу хлопот.

– Прости-и… – тянет Ксюша. – Так почему я в рубашке?

– После купания тебе было жарко, так что… Это единственная вещь, в которую я смог одеть тебя. Пришлось застегнуть ее на спине, чтобы ты не раздевалась.

Морева падает лбом на его колени и мычит от стыда. Дима, смеясь, гладит ее по голове, вспоминая, как он одевал эту малышку. Дыхание тут же становится горячим, и тело наливается теплом.

Ксения сопротивлялась, убегала от Димы в одном полотенце и, смеясь, кричала, что собирается спать голышом. Когда ему удалось ее поймать и кое-как просунуть руки в рукава, настала очередь пуговиц, но это было практически нереально. Ксю дергалась и извивалась. Непослушная, шебутная и звонкая… Зимин не придумал ничего лучше, чем поцеловать ее, чтобы угомонить и отвлечь, и это сработало. Пуговицы были застегнуты, но он не остановился. Не смог. Она была такой отзывчивой, такой нежной в его руках, ластясь и обнимая, поэтому поцелуев было гораздо больше, чем необходимо.