Шестерня - Василий Борисович Блюм

Во тьме сверху сухо треснуло, посыпались камушки, неподалеку рухнул здоровенный булыжник, обдав пылью и больно стеганув по щеке острым крошевом. Улыбка погасла, а брови сошлись на переносице. Дело сделано, но лишь на половину. Впереди самое трудное.

Отдуваясь, и очумело тряся головой, Бегунец с трудом поднялся, замедленно повернулся назад. Челюсть отвисла, а глаза расширились. В висках запульсировало от смутного ощущения неправильности происходящего. Взгляд раз за разом мечется, охватывая удивительную картину, нелепую, невозможную, но в то же время реальную, как все вокруг.

Горстка магов, что должны быть мертвы, втоптаны в пыль породы, стоят, как стояли, лишь вокруг, окружая синеватым, переливается бледное пламя, а рядом, встав на дыбы, словно кто-то огромный схватил за загривок, зависла тварь. Чудовище хлопает пастью, изгибается, явно силясь пробиться вперед, но лишь слабо подрагивает, не в силах пробить незримую преграду.

Руки повисли плетьми, сердце екнуло от ощущения бессилия. Что делать, как быть? Троица стоит вальяжно, даже расслабленно. И хотя лица сосредоточены, а руки воздеты в странных жестах, видно, что подземники творят волшбу не из последних сил. Неподалеку, едва различимый среди валунов, застыл Зубило. И хотя лица не видать, фигура выдает чувства: непонимание, безысходность, страх. Что можно сделать с теми, кто играючи остановил существо, равного которому нет и не будет в мире? Как победить? Тварь еще шевелится, вздрагивает всем телом, но все слабее и реже. Еще немного, и подземники завалят обессиленное чудовище, спеленают могучими заклятьями, а после примутся за тех кто остался...

Голубоватое сияние подсвечивает фигуры магов, выделяя каждую деталь, могучее спереди, ослабевает по бокам, позади сходя на нет, или... почти на нет. Вот вроде бы блеснула искорка, метнулся всполох. Или это лишь показалось? Хорошо, если показалось. Судя по застывшему в воздухе чудовищу, сила у магов не малая. Не хотелось бы застрять в шаге от цели, влипнув, словно в смолу. Или влипают твари, вроде этой, а мелочь, вроде пещерника, так и вовсе раздавит, сплющит, как мокрицу под сапогом?

Шестерня на мгновенье остановился, обуреваемый сомненьями, взъерошил бороду. Однако сомненья не остановили, лишь чуть сдвинулись брови, да передернулись плечи, стравливая избыток напряженья. Ноги задвигались, оставляя нерешительность позади, руки зашевелились в такт, нагнетая задор. Пальцы сложились в кулаки, готовясь к доходчивым объяснениям. Маги - народ ушлый, палец в рот не клади, так что лучше сразу кулак, а то и пару. Для большей, хе-хе, понятливости.

Подземники похожи, как капли воды, высоки, сухощавы. Со спины и не отличить. Хотя, если приглядеться... Шестерня улыбнулся краешком рта, кивнув, шагнул ближе. Ощутив приближение, один из магов дрогнул, дернул головой. Зрачки расширились, а рот приоткрылся.

- Ты?!

- Я. - Шестерня кивнул. Предупреждая вопрос, сказал поспешно: - Вижу, занят, но и я тороплюсь. Так что давай по быстрому.

Двое товарищей мага не шевельнулись, сияние не изменило цвет, но тварь наверху освобождено дернулась, заревела натужно. С трудом ворочая челюстью, отчего и без того набухшие, вены на висках почернели и страшно раздулись, маг прорычал:

- Ты не вовремя.

Шестерня пожал плечами, бросил:

- Цена вопроса - десяток самородков. Быстрей отдашь - быстрей закончим.

Кровь бросилась в лицо так, что маг почернел, выдавил с ненавистью:

- Ты исчерпал мое терпенье. Сейчас мы закончим с тварью, а пока...

Рука мага метнулась к лицу, на кончиках пальцев, словно хищные когти, вспыхнули злые огоньки. Однако Шестерня ждал. Чавкнув, ладонь обхватила запястье противника, остановив алые клинки волшебных огней возле самых глаз. Он усмехнулся, бросил с мягким укором:

- Кто ж ждать-то будет.

Кулак с хряском впечатался магу в скулу. Тот дернулся, схватившись за лицо, зашатался. Раздался тяжелый вздох, его товарищей разом качнуло. Сияние поблекло, тварь задвигалась, заурчала, словно выбираясь из невидимых пут. Не дожидаясь продолжения, Шестерня резво отпрыгнул. И вовремя. Маг развернулся, вновь вздернул руки, пытаясь помочь собратьям, но не успел. Чудовище вырвалось, победно ревя, обрушилось всей массой, давя и калеча странных созданий, таки мелких, но, в то же время, удивительно сильных, что опутали невидимой сетью, обездвижили, и едва не пленили.

Утробный рев и сотрясение почвы вернули к жизни. Бегунец смотрел, как, барахтаясь среди лохмотьев сияния, чудовище топчется по тому месту, где еще мгновенье назад стояли маги. Разум еще только пытался осознать, а тело уже рванулось вперед. Рука на ходу подхватила булыжник, метнула в чудовище. Один, другой, третий. Из груди, сотрясая ребра, рванулся крик.

Напротив, увлеченный примером, прыгает и кричит Зубило. Подхватывает, бросает камни, истошно ревет, бросает, и вновь заходится криком. Нужно присоединиться к товарищу, помочь, отвлекая чудовище, что сладострастно топчется по месту, где совсем недавно стояли маги, с негодующим рыком выплескивая ярость и удивление.

Рука замирает, сжимая очередной булыжник, нога сгибается для толчка, но... что это? Рев ненадолго стихает, порода под ногами перестает дрожать. Мгновенье тишины, от которой волосы на загривке встают дыбом, и ревущая громада проносится угрожающей тенью, взбив облако пыли, шлепается туда, где только что стоял Зубило.

В груди разливается холод, а ноги примерзают к земле. Но раньше, чем вопль страданья раздирает глотку, взгляд выхватывает некое неуловимое движение. Прыжок, еще один, и из клубов пыли выбегает Зубило, скачками несется вперед. Ушел! Из груди вылетает вздох облегчения. Но тварь не дремлет. Короткий разъяренный рев сменяется дробным топотом, забивая грохотом слух, а пылью зрение.

Бегунец сорвался с места, рискуя подвернуть ногу, побежал громадными прыжками. Пальцы занемели от ударов о камни, от напряжения закололо в боку. Поднятая пыль зависла густым облаком, ограждая беглецов непроглядной пеленой. Скрипнув зубами, Бегунец побежал стороной, наддал, всеми силами пытаясь не отстать. Впереди зашевелилось, протаяла мутная тень. Распяленный от усилия, рот искривился в оскале. Успел! Но тень исчезла, а мгновенье спустя донесся жуткий скрежет.

Добежав до котлована, Бегунец остановился, завертел головой, отыскивая знакомый силуэт. Никого. Он бросился вперед, подскочил к самому краю, замер, изо всех сил всматриваясь вниз. Спутанное переплетение арматуры, искореженной, словно стоптанная сапогом плесень, обломки опор, обрывки тросов и... никого. Губы задрожали, а глаза заволокло мутью. Уже почти не видя, он продолжал всматриваться вниз, бормоча невнятное.

Друг не мог так просто погибнуть, кануть вслед за жутким существом, что сейчас шевелится где-то внизу, среди обломков металла. Не мог, не имел права! Наверняка просто отскочил, и поглядывает из-за ближайших камней, или незаметной ямки, посмеиваясь над товарищем. Нужно всего лишь отыскать, обшарить окрестности. Ведь вполне возможно, тот вовсе не смеется, а просто устал, или