Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

— У твоей кузины Ульпии все хорошо, Марк, но ведь не из-за этого ты пришел повидаться со мной! Чего ты хочешь?

— Освободи меня от помолвки между мной и твоей племянницей Кариссой, которую вы устроили вместе с моим отцом.

— Нет!

— Я не женюсь на твоей племяннице, цезарь! Я приехал домой по двум причинам: во-первых, потому, что мой отец умирает, и во-вторых, чтобы сообщить родителям о своей женитьбе. Я уже помолвлен. Когда я вернусь в Пальмиру, я женюсь на ее царице Зенобии. Ее сын вскоре начнет править Пальмирой по праву, и тогда я женюсь на его матери. Разве это не более важно — женитьба на такой преданной союзнице Рима?

— Ты любишь царицу Пальмиры?

— Я люблю ее уже много лет, цезарь.

— А она любит тебя?

— Да.

— К несчастью, тебе придется жениться на моей племяннице. Возьми ее с собой обратно в Пальмиру, если ты желаешь жить там, Марк. Царица останется твоей любовницей, если она любит тебя.

Марк почувствовал, как гнев в нем бьет ключом. Да кто он такой, этот крестьянин, которого выбрали императором, чтобы распоряжаться жизнью представителя одного из старейших во всей империи патрицианского рода?

— Я не женюсь на этой девушке, которую ты выбрал для меня, цезарь, — спокойно произнес Марк, стараясь не показать свою ярость.

— Женишься, друг мой, потому что, если не сделаешь этого, я уничтожу всю твою семью. Ведь сейчас все они здесь, в Риме, не так ли? Как тебе понравится, если ты увидишь, как Аула казнят по обвинению в том, что он больше предан Британии, чем Риму? А это действительно так, ты ведь знаешь. Я дам приказ, чтобы его жена-иностранка и дети-полукровки тоже были отправлены на тот свет, а его имущество, так же как имущество твоего отца, было конфисковано правительством. Твои родители будут вынуждены умолять о том, чтобы им сохранили жизнь. Интересно, как долго проживет после этого твоя красавица мать, Марк? Что же касается твоих пышнотелых сестер, друг мой, то короткое пребывание в публичном доме для преторианских гвардейцев заставит их искать смерть. А что до тебя — только не подчинись мне, и ты больше никогда не увидишь свою прекрасную любовницу.

Марк почувствовал разочарование и беспомощность. Аул мог бы бежать; мужья его сестер используют свое богатство и влияние, чтобы защитить их. Но кто же поможет родителям? Его отец должен спокойно умереть в собственном доме, а мать — пожить спокойно на старости лет.

— Но почему? — спросил он.

— Потому что я — цезарь, и я приказываю.

— Ты можешь принудить меня жениться на твоей племяннице, цезарь, но этим ты окажешь ей такую же плохую услугу, как и мне. Я никогда не прикоснусь к ней, и она будет обречена на жизнь в полном одиночестве. Неужели этого ты хочешь?

Аврелиан улыбнулся.

— Ты еще не видел Кариесу, друг мой. Она прелестна!

— Я не желаю ничего из того, что твоя племянница может предложить мне. Я женюсь на ней, потому что ты не оставляешь мне выбора, но я не буду чтить и любить ее.

Марк поднялся и быстрыми шагами пошел к двери в раздевалку.

— Свадьба состоится через два дня, — крикнул ему император. — Не желаешь ли ты прежде встретиться с Кариссой?

— Зачем? — последовал язвительный ответ, и Марк исчез из поля зрения Аврелиана.

— Мне он не нравится, дядя, — сказала красивая обнаженная девушка, которая массировала императора.

— А он и не должен тебе нравиться, — смеясь, ответил Аврелиан. — Я оказываю тебе величайшую любезность, давая тебе в мужья сына и наследника одного из самых благородных патрицианских родов во всей империи. Он красив и богат. Чего же еще можно желать. Кариеса?

— Но им нельзя управлять, дядя.

— Зато он римлянин старого образца, и ты, как его жена, ни в чем не будешь нуждаться.

— — Ты говоришь, он собирается вернуться на Восток. А я не хочу ехать на Восток.

— Так не езди туда, моя милочка. Многие жены римлян остаются здесь, пока их мужья служат положенный срок в Сирии или Палестине. Тебе очень повезло. Кариеса, что Луций Александр выбрал именно это время, чтобы умереть. Иначе мне не удалось бы преподнести тебе такую награду.

— Но я не хочу его, дядя! Найди мне кого-нибудь другого!

И девушка недовольно надула губы.

Аврелиан улыбнулся неторопливой и ленивой улыбкой и перевернулся на мраморной скамье. Его член сделался прямым и твердым.

— У тебя нет выбора, — мягко произнес он. Потом он посадил ее на себя и погрузился в ее тело. — У тебя просто нет выбора, — повторил он, проникая все глубже и погружая зубы в ее Гладкое плечо.

— Тогда сделай так, чтобы он остался в Риме, дядя, — пробормотала она, совершая движения в такт ему.

— Я постараюсь, милочка, постараюсь, — сказал он ч рывком заключил ее в объятия.

— Постарайся, дядя, — сказала она, и ее губы прильнули к его губам в пламенном поцелуе.

Марк уехал из дворца в ярости, но не мог придумать способа выпутаться из этой ситуации. Он ни на минуту не сомневался, что Аврелиан выполнит свои угрозы. Что сказать Зенобии? Как объяснить ей в письме все то, что он узнал? Через два дня он должен жениться на этой девушке. Через два дня! Он еще не виделся со своим отцом. Но когда он получит его благословение и свадьба состоится, он вернется в Пальмиру один. Там он объяснит Зенобии, что произошло. Потом, как только его отец умрет, его сестры покинут Рим и будут в безопасности со своими мужьями, а брат отвезет их мать в безопасное место в Британии — а что бы ни думал Аврелиан, в Британии есть такие места, куда римская «справедливость» не могла дотянуться, — тогда он начнет действовать, чтобы развестись с этой женщиной, которую его вынуждают взять в жены. Он разведется с ней и женится на своей любимой.

Если он отправится в путь на следующий день после свадьбы, он сможет достичь Пальмиры раньше, чем любое письмо, и раньше, чем туда дойдут слухи. В ярости он нахлестывал лошадей и мчался по улицам, получая неистовое удовольствие при виде разбегавшихся перед ним пешеходов, бросающих ему вслед проклятья. Они ненавидели его, и он тоже ненавидел их.

Когда он приехал домой, отец уже проснулся, и он тут же пошел повидаться с ним.

— Не расстраивай его! — умоляла сына Дагиан, и Марк кивнул.

Он был потрясен, увидев, как высох отец. Марк уже давно перерос отца, но этот маленький, хилый человечек, лежавший на кровати, казался ему почти незнакомым, пока не заговорил.

— Ты возмужал, сын мой, — произнес он. — Твоя мать сообщила тебе о прекрасном браке, который я устроил для тебя. Я хотел, чтобы она оставила эту приятную обязанность мне, но, — при этих словах он пристально и с любовью посмотрел на Дагиан, — твоя мать никогда не умела хранить счастливые тайны. Свадьба должна состояться поскорее, Марк. Харон уже ждет, чтобы переправить меня в подземное царство.