Нашествие хронокеров - Александр Соловьёв

Я свернул в очередной переулок. Мы вот-вот должны были выехать на проспект. Больше всего я опасался засады. Если они перекроют дорогу, нам конец.

– Они парят высоко над нами, – упавшим голосом сказала Мира.

– Как чертовы бомбардировщики! – заметил Роман.

– Как дирижабли…

Я сбросил газ и, приоткрыв дверь, глянул в темное, предгрозовое небо. Метрах в двухстах над нами висела огромная стая тлей, а над ней, метрах в пятидесяти, еще несколько особей.

– Черт… – выругался я сквозь зубы.

Хронокеры не желали лезть под пули. Они избрали другую тактику, и нам надо было что-нибудь срочно придумать. Но придумывать было нечего.

Дождь усилился, и я включил дворники. На повороте дорога была забита машинами, пришлось выехать на тротуар, а потом дать газу, чтобы сорвать крыло легковушке и проскочить между нею и бордюром. Наконец, мы оказались на Ленинском проспекте. Выехав на середину, я придавил на газ и двинул на юг. В этот момент впереди потемневшие крыши домов озарила молния, почти вслед за этим грянул гром.

– Гроза! – в надежде воскликнула Мира.

Дождь усилился, а через полминуты шел плотной стеной, но сквозь нее мы увидели, как повсюду огромными серо-зелеными хлопьями, планируя по широким спиралям, оседают хронокеры.

– Гроза их напугала! – радостно закричала Мира, и они с Шишигой победно засмеялись. Но я все еще был напряжен и ожидал возможную засаду.

Поднимая брызги, мы мчались прочь от центра, а дождь лил не переставая. Кое-где все еще видны были неуклюжие насекомые, машущие намокшими крыльями и пытающиеся прилипнуть к мокрым стенам.

Минут через двадцать я свернул налево и поехал в сторону дома. Компаньоны молчали. Мне было видно в зеркало, что они держат пулеметы наготове. Чем ближе мы были к дому, тем сильнее хотелось остановиться и, выскочив из машины, обнять Миру и Ромку, закричать, что первый этап завершен, но предусмотрительность заставляла ждать, хотя мы уже давно находились в неоккупированной зоне. Наконец, я сделал это. Мы остановились невдалеке от дома, посреди перекрестка, откуда видны были уже лопасти вертолета. Выбежав из машины, мы неудержимо захохотали и принялись душить друг друга в объятиях, прыгая на асфальте под холодным ливнем.

В этот день мы сидели дома. Мира даже пыталась наводить порядок. Кто знает, может нам придется еще долго жить в этом пласте – миге первопричины.

Когда первый приступ радости прошел, мы все приутихли.

– Их стало слишком много, – наконец сказал я. – Гораздо больше, чем было в последний раз, когда я здесь находился.

– Я готов стрелять их день и ночь, – отозвался Роман.

– Реальный бой может иметь совсем неожиданный исход, – возразил я. – Если мы не остановим лавину пришельцев, она может последовать дальше или рассеяться, или вообще изменит тактику. Если хронокеры начнут мигрировать, то планете конец.

К вечеру стало еще тревожней. Мы осознавали, что теперь находимся на оккупированных землях, и завтра нас ждет смертный бой. Нам нельзя его проиграть и нельзя отступать, иначе остаток жизни превратится в бегство, а Земля – в желтоватую труху.

С другой стороны смущало подозрение, что хронокеры вообще не клюнут на нашу хитрость и на похищение потомства отреагируют иначе, чем предполагаем мы.

Поужинав часов в семь, мы легли спать. Мира лежала тихо; я не знал, спит она или, может, погружена в мысли. Мне не спалось, и я несколько часов ворочался с боку на бок, пока меня не сморил тревожный сон.

Наутро мы выпили кофе, съели по бутерброду и вышли во двор. Небо было ясным, почва подсохла, пахло свежестью и приближающейся осенью.

– Сверим часы, – сказал я и почувствовал, как голос выдает волнение. В руках и ногах была легкая немота, по животу растекался холод. Похоже, компаньоны ощущали что-то в этом роде.

– На моих восемь тридцать две.

Мира и Шишига посмотрели на часы, подвели стрелки. Все мы непроизвольно повернули головы и посмотрели в сторону центра, хотя с северной стороны стоял ряд голубых елей, а за ним бетонный забор.

Позавчера мы проверяли территорию ясельного круга, и не нашли там ничего подозрительного кроме того, что в прилежащей местности были изъедены цоколи домов.

Я сделал глубокий вздох и сказал:

– С богом!

Мира выжала подобие улыбки, а темные очки Шишиги бесстрастно сверкнули.

Мы проверили оружие и пожелали друг другу удачи. Мира с Романом первыми сели в грузовик, который нас вчера спас, и отправились к месту операции.

Я сел в вертолет, подождал десять минут, затем включил двигатель и, взмыв в воздух, полетел к центру. Я вел вертолет как можно ниже, двигаясь над неоккупированными районами, но все же издалека увидел несколько тлей. Помолившись, чтобы на меня не обратили внимания, я пролетел мимо. Вскоре я обогнал грузовик друзей и прибыл на место первым. Компаньоны подоспели через шестнадцать минут.

Мы снова сверили часы, подождали, пока стрелки не укажут на девять пятнадцать и по моему маху руки бросились бежать: Роман – к экскаватору, мы с Миррой – к дому.

Промчавшись под рядом балконов, мы заскочили в подъезд, привычно взбежали на третий этаж, проникли квартиру, выскочили на балкон и, не тратя ни секунды, выпустили все патроны в лежащих лепестками ромашки чудовищ. Десяток пар крыльев взметнулся вверх, и до нас долетел порыв ветра, поднятого ними. Мы тут же сменили магазины и вновь разрядили их в тлей.

– Вниз! – скомандовал я.

Мы быстро спустились по лестнице, на бегу перезаряжая «скорпионы». Я устремился к площадке, на которой стоял вертолет, держа пулемет наизготове. Мира осталась ждать возле дома.

Шишига уже гремел на своем экскаваторе. Тлей видно не было, но когда экскаватор остался позади, я услышал отдаленный гул. Впрыгнув в кабину вертолета, я поднял его в воздух, и на низкой высоте помчался к ясельному кругу.

Роман уже отодвинул две туши (к счастью, в агонии хронокеры не придавили собой потомство), а Мира успела развернуть невод; подоспев, я подхватил его со своей стороны. Штук пятнадцать личинок лежали плотной группкой, слабо ворочаясь. Ковш подцепил очередную тушу и проход, достаточный для того, чтобы растянуть невод, раскрылся.

– Быстрее! – крикнул я, услышав, как гул нарастает.

Роман выскочил из экскаватора, и мы с ним стали нагребать в невод потомство. Сеть путалась, несколько личинок выскользнуло, но с десяток все же набралось, и мы потащили их к вертолету. Я подтянул веревку, привязал ее крепко и глянул на часы.

– Двадцать две минуты!

И тут нас накрыла тень. Мы разом вскинули пулеметы. Я взглянул вверх, и у меня из груди вырвался стон. Палец сам собой нажал на курок, и «скорпион» беспорядочно запрыгал в руках. Казалось, на нас спускается небо, ставшее внезапно темно-зеленым.