Повелители стихий. Книга 4. Наступление бури - Рэйчел Кейн

— Ублюдок! — произнесла я, и его взор метнулся ко мне, заставив заткнуться. И ощутить, что еще секунда — и я могу присоединиться в Царствии Небесном к Джону.

— Молчи, мясо, — бросил он. — С тобой никто не разговаривает.

— Ты ко мне обращаешься? — осведомился другой джинн, сохранивший четкое, отдающее академической стариной британское произношение, звучавшее довольно странно в сочетании с варварской роскошью его нового обличья, делавшего его похожим на альбиноса, подвизающегося в роли рок-звезды.

— Разумеется. Я явился, чтобы дать тебе возможность присоединиться к нам.

— Довольно неожиданно.

Улыбка Ашана была холодной и бессердечной.

— Но разве от этого хуже?

Другой джинн улыбнулся в ответ: улыбочка тоже получилась еще та.

— На своей памяти мне впервые довелось обрести свободу. С чего бы, интересно, я стал поступаться ею в пользу нового хозяина, пусть даже столь… уважаемого, как ты?

Ашан брезгливо ткнул в тело Джона носком начищенного до блеска ботинка. В отличие от многих сородичей, он не вырастал из вьющегося ниже коленей тумана. Нет, то был подлинный представитель новой эпохи, плакатный образ того, кто успешен во всем.

— Ну, начать с того, что это я даровал тебе свободу, убив это существо, — промолвил Ашан,

— Если вместо одного хозяина получаешь другого, это вовсе не свобода. — Джинн пожал плечами. — Выглядит не слишком заманчиво. И что думает об этом Джонатан?

— Джонатан? — с нескрываемым презрением переспросил Ашан. — Неужели ты и вправду хочешь остаться на стороне того, кто в первую очередь и сделал нас рабами?

Я промокла насквозь, продрогла, едва себя чуяла, но даже в таком состоянии растерянно заморгала.

— Что? — вырвалось у меня. Не знаю уж, произнесла ли я это вслух, но когда слышишь подобное утверждение, такой вопрос возникает сам собой.

На сей раз Ашан удостоил меня внимания.

— А ты, надо думать, полагала, будто рабство и господство существуют изначально и это заложено природой? Но неужели ты и вправду веришь, будто люди — это высшие существа по отношению к джиннам? В нынешнем мире все перевернуто с ног на голову, а пошло это с того, что Джонатан дал Хранителям власть над нами.

— Когда?.. Как давно?..

— Вчера, — тихо промолвил другой джинн. — Для нас это было вчера.

Другого ответа я не получила. Да и не рассчитывала. Ашан своего добился, и я больше для него не существовала, ну, разве что в качестве объекта для демонстрации презрения.

— Не может быть, чтобы ты хотел последовать за Джонатаном, — промолвил Ашан. Другой джинн встретил его взгляд. Громыхнул гром, и оба они подождали, когда умолкнет раскат. — А если поддержишь меня, ты сможешь освобождать других.

— Ты имеешь в виду, убивать, — спокойно уточнил второй джинн. — Убивать Хранителей.

— Верно. — Ашан оскалил зубы в хищной волчьей улыбке. — Слушай, только не говори, будто тебе это не по нраву. Да вот, можешь хоть с нее и начать, если тебе интересно. Поверь мне, она это заслужила.

Джинн воззрился на меня своими алмазно-белыми глазами. Глотая воздух, я судорожно шарила по полкам своей внутренней кладовки, пытаясь отыскать там хоть малую толику завалявшейся силы, которая позволила бы мне защититься. Но полученное мною от Джонатана выгорело до тлеющих угольков. Я истратила фактически все, за исключением собственной жизненной энергии, да и той оставалось немного.

Джинн покачал головой и с легкой улыбкой сказал:

— Воевать за Джонатана я не стану. Но и убивать ради тебя, Ашан, тоже не стану. Хранители, как и мы, существуют не просто так: на то есть причина.

— И что ты в таком случае собираешься делать? Стать изгоем? Отшельником?

Ашан фыркнул, выражая презрение к самой этой мысли, и шагнул вперед. Я ощутила повисшее между ними напряжение.

— По мне, так лучше умереть.

В этот момент находившаяся за его спиной дверь на лестницу распахнулась. Беззвучно. Никто к ней не прикасался. Вспышка молнии высветила появившегося в проеме высокого, худощавого человека. Руки Льюиса висели вдоль тела, напряженное лицо пугало отсутствием всякого выражения.

— Оставь его в покое, — промолвил он и шагнул вперед, под дождь. В отличие от джиннов, он даже не пытался защититься от ливня, ибо это означало бы расходовать впустую драгоценную энергию. Ливень обрушился на него, мгновенно намочив тут же прилипшие к голове волосы. Его фланелевая рубашка, футболка и джинсы быстро пропитывались водой.

Но он не обращал на это внимания.

Ашан повернулся к нему. Я ощутила потрескивание концентрированной энергии. Это была не молния, нечто иное. Нечто… большее. Отчасти походившее на резонанс, возникавший между мной и Льюисом при сближении, только с обратным знаком. Это был не резонанс, а диссонанс, дисгармония, рваный, режущий хаос.

— У него есть выбор, — сказал Льюис. — Он может пойти за тобой, может присоединиться к Джонатану или помочь Ма’ат привести все в порядок. Восстановить изначальное равновесие. Прекрати убийства и насилие, Ашан. Это необходимо прекратить, пока все не полетело к чертям.

— Ты имеешь в виду, все в мире людей?

— Нет, говоря «все», я имею в виду именно все. Джинны тоже живут здесь. И там.

Льюис движением подбородка указал наверх, явно имея в виду эфир.

— Когда вы, джинны, пребываете в этом мире, то тоже представляете собой его часть, и ничего тут не поделать. Может, ты воображаешь, будто вы существуете в нем как боги, так нет, не в большей степени, чем мы. Все мы подвластны чему-то иному.

— Ну, может, насчет вас ты и прав, — отозвался Ашан, небрежным движением пальцев пригладив свой безупречный пиджак. — Но лично я, должен тебе сказать, не собираюсь больше подчиняться никому и ничему. Во веки веков.

— В том числе, я так понимаю, и Джонатану?

— В первую очередь Джонатану.

— А ему, интересно, ты об этом говорил? Что-то я отметин на твоей физиономии не вижу. Сдается мне, что с самого начала этого твоего маленького восстания ты как-то счастливо избегал встреч с ним.

Ашан слегка усмехнулся, холодно и без юмора.

— Я сюда не затем пришел, чтобы препираться с человечишкой. Убирайся.

— «Убирайся». Ладно. Мы, люди, можем и уйти…

— Не «мы», а ты. Она моя.

Протянув руку, Ашан схватил меня за плечо, и, черт, больно. Начать с того, что руки у него были как из кованого железа. А вот плотью, в том смысле, в каком воплощались в нее другие джинны, Дэвид или даже Джонатан, то есть человеческой или подобной ей плотью, Ашан не обладал. Его человеческий облик представлял собой лишь оптическую иллюзию, скрывающую нечто жесткое, ранящее и холодное.