Рублевый передоз - Алексей Макеев

– Что, не нравится амбре? – рассмеялся Бессмертнов. – Тут тебе не курорт, бомжи живут, а удобства во дворе, и банька приносной водой топится. Заходи, знакомить тебя буду.

Крячко прошел в первую комнату. Там вповалку, кто где смог устроиться, спали человек десять мужиков. «И как они только поместились здесь?» – удивленно подумал Крячко. А Бессмертнов, как ни в чем не бывало, пробирался между поваленными телами, отыскивая тех, кто был нужен. Время от времени он толкал какого-нибудь мужика мыском ботинка в бок и отдавал короткий приказ:

– Вставай, и во двор. Живо.

Мужик тут же вскакивал, дико озирался по сторонам и, не задавая лишних вопросов, просачивался сквозь дверь во двор. Процедура повторилась ровно пять раз. Все это время Крячко стоял у двери, не переставая удивляться, как Бессмертнову удается распознать нужных людей в этой безликой массе бомжей. Когда пятый мужик прошмыгнул во двор, Бессмертнов удовлетворенно хмыкнул и предложил Крячко:

– Пора и нам на свежий воздух. Разговор лучше там вести. Боюсь, здесь ты долго не протянешь.

Стас с радостью выскочил из дома, не дожидаясь повторения предложения. Мужики, высланные Бессмертновым во двор, жались к крыльцу, силясь проснуться. Семениха куда-то исчезла. Куда именно, Крячко узнал через минуту. Подполковник Бессмертнов едва успел спуститься с крыльца, когда она появилась в дверях, держа в руках кастрюлю с вонючей мутной жижей. В кастрюле плавал половник. Примостив ее на порожек, Семениха извлекла из кармана передника видавший виды граненый стакан и загремела половником, зачерпывая муть и наливая первую порцию в стакан.

– Что, граждане тунеядцы, хулиганы, алкоголики, – фразой из популярного фильма режиссера Гайдая начал Бессмертнов, – тяжко после ночной попойки? Вижу, что тяжко. Предлагаю викторину. Кто быстрее, а главное, правдивее ответит на вопросы вот этого джентльмена, тот получит порцию благословенной жидкости из рук этой прекрасной леди. Правила ясны? Начнем, пожалуй.

Он сделал шаг назад, уступая место Крячко. Тот выдвинулся вперед, оглядел сиротливо стоящие перед ним фигуры и спросил:

– Гражданина Котикова все помнят?

Мужики дружно закивали головами, не отрывая взгляда от стакана в руке Семенихи.

– Не так быстро, господа, это была всего лишь разминка, – осадил их Бессмертнов. – Настоящие вопросы впереди.

– Кому из вас знаком человек по кличке Философ? – снова спросил Крячко.

На этот раз за кивками последовал нестройный хор голосов. Философа признали все.

– Когда вы видели его последний раз?

Последовала непродолжительная пауза, после чего один из мужиков произнес:

– А когда Котика замели, тогда и видели.

– Врешь ты, Косой. Философ еще раньше свалил, – перебил его мужичок помоложе.

– Точно, раньше свалил. Праздник нам обещал устроить, а когда «бабло» не получил, решил слинять по-тихому, – вторил ему другой.

– Я видел, – неожиданно для всех выдал мужик, похожий на сморчка. – Котик тогда уже с полгода на нарах чалился.

– Где ты мог его видеть, чудило? – вклинился первый бомж. – Он давно к мамочке слинял.

– А где живет его мамочка? – спросил Крячко.

– На югах где-то, – ответил тот же мужик.

– Видел я его, – настаивал сморчок. – У магазина на Свинцовой. Он водку брал.

– Не слушайте его, гражданин начальник, – вставил свое слово один из мужиков. – Это он похмелиться вперед всех норовит. Гоголь у нас известный враль. Одно слово – Гоголь.

– Так дело не пойдет, – вступил в разговор Бессмертнов. – Мы тут с вами не в бирюльки играем. Не будет правды, заберем всех в отделение. Там с вас быстро стружку снимут.

Мужики притихли, а Крячко задал следующий вопрос:

– Кто из вас знает, как выглядит сердцеграмма?

– Чего? Поясни, начальник, – за всех попросил первый бомж.

– Это определенный знак, и опохмел получит тот, кто нарисует его первым, и правильно, – выдал Крячко.

– На чем рисовать-то? – вступил сморчок.

– На земле, палочкой, – ответил за Крячко Бессмертнов.

Наблюдать за тем, как взрослые мужики кидаются врассыпную по двору в поисках палочки, а потом грызутся за свободный клочок земли, было неприятно, но другого выхода Крячко не видел. Он понимал, что, если хоть один из них правильно изобразит сердцеграмму, с ним можно будет продолжить беседу. Если же нет, тратить время на разговоры с кучкой алкашей не стоит. А у бомжей работа кипела вовсю. Каждый старался выполнить задание первым. Не прошло и двух минут, а Крячко и Бессмертнов уже осматривали творения алкоголиков.

– Симпатичные работы, не находишь? Прямо как в Галерее художеств, – усмехаясь, проговорил Бессмертнов, останавливаясь у последнего рисунка.

– Гражданка Семениха, можете одарить своих постояльцев нектаром, – выдал Крячко.

Мужики дружной толпой ломанулись к крыльцу. Станислав ожидал, что вот сейчас наступит полный хаос и хозяйку попросту снесут с крыльца, но, вопреки его ожиданиям, ничего подобного не произошло. Возле Семенихи выстроилась аккуратная очередь, согласно одной ей ведомой системе. Семениха наполняла стакан, отмеряя точно по норме. Очередной мужик, приняв посуду из рук хозяйки, вежливо благодарил ее, опрокидывал содержимое стакана в рот и, возвращая посуду, отходил в сторону.

– Ничего себе, дисциплина, – присвистнул Крячко. – Ничего подобного в жизни не видел!

– У Семенихи и не такое бывает, – посмеиваясь, ответил Бессмертнов. – Что, Стас, провалился твой эксперимент?

– Напротив, все, что хотел, я узнал. Можем отчаливать.

– А кто победил-то? – подал голос сморчок.

– Ничья, – через плечо бросил Бессмертнов, покидая двор Семенихи.

– Жаль, красивые рисунки получились, – высказал свое мнение сморчок, после чего интерес к начальникам испарился окончательно, так как Семениха начала новый круг наполнения посуды.

Когда на следующее утро Гуров покидал квартиру, Мария крепко спала, свернувшись калачиком на своей половине кровати. Будить ее Лев не стал. Зачем? Пару бутербродов он и сам в состоянии приготовить. По дороге он связался с отделом, чтобы узнать, не было ли вестей от Крячко. Дежурный ответил, что полковник сообщений не оставлял. Тогда Гуров набрал номер секретарши Штейна и договорился о встрече. Оказалось, секретарша уже на рабочем месте. Она предложила подъехать в офис Штейна, что Гурова более чем устраивало, заодно рабочий кабинет убитого осмотрит. В деле был отчет о проведенном Егоровым осмотре, но в свете недавних событий мнению молодого следователя доверять не стоило.

Возле офиса Штейна на улице Горького имелась парковочная площадка. Оставив свой «Пежо» на парковке, Лев прошел в вестибюль. Лифт за минуту домчал его до шестого этажа. Выйдя из лифта, он огляделся. На этаже царила неестественная для рабочего дня тишина. «Интересно, кто теперь заправляет конторой?» – невольно подумал Лев, подходя к двери с прикрученной к ней табличкой. Табличка гласила, что владельцем данного кабинета является Альберт Штейн, архитектор. Скромная надпись, без пафоса и мании величия. Постучав в дверь, он открыл ее и поздоровался с девушкой, сидевшей за столом в приемной: