Ниалл. Возвращение Повелителя Света - Валерия Катина

— Что ты хотела? — лазурные глаза блеснули, челюсть сжалась до скрипа.

Персефона отступила на шаг назад и покачала головой.

— Мне пора.

Она отвернулась. Ниалл застыл, точно его полная копия, вылепленная на белоснежной колонне. И когда девушка схватилась за ручку, собираясь уйти вот так и не попрощаться, Повелитель схватил ее за плечо, развернул к себе, игнорируя испуганный писк, и прижал к стене, нависая над ней раздраженной тенью.

— Ты думала, я буду верен тебе одной? Глупой маленькой смертной? Отродью Хаоса? — каждое слово, что ядовитыми плевками срывалось с его языка, вгоняло в грудь девушки огромный кол. Он блуждал по ее бледному лицу сверкающими лазурными глазами, а потом вдруг рыкнул и впился в губы властным, жестким, лишенным какой — либо нежности, поцелуем. Таким, что разум отказывался работать, заполнился дымкой морского аромата, исходившего от кожи Повелителя Света, а внизу живота скрутился клубок возбуждения. Персефона разомкнула губы, зарылась пальцами в платиновый шелк его волос и потихоньку сходила с ума. Разве можно любить боль, наслаждаться грубостью? Быть может, она действительно сумасшедшая, маленькая, глупая смертная, возомнившая, будто Бог будет любить ее одну? Как можно, ведь у него впереди — вечность, а она для него — лишь краткий миг удовольствия. Не в силах больше выдержать этой пытки, она отвернулась, горячие припухлые губы Ниалла скользнули по ее щеке, спустились на шею. Ей захотелось плакать. До боли прикусив губу, отрезвляющая капля крови выступила на ней, и Ниалл, который все понял, вдруг резко отстранился и прорычал:

— Я погублю тебя, Персефона!

Если заменить третью букву на «л», девушка была бы самой счастливой. Она оттолкнулась от стены, провела пальцем по губам, стирая капельку крови, не решаясь посмотреть в глаза жестокому Богу Света. Если бы ей сказали: ты будешь бесконечно сходить с ума от боли, что станет причинять мужчина, она рассмеялась бы этому человеку в лицо. И она себя ненавидела! Покорно принимала все его пороки, терпела грубость, плавилась в жестких руках как сыр на костре. Другого мужчину она уже давно послала бы к Хаосу! Но не его. Его имя на кончике ее языка всегда превращалось в отравляющий яд. И когда оно впервые сорвалось с ее губ, то навеки отравило ее смертное тело, вызывая в душе целый пожар.

— Я тоже погублю тебя, Ниалл, — сказала Персефона.

Бог рассмеялся ей в лицо. Всегда смеялся. Только отчего-то веселости в этом стальном голосе не было. Только удушающая печаль. Он покачал головой, вскинул руку, коснувшись пальцами кожи на щеке и едва не мурлыкнул от удовольствия. С того самого момента, как она появилась в его жизни, ему захотелось коснуться этой кожи. Она манила его, заставляла переезжать собственные принципы, точно нож по сердцу. Если бы у нее были другие силы, проблем бы таких не было. Но она пахла пеплом. Дешевые игры судьбы!

— Если ты думаешь, что меня задело то, чем ты там занимался, ты ошибаешься, — вдруг сказала Персефона. Ниалл посмотрел ей в глаза, наклонился к губам, обдавая жаром своего дыхания и выдохнул:

— Лгунья! — голова вновь закружилась, а рассудок рассеял всякие мысли. Ноги подкосились, и если бы не рука, что держала ее за подбородок, Персефона рухнула бы на колени прямо у ног Повелителя Света. Она пожала плечами, мол, думай как хочешь и ответила так, что у Ниалла вдруг похолодело в груди:

— Не обязательно же хранить верность, если мы всего лишь любовники, верно?

Она усмехнулась, наслаждаясь изумлением на его лице, потемневшими лазурными глазами и пальцами, что с силой стиснули ее подбородок.

— Если ты хочешь спать со мной, у тебя никого больше быть не должно. Это правило, — зло улыбнулся Ниалл.

— К Хаосу правила!

Ниалл выпрямился, сжав руки в кулаки.

— Тогда я не буду спать с тобой, — резюмировал он.

Персефона повела плечиком, разворачиваясь к двери, но прежде чем уйти, обронила:

— Как хочешь.

Ниалл не видел как на ее лице застыла улыбка превосходства. Он стиснул зубы от досады и ударил рукой по стене. От движения его ладони легкий ветерок ударил в лицо черничным ароматом его Персефоны. Он не знал были ли это духи, или шампунь, но спелый ягодный запах скручивал его сердце в тугой узел. Взяв себя в руки, и выровняв частое от злости дыхание, Ниалл ушел. В этот день к наложнице он больше не возвращался.

Ниалл смотрел на Персефону, не отрывая холодных лазурных глаз. Она лучисто улыбалась, положив свои руки, обрамленные прозрачными голубыми перчатками на плечи парня. Он краснел и пытался спрятать глупую улыбку за копной русых кудрявых волос, что пушистыми змейками спускались по его лицу, касаясь нежно кожи на шее. Играла скрипка. Ее Романтичные трели утаскивали за собой в пучину нежности. Персефона рассмеялась. Ее лицо озарилось светом, а голова запрокинулась назад, открывая прекрасный вид ее глубоко декольте. Ниалл сжал руки в кулаки, еле сдерживая себя. Мстительная девчонка! Его тело начало светиться, ослепляя Селену.

— Ниалл! — поморщилась сестра. — Что с тобой?

Бог не ответил. Адриан проследил за его взглядом и усмехнулся:

— А он, похоже, ревнует.

— Что ты мелешь? — рыкнул Ниалл, смерив брата потемневшим яростным взглядом.

— Тогда убери свой Свет, пока гости не ослепли!

Ниалл попытался выровнять дыхание, сконцентрировать свое внимание на чем-то другом. Он скользнул взглядом по тоненькой фигурке Дафны, но, поймав укоризненный взгляд брата, вздохнул, переводя внимание на гостей. Только перед глазами как на зло встала картинка: пухлые губы цвета пепельной розы сливаются в сочном поцелуе с русоволосым парнем.

— Проклятье! — выругался вслух Ниалл и посмотрел в сторону Персефоны.

Девушка улыбалась. Ей, пожалуй, можно залюбоваться, потонуть в ледяном озере бесконечных глаз, потерять рассудок от черничного аромата фарфоровой кожи и писать ее портреты, чтобы успеть запечатлеть на холст красоту смертной девчонки. Рука парня, лежащая неподвижно, вдруг поднялась вверх, погладила открытую спину, пропустила сквозь пальцы шелковистую прядь, а затем…Ниалл вскочил с трона, словно ошпаренный. Все его самообладание раскололось на части, Свет охватил фигуру, и точно ошалелый ветер, понес его вниз. Бог сбежал по ступенькам, в два шага настиг ничего не замечающую пару, грубо схватил Персефону за руку и потащил за собой. Девушка едва поспевала за ним, а парень растерянно смотрел вслед уходящей девушки. Он понимал, где Повелитель, а где он. Персефона никогда его не выберет. Она слишком самовлюбленная. Ниалл затащил девушку в пустую комнату, прижал ее к двери, защелкнув замок, и положил свои ладони по обе стороны от ее головы.