Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - Надырпаша Сотавов

В то же время в годы российско-османского разграничения и нашествий крымских правителей на Дагестан представители обеих сторон под видом «покровительства» и «помощи» активно склоняли на свою сторону местных владетелей и старшин, сочетая приемы политики «ласкания» и применения силы, когда это диктовалось их интересами. С этой же целью проводилось переселение жителей из одной зоны оккупации в другую, чтобы создать опору в лице компактно расположенного единоверного населения.

Двойственность, непоследовательность, противоречивость османской и российской политики на Кавказе ослабляли их позиции, создавая разнобой во внешнеполитической ориентации владетелей и старшин, толкая одних в объятия Петербурга, других – в сторону Стамбула, третьих – на сближение с вновь восходящей звездой на иранском небосклоне – Надир-Кули-ханом, активно добиваясь перевеса сил на Востоке в пользу Ирана и территориальных уступок со стороны России и Османской империи.

Ввиду указанных причин территориальные приобретения османских и российских правителей на Кавказе оказались непрочными. С начала 30-х гг. военно-политическая обстановка на Кавказе сложилась в пользу Ирана. По Рештскому договору 1732 г. петербургский кабинет обязался вернуть Надиру прикаспийские территории вплоть до места слияния Аракса и Куры. Попытки Порты противодействовать аналогичным требованиям со стороны Надира потерпели провал. В кровопролитных боях 1731–1733 гг. турецкие войска были разгромлены. По Багдадскому договору 1733 г. Порта обязалась очистить оккупированные иранские провинции, в том числе часть территорий Дагестана и Ширвана, считавшихся под властью Сурхай-хана Казикумухского.

Багдадский договор был использован Надиром как прецедент для предъявления новых требований к Петербургу о возвращении оставшихся под его властью бывших иранских владений на Кавказе. Однако ни одна из сторон, подписавших упомянутые договоры с Ираном, не собиралась выполнять их до конца. Под прикрытием дипломатических переговоров Петербург и Стамбул старались найти новые возможности для сохранения в этом регионе своего влияния и ослабления позиций другой стороны.

Конкретным выражением новой конфликтной ситуации в регионе стали походы крымских ханов через Северный Кавказ и Дагестан в Закавказье в 1733 и 1735 гг. и нашествия Надир Кули-хана на Ширван и Дагестан в 1734 и 1735 гг. С тех пор территория Дагестана превратилась в арену острой борьбы между Россией и Османской империй, с одной стороны, и между Ираном и Турцией – с другой. Не улучшил, а, наоборот, ухудшил положение и Гянджинский договор 1735 г., вынудивший Петербург вывести свои войска за реку Сулак. Так были устранены серьезные препятствии, стоявшие на пути иранской агрессии на Дагестан.

Анализ обширной дипломатической документации и исторической литературы на разных языках показывает, что середина 30-х – первая половина 40-х гг. XVIII в. составили особую главу в истории Дагестана. Она началась освободительной борьбой народов Дагестана против эпизодических нашествий Надир Кули-хана в 1734 – 1735 гг., но затем – с 1741 г. – переросла в героическую эпопею, направленную против систематических, целенаправленных, широкомасштабных, преследующих далеко идущие стратегические цели, завоевательных походов «Грозы Вселенной» – Надир-шаха Афшара.

По своим масштабам, количеству участников, накалу борьбы, особенно региональным и международным последствиям она не имеет аналогов в истории освободительной борьбы народов Востока в рассматриваемый период. Не случайно героизм и упорство защитников родной земли, всенародный, массовый характер борьбы, блистательные победы, одержанные ими над грозным противником, восхитили современников и продолжают вызывать активный интерес многих последующих поколений. Важным итогом политического прозрения народов Дагестана в ходе этой борьбы стало осознание необходимости совместных, сплоченных действий для защиты родного края, своей жизни, языка, религии и культуры, уничтожения и изгнания ненавистных завоевателей ради сохранения национальной самобытности и будущего своих потомков.

Как указывалось выше, героическая борьба народов Дагестана обескровила иранскую армию, фактически преградила ее агрессию на Север. Она вышла за рамки узкоместного значения и приобрела международный характер. Не случайно за ней заинтересованно следили не только из столиц соперничавших держав – Петербурга и Стамбула, но и западных стран – Парижа и Лондона, оказывавших Надир-шаху активную поддержку в его агрессивной политике. Донесения османских и российских послов с полей сражений и английских и французских послов из Петербурга и Стамбула своим правительствам – наглядное тому подтверждение.

Неоднозначное воздействие на ход завоевательный политики Надир-шаха в Дагестане оказывала позиция соперниц Ирана по борьбе за гегемонию на Кавказе – России и Османской империи. Хотя ирано-турецкие войны, происходившие в это время за пределами Дагестана, оказывали косвенное воздействие на политику шаха и его окружения, они не могли иметь решающего влияния на исход кровопролитных сражений, развернувшихся на полях Дагестана. В основном же Порта ограничивалась декларацией политики покровительства, выражавшейся в виде жалованных грамот, присвоения титулов, вручения денежных наград и других подарков активным участникам антииранской борьбы, а также выдвижением на кавказскую политическую арену различных самозванцев под видом защиты своих сторонников и мнимых прав «законных» наследников Сефевидов.

На этом фоне более эффективной оказалась политика петербургского кабинета, поддерживавшего негласно освободительную борьбу народов Дагестана материальными и политико-дипломатическими средствами ради достижения собственных целей. Более существенную роль сыграло укрепление Кизляра, сооружение форпостов по Сулакской границе, расположение подвижных кавалерийских отрядов в аулах Северной Кумыкии, предупреждения шаха о погубности для Ирана продолжения завоевательной политики в Дагестане и т. п. Освободительная борьба народов Дагестана, подрывавшая военно-политическую мощь Ирана, совпадая со стратегическими целями кавказской политики царизма на данном этапе – не допустить господства иранских и османских феодалов, стала важным фактором расширения и укрепления российско-дагестанских отношений.

На наш взгляд, как свидетельствуют многочисленные источники, в мобилизации сил для отпора врагу, организации и руководстве освободительной борьбой дагестанских народов, разгроме сил могущественного противника и достижении победы над «непобедимой» армией Надир-шаха позитивную роль сыграло участие в многочисленных боях, особенно в решающих сражениях, виднейших дагестанских владетелей, духовных деятелей и старшин. Их готовность сражаться за родную землю, боевой опыт и военное искусство, умение проводить боевые операции в горных условиях вдохновляли на борьбу народные массы, вселяли веру в конечную победу над врагом.

Среди наиболее активных участников и руководителей национально-освободительной борьбы ярко выделяются колоритные фигуры сына Сурхая Муртузали-хана Казикумухского, правителя Мехтулинского владения Ахмед-хана Дженгутаевского, авторитетного духовного деятеля Ибрагима-Хаджи Урадинского, активно проявившего себя на решающем этапе борьбы кайтагского уцмия Ахмед-хана, известного табасаранского поэта Мирзы Калукского, народных героев – Маллаччи Унцукульского, Нур-Магомеда Согратлинского, Галеги Анцухского, Гаджи-Мусы Хочобского, Модилава Чохского, Амирцилава Ругуджинского, Чопалава и Давуд-бека из близкого окружения малолетнего хунзахского хана Магомед-нуцала и многих других.