Мятежница - Марина Эльденберт

Просто мы едва унесли ноги из той пещеры, когда родник начал расти. Точнее, Кейн меня вынес.

Просто я слишком много читала про могущество вулканов.

Просто князь Брок настрого запретил мне приближаться к Огненным источникам, считая, что это может навредить Древу.

И еще множество таких вот «просто», от которых голова шла кругом, а сердце бешено колотилось.

Ладонь Кейна легла на затылок, легонько, без свойственного ему напора. И на одну секунду я почувствовала себя защищенной от всего мира, а страх удивительным образом начал отступать, рассеиваться.

Поэтому я не противилась, когда Кейн склонился ко мне. Прикосновение губ к губам было таким же легким, почти невесомым, но оно мигом зажгло искру в груди и наполнило тело знакомым томлением. На этот раз он не пытался меня подчинить, не пытался сломить, заклеймить собой. Наоборот, в его объятиях, в каждом поцелуе было нечто новое: осторожное, неизведанное. И я затрепетала, потянулась за этой лаской, забываясь в коротком мгновении.

Ответом мне был не то вздох, не то стон Кейна. Вся осторожность растворилась в пожаре, одном на двоих. Теперь артанец прижимал меня к себе так крепко и целовал так страстно, что не хватало дыхания, но я бы ни на что не променяла эти объятия и отвечала тем же. Льнула к нему, приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе.

Очнулась, только когда пол резко ушел из-под ног: Кейн опустился на диван, а меня усадил к себе на колени. Так я могла почувствовать всю силу его желания, отчего мне стало только жарче. Собственное тело горело и жаждало продолжения ласк, но я натолкнулась на взгляд Кейна — плывущий, горящий страстью или… полубезумным влечением.

Сияющий серебром.

Меня будто окатили холодной водой. Я тянулась к Кейну, потому что хотела его. А он тянулся ко мне, потому что его звало Древо.

Мысль отрезвила, отравила момент близости, и я уперлась ладонями в грудь Кейна. Только боги знают, каких усилий мне это стоило! И дело было не в силе Кейна, а в том, что все во мне противилось этому. Как будто после глотка чистого воздуха приходилось погружаться под воду. Из пламени в холод.

Но я не хотела так. Хотела, чтобы все было по-настоящему, без магии и ненормального притяжения родника. Без лжи, которая стала частью моего существования.

Кейн прервал поцелуй и прижался щекой к моей щеке, но руки не разомкнул и из объятий не выпустил.

— Подожди, — хрипло попросил он.

Лучше бы приказал!

Сражаться с Кейном, пусть даже на словах, было проще, чем выдержать его нежность. Спорить, ругаться легче, чем оставаться холодной, когда больше всего на свете хочется сдаться.

Я замерла, зажмурилась, чтобы ни единой слезинки не просочилось наружу. Губы и кожа все еще горели от его прикосновений, а под ладонью, вторя моему, рывками билось сердце артанца. Но в сознании по-прежнему звучали слова Брока о том, что источник дурманит разум Кейна.

— Хорошо, — прошептал он, согревая дыханием мое ухо. Я ждала, что артанец снова разозлится, но в его голосе прозвучало лишь сожаление. — Сегодня не будем торопиться.

Сегодня. Я ощутила облегчение и разочарование, и сложно сказать, какое из этих чувств было сильнее. Но, вопреки своим словам, Кейн продолжал прижимать меня к груди и успокаивающе поглаживать мою спину. Это казалось правильным и неправильным одновременно. Хотелось обнять его в ответ и, наоборот, бежать куда глаза глядят.

— Мне обязательно ехать с вами? — спросила я, сглотнув ком в горле.

— Да.

Вновь все просто, но на этот раз я даже обрадовалась, что именно сейчас не приходится делать выбор.

Потому что отчаянно боялась того, что выберу.

Зима в Артане больше напоминала нифрейское лето, а долина Огненных источников казалась наполненным зеленью оазисом. Раскинувшаяся передо мной, она будто сошла с картины в спальне. Не хватало только больших красных цветов на склонах вулканов. Они не закрывали небо, как горы, на их вершинах не было снега, но своим величием приводили в трепет. Возможно, потому что я чувствовала их могущество, магию, дремлющую в каждом камне, в каждом дереве или частичке земли. Эта магия пугала, завораживала и вызывала те же двойственные чувства, что я испытывала рядом с артанским князем.

Убежать от него или остаться рядом с ним навсегда.

Как и обещал Кейн, к вулканам мы отправились лишь спустя неделю: некоторые дела в Артан-Пра требовали его присутствия. При этом, несмотря на занятость, у него всегда находилось время для наших встреч. Кейн появлялся в моих комнатах каждый вечер после заката, и мы… разговаривали. Про Артан, про дворец, о том, что я успела прочитать в книгах. Вот только спросить у него напрямую о сосудах для родников я конечно же не могла, поэтому приходилось быть очень осторожной в своих словах.

Перед уходом он целовал меня, но ни разу не попытался зайти дальше. Это обескураживало, потому что раньше артанец не отличался терпением. А еще радовало и огорчало одновременно. Я давно запуталась в смешении собственных чувств.

Князь Брок велел мне продолжать играть роль наложницы Кейна, но я не умела притворяться. Точнее, не хотела.

Пугали меня не только чувства, но и поездка к источникам. Настолько, что накануне я попыталась убедить Кейна позволить мне остаться во дворце.

— Помните, я рассказывала про зов Камня? — спросила я. — В первый день в Артан-Пра мне приснился сон, в котором вулканы не хотели, чтобы я приближалась к ним.

Звучало донельзя глупо, но артанец отнесся к моим словам серьезно:

— Этот сон повторялся?

— Нет, но я уверена, что это было предупреждение.

Кейн с минуту рассматривал меня, а потом неожиданно спросил:

— Помнишь наш разговор о доверии?

Щеки тут же опалило жаром. Такое забудешь!

— Доверься мне, Амелия.

От такой просьбы мне мигом стало еще жарче, от прикосновения пальцев к скуле — тем более.

— Я обещал не причинять тебе вреда. Так что просто доверься.

Не сомневалась, что Кейн искренне верил своим словам, даже я на мгновение поверила. Но он многого не знал.

— Я все равно возьму тебя с собой, — поставил он точку в нашем разговоре. — Невзирая на желание твое или источников.

Отказаться от этой поездки я не могла, Кейн ясно дал это понять, но никто не заставит меня подойти к самим источникам. И тем более к ним прикасаться.

Принять решение всегда проще, чем сделать.

Стоило мне издали заметить вулканы, закралась страшная мысль: что, если Кейн обо всем догадался? О Древе, о моей роли. Что, если он привез меня сюда, чтобы проверить свое предположение?

Страх занозой вонзался в сердце, холодный пот стекал по спине, накатывала тошнота. При всем том самым ужасным было, что я не могла выдать своих чувств и развернуть Ягодку. Поэтому оставалось только цепляться за поводья и надеяться, что я ошиблась.