Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев

венки из плюща, мирта и цветов. Слуги стали разносить кушанья и разливать вина.

– А где цветы Афродиты? – зашамкал Африкан, лысый безбородый морщинистый старик, у которого во рту осталось всего два-три зуба.

– Цветы Афродиты пируют в соседнем покое. Придет время, они выйдут к нам, – ответил Плутон.

Пока же в триклиний вышли музыканты с лирами и свирелями и плясуньи. Зазвучала заунывная однообразная музыка. Началась долгая однообразная пляска.

– А какие цветы Афродиты украсят наш сегодняшний симпосий? – не унимался Африкан.

– О, лучшие цветы из божественного сада, – улыбнулся Плутон. – Каллипига, Кампаспа, Карбонопсина, Лесбия, Мания, Сапфо, Таис и Фрина. Пришли и Гиакинф с Кипарисом. Каждому хватит. А нашему хозяину и так хорошо.

Тут Симонид встрепенулся, поднял кубок и провозгласил первую здравицу:

– Nunc est bibendum! Теперь надо выпить! Хвала Дионису!

– Хвала Дионису! – подхватили философы и осушили чаши.

Царевич не дотронулся ни до вина, ни до яств. Есть, лежа на животе, было неудобно. Скучная музыка навевала сон. Чтобы не уснуть, юноша стал прислушиваться к разговорам мудрецов.

Нищий и Бред восторгались островом и его обитателями. Прочие обсуждали Ивана.

– Я предлагаю выпить за нашего гостя! – поднял кубок Плутон. – Впервые столь молодой путешественник посещает нашу землю. Желали очи видеть бога, который милует нас. Все сие видят теперь в тебе, прекрасный юноша. Ты явил нам благого Диониса, хвала ему!

– А я не согласен! – прошамкал Африкан. – Он явил нам не Диониса, а Аполлона, повелителя муз.

– Вечно ты, Африкан, споришь! Может, ты еще скажешь, что палка есть нечто бесконечное?

– Да, бесконечное! У палки нет концов!

– Врешь, сверчок ты дохлый! Палка есть нечто безначальное! У палки нет начала! Да я тебя… – закричал Плутон и потянулся к спорщику, намереваясь ударить.

Но Арест остановил учителя:

– Выпили за Диониса, выпьем и за Аполлона. Кто нам мешает? Хвала Аполлону!

– Хвала Аполлону! – ответили философы.

Разговор в триклинии становился все шумнее и развязнее. Что, впрочем, не помешало Димитрию заснуть. Иван позавидовал ему и пожалел, что не может уйти с пирушки.

Кушанья сменяли одно другое. Вслед за добрыми старыми винами стали разносить невыдержанные молодые. Музыканты и плясуньи ушли. В триклиний со смехом стали заглядывать хорошенькие женские головки.

– Настало время расходиться, друзья! И пусть каждый возьмет с собой по цветку Афродиты! – воскликнул Плутон и хлопнул в ладоши.

В залу вошли восемь прекрасных девушек, к ужасу царевича обнаженных. Стеснительный юноша закрыл лицо руками.

– Выбирай, сын мой! – обратился Плутон к Ивану. – Какой цветок тебе по нраву? Советую обратить внимание на Манию – Безумие, сестру нашего хозяина. Она твоя ровесница, недавно начала выходить в свет, но красотой уже затмевает всех.

Мания, гнусно виляя изо всех сил бедрами, подошла к столу.

– Не надо мне никаких цветов! – проговорил царевич, не убирая рук от лица.

– Тебя не прельщают девочки? Понимаю! – рассмеялся Плутон. – Припасены и мальчики! Гиакинф и Кипарис, идите сюда.

– Нет! – в ужасе закричал юноша и спрыгнул с ложа. – Не надо мне мальчиков!

– Тогда выбирай девочку. Никто не уходит с симпосия один. Только вдвоем. Таков наш обычай! – рассердился Плутон.

– Таков наш обычай! – подхватили философы.

– Но я не хочу. В моей стране другой обычай.

– У себя в стране будешь жить по-своему. А в нашей стране будешь жить по-нашему, – строго сказал Арест и что-то зашептал на ухо учителю.

– Верно! – захохотал Плутон. – Для тебя есть чаровница София – Мудрость, еще одна сестра нашего хозяина. Она так хороша собой, что прячется от людей где-нибудь на кухне, дабы не ослепить всех блеском своих прелестей. Эй, Симонид! Где твоя сестра София? Эх, спит, пьяная скотина! Слуги, найдите Софию и приведите сюда.

Вскоре в триклиний под хохот мудрецов, красавиц и прислуги рабы ввели еще одну женщину, одетую в льняной хитон. Она прятало лицо под покрывалом. Кто-то сорвал его с Софии, и Иван увидел невзрачную девушку. Ее острый нос покраснел от слез.

«Некрасивая», – подумал царевич, глядя на худые плечи Софии.

– Salve, nec minimo puella naso! Здравствуй, девица с немаленьким носом! – шутливо приветствовал Софию Плутон и поклонился. – Берите ее и нашего гостя и ведите в опочивальню.

Пьяные философы, слуги и рабы кинулись на юношу и девушку, силой затолкали их в комнату и заперли дверь на засов.

Глава 64

Иван и София оказались в маленькой комнате. Масляный светильник освещал обстановку: расписанные стены и потолок, постель, стол, на нем кувшин с вином и две чаши.

Девушка, несчастная, с красными пятнами на щеках, села на кровать. У нее задрожал подбородок. Она закусила губу, но это не помогло. София зарыдала.

– Не бойся, – сказал царевич. – Я тебя и пальцем не трону. Когда эти скоты перепьются и улягутся спать, я выломаю дверь и выпущу тебя.

Юноша прислушался. В триклинии шумели, смеялись и разноголосо пели.

– Думаю, это надолго. Давай пока посидим и поговорим. Для начала познакомимся. Я Иван.

– А я София, – тихо сказала девушка, утирая слезы. – Благодарю тебя. На этом острове, среди этих зверонравных людей редко встретишь настоящего человека. Добротой и великодушием ты напоминаешь моего жениха.

– Где же он сейчас? Почему философы так обращаются с тобой, если ты просватана? Почему жених не заступится?

– О, философы, мудрецы и любомудры, как они называют себя. Эти люди коварны и жестоки. Если можешь, скорей уплывай с их острова, иначе и тебя постигнет участь моего жениха.

– Да что же с ним стряслось? Не плачь, расскажи. Может, я смогу помочь ему.

– У меня был жених Нус – Разум. Мы дружили с детства. Он был учеником нашего лучшего кузнеца Гефеста. Все говорили, что со временем Нус станет непревзойденным мастером. Брат не возражал против нашего брака. Но, когда на Эрос прибыл италийский монах Фома, Нус и я увлеклись его рассказами. Мы поверили, что превыше мертвой и холодной истины любомудров существует живой и благой Бог. Тогда многим понравился рассказ нашего гостя. А Плутона он разозлил. Ведь от него все учение философов шло прахом. Тогда наши правители воздвигли гонения на несогласных и жестоко их покарали.

– Выслали с острова?

– Ах, если бы! Продали в рабство. К нам зашел сарацинский корабль. На нем привезли восточного мудреца Аверроэса. Пользуясь случаем, Плутон сменял на рабов-мавров и пряности своих противников. И моего Нуса!

София сидела, привалясь спиной к стене, подняв кверху лицо. Ее трясло. Она стягивала рукой ворот у горла.

– Моего Нуса обменяли на мешок перца! Философы, будьте вы прокляты!

– Как такое возможно? Мне говорили, здесь сущий рай, страна блаженных. И мне самому показалось, что ваш