Шалаш в Эдеме - Наталья Александрова

Этот приказ я выполнила с большим удовольствием.

Опустив руки, я покачнулась, похоже, последние силы оставили меня.

Ко мне тут же подскочил один из моих старых знакомых, одинаковых, как близнецы, людей в черном. Сейчас у него не было ни усов, ни бакенбард, поэтому я не узнала, кто он – Дроздов или Голубев. Да мне, честно говоря, это было без разницы. Важно было, что он заботливо подхватил меня под руку, довел до черной «БМВ» и усадил на заднее сиденье. Я только было хотела поблагодарить его за такую неожиданную заботу, как он поднял воротник моей куртки и что-то от него осторожно отцепил. Скосив глаза, я увидела какую-то маленькую темную горошину на его ладони.

– Дроздов, что это вы делаете? Что это за штучка?

– Во-первых, я Голубев. Дроздов на задании в Африке. Во-вторых, я возвращаю СВЧПДД…

– Чего-о?! – обалдев, переспросила я, широко открывая глаза. – Какое еще ПДД?

– Скрытный высокочастотный передатчик дальнего действия, по-простому – «жучок». Казенное устройство, стоит дорого, я за него отвечаю. Должен сегодня же сдать его в техотдел…

– Это вы его мне тогда, на конспиративной квартире, прицепили?!

– Ну, допустим…

Вот почему он тогда полез ко мне обниматься! А я-то удивлялась…

– Так, выходит, все это время вы меня слышали?

– Ну да. А как вы думали, почему мы так своевременно подоспели?

– Значит, вы слышали, как муж Виктории собирался меня пытать?

– Ну да…

– И пальцем не пошевелили, чтобы меня спасти?! – И с этими словами я вцепилась в его волосы. В отличие от усов (или бакенбард?) волосы оказались родными, натуральными.

– Мы бы вмешались! – возопил он, безуспешно пытаясь заслониться локтем. – Если бы возникла непосредственная угроза…

– Ага, значит, пытка – это еще не угроза? – прошипела я и с новыми силами набросилась на него.

– Ну, я смотрю, вы уже подружились? – проговорил, подойдя к нам, майор Белугин.

– Подружились?! – переспросила я, пыхтя от ярости. – Ну уж нет!

– Так точно! – с трудом выговорил Голубев (или Дроздов), пытаясь встать по стойке смирно.

Я выдохлась и опустила руки. А также глаза. И увидела у ног майора ту самую спортивную сумку с миллионами.

– О! – воскликнула я с интересом. – Так эти денежки теперь у вас?

– А ты как думала? – Белугин бережно поставил сумку на сиденье, сел рядом и проговорил: – Ты, Дуся, к этому делу имеешь прямое отношение и уже достаточно много знаешь, так что можешь узнать и остальное. Эти деньги американская фирма «Посейдон», специализирующаяся на подъеме затонувших ценностей, перевела Сургучу за право провести работы по подъему «Вепря». Сургуч сумел убедить американцев в том, что он является весьма влиятельным лицом и обеспечит изыскателям административные ресурсы и полную поддержку властей. А также, что он имеет на руках точные координаты корабля и доказательства того, что ценный груз на месте. Как ты понимаешь, по всем позициям он их надул. Никакого административного ресурса за ним нет, и доказательств получить он тоже не смог. Так что мы взяли дело в свои руки. Как раз по этому вопросу меня и вызывал адмирал. Деньги американцам мы вернем, но от их участия в работе не откажемся: у них большой опыт подобных работ и специальная техника имеется. Конечно, условия теперь будут совсем другими, гораздо более выгодными для нас. В настоящий момент мое начальство обсуждает детали договора с руководством «Посейдона», так что эти деньги появились очень своевременно.

– А как же Леонид Борисович?

– За него не беспокойтесь. Леонид фактически отыскал корабль, провел предварительную разведку, так что его интересы будут учтены. Кроме того, он настоял, чтобы приличные деньги заплатили семьям погибших моряков. Тем, у кого они имелись. Там такие деньги лежат – всем хватит! В общем, можно сказать, дело выходит на финишную прямую. А тебя-то куда подвезти?

– Домой!!!

Леонид Борисович позвонил мне вскоре, как-то утром, и был очень мил. Сказал, что он совершенно закрутился с делами, но обо мне все время помнит и хочет отблагодарить меня за свое спасение. И вообще надо бы побеседовать в спокойной обстановке, так что не соглашусь ли я поужинать с ним сегодня в ресторане? И назвал очень приличный ресторан, куда понимающие люди ходят именно ужинать и проводить время за приятной неторопливой беседой. Я немного помедлила с ответом, и умница Леонид Борисович тут же присовокупил, что, разумеется, он приглашает нас вместе с Родионом – он тоже много сделал для его спасения и вообще очень приятный молодой человек. Очень кстати он это сказал, а то я уж начала думать, что старикан возомнил о себе невесть что – раз он теперь будет обеспеченным человеком, то может возыметь на меня какие-то виды.

Условились на семь вечера, и я занялась приятным делом: стала перебирать свои шмотки. Однако платяной шкаф как-то ничем меня не порадовал. Все, что раньше я выбирала и покупала, руководствуясь собственными вкусами, теперь мне совершенно не нравилось. Очевидно, после всей этой истории я стала совершенно другим человеком. Слон, кстати, утверждает, что все случившееся пошло мне на пользу, я стала гораздо серьезнее и приятнее в общении: меньше хамлю, почти не ругаюсь, бросила курить, не говоря уж о коксе. Этим я, правда, и раньше не слишком-то увлекалась. Если так дальше пойдет, продолжает Слон, отойдя на всякий случай от меня подальше, я научусь готовить грибной суп и картофельные котлеты, стану по утрам делать зарядку и запишусь на курсы макраме при нашем ЖЭКе.

То был такой положительный и молчаливый, а теперь совершенно распоясался и научился говорить гадости!

Я мучительно раздумывала, сидя над ворохом одежды, и тут позвонила Ира, чтобы сообщить мне последние новости.

Димыч улетел на Мальдивы – один. Эта новость, надо сказать, меня нисколько не потрясла. Лизка Веселова примирилась с потерей и уже окучивает какого-то типа из Нефтеюганска, где уж она его подцепила – не говорит. И вообще в нашей бывшей компании никому кавалера не показывает, боится, что отобьют. А кому отбивать-то? Тамарку родители показали наркологу, и он забил тревогу: дескать, у вашей дочери алкоголизм, и уже не в начальной стадии, раз она так круто реагирует на спиртное. Родители всполошились и определили Тамарку в клинику. Надька Булкина доигралась-таки: ревнивый хахаль поймал ее с другим и крепко побил, руку сломал и глаз едва не выбил. Хахаля загребла милиция, а тот, другой, под шумок ускользнул. Надька сама виновата – хахаль ее честно предупреждал: поймает – изувечит, так что еще радоваться надо, что она легко отделалась, все жизненно важные органы в целости остались.

А у нее, Иры, все просто замечательно, потому что приехали Генкины родители, и его мама пришла в полный восторг от порядка в квартире и от Генкиного цветущего вида. Она подарила Ире очень миленький джемперочек и еще много всего, и дала понять, что именно ее хотела бы видеть рядом со своим сыном, потому что все другие девушки неряхи, разгильдяйки и ни на что не годятся.