Иностранка - Арина Теплова

— Прости меня! Я понимаю, ты очень обижена на меня, но ты пойми…

— Я в обиде?! — выдохнула она, опешив от его наглости. — Нет, вы ошибаетесь, господин Чемесов. Я не в обиде на вас… — она выдержала паузу и с недобрыми нотками в голосе, смотря прямо в упор в его красивые карие глаза, произнесла: — После всего, что вы сделали со мною, с моими родными и с моею жизнью, вы навсегда умерли в моем сердце… Вы коварное существо, которое недостойно ни одного моего взгляда, ни одного моего слова… Теперь вы для меня никто… и я не хочу вас видеть, никогда более… И прошу вас забыть мое имя, покинуть этот дом и более не искать встреч со мною, ибо я не желаю видеть вас больше никогда! И вам следует уйти немедля!

Смерив его высокую фигуру презрительным взором, она уже хотела развернуться, чтобы уйти, но Чемесов бросился к ней и, встав перед нею, порывисто воскликнул:

— Маша! Машенька, родная моя, прости!

— Оставьте меня, — процедила она, обходя его и сверкая синими очами. — Я вам все сказала. Забудьте мое имя и более не приходите в этот дом, я запрещаю вам это.

— Но как же Маша, ты не понимаешь?! — воскликнул в сердцах Чемесов, когда она вновь обошла его и направилась к дому. На его возглас она обернулась и равнодушным голосом добавила:

— Если вы когда-нибудь ценили и уважали меня, то в память об этом прошу вас не появляться более в этой усадьбе и не порочить меня.

Более не обернувшись, она быстро последовала по дорожке к особняку, думая о том, что хотела бы навсегда забыть этого недостойного человека и то, на что он толкнул ее много лет назад.

— Мари, посиди со мной, — попросила Наташа и сильнее сжала руку молодой женщины своей маленькой ладонью.

— Я побуду с тобой, пока ты не уснешь, моя канареечка, — ласково ответила Маша.

Девочка закрыла глаза и спокойно задышала, ощущая рядом присутствие гувернантки, которая присела на кровать малышки и положила руку на ее голову. Было уже поздно, чуть более десяти часов, и Машенька понимала, что девочке давно пора спать, поэтому чувствовала вину за то, что они поздно пришли с прогулки. После ужина Наташа попросила покататься на качелях в саду. Стоял довольно теплый и сухой вечер, и молодая женщина два часа вместе с девочкой и сыном провела на улице. Домой Маше идти совсем не хотелось, из-за того, что сегодня в особняке находилась Амалия Николаевна, которая при каждом удобном случае, пока Невинский не видел этого, презрительно смотрела на Машу и пыталась своими словами унизить ее.

Вот уже пару недель в особняк Невинских по вечерам наведывалась Уварова. Она приезжала ближе к пяти, ужинала со всеми. А затем они вместе с Михаилом Александровичем отправлялись на очередной прием или в оперу. Сегодня же Невинский остался дома, видимо, ожидая свою гостью. И когда после ужина в дом пожаловала Уварова, Маша проворно ушла с детьми в сад и гуляла с ними почти до десятого часа. И теперь, умыв и расчесав Наташеньку на ночь, она ласково гладила малышку по волосам, тихо мурлыкая старую колыбельную, чтобы девочка поскорее заснула.

Прошло три недели с того дня, когда Невинский отказал ей в жаловании. Он так и продолжал пренебрегать Машей и практически не замечал ее. Лишь изредка, когда она обращалась к нему с вопросом, отвечал односложно и безразлично. Большую часть времени Михаил проводил вне дома, посещая балы, рауты и пропадая на охоте. Он перестал придираться к слугам, редко отчитывал за проступки детей и не изводил Машу своими нотациями.

Около одиннадцати, дождавшись, когда Наташа покрепче уснет, Маша осторожно поцеловала девочку в лобик и, стараясь не шуметь, на цыпочках покинула ее спальню. Дом затих, лишь несколько огарков освещали широкий коридор между спальнями. Сонно зевая, она направилась к Николаю, желая удостовериться, что юноша уже лег спать. Однако едва она вошла в его комнату, нахмурила брови, остановившись на пороге комнаты. Николай не спал и что-то рисовал за столом. Увидев Мари, он захлопнул альбом.

— Отчего ты все еще не спишь, Николай? — спросила его ласково Маша, проходя в спальню юноши.

— Не хочу, — набычился тот, скрестив руки на груди. — Я ведь не маленький, чтобы ложиться так рано, как Наташка, — возмутился юноша.

Маша подошла ближе и укоризненно посмотрела:

— Николай, нехорошо сестру называть Наташкой.

— Вот еще, — пробубнил Николай. — И вообще, отчего вы, Мари, относитесь ко мне как к маленькому?

Юноша вышел из-за стола. Он стоял, скрестив руки на груди, всем своим видом демонстрируя возмущение.

— Я не считаю тебя маленьким, — произнесла ласково Маша, приближаясь.

— Отчего я не могу ложиться спать, когда вздумается? — не унимался юноша. — Вот отец иногда вообще не приходит ночевать. Почему же я должен следовать вашим правилам и ложиться в кровать так рано, будто дитя какое?

Маша нахмурилась. Она внимательно посмотрела на Николая, подбирая нужные слова, дабы убедить его в своей правоте и в то же время не обидеть. Она подошла к юноше почти вплотную и открыто посмотрела в его серые глаза.

— Ты еще слишком молод, чтобы подражать отцу. Когда вырастешь и станешь самостоятельным, будешь сам решать, когда тебе ложиться спать.

— Я уже взрослый! Мне четырнадцать! Вы, Мари, разве не понимаете, что я уже мужчина, а не мальчик!

Николай говорил с горячностью, размахивая руками.

— Николай, но…

— А вы хотя бы раз посмотрите на меня как на мужчину и тогда поймете, что я уже многое могу!

— О чем ты говоришь? — удивилась Маша, смотря в странно заблестевшие глаза юноши.

Он сделал два шага к ней и схватил молодую женщину за плечи. Он был одного роста с Машей, и его шальные глаза оказались на одном уровне с ее.

— Я могу показать вам, что умею! — воскликнул он, и молодая женщина увидела на его лице решимость.

— Николай, что с тобой? — она не успела договорить фразу, чувствуя агрессию со стороны юноши, как Николай неумело схватил ее в объятья, и влажные губы вмиг оказались на ее лице. Охнув от неожиданности, Маша немедля выскользнула из объятий юноши и, запинаясь, произнесла: — Что ты делаешь?

Она попятилась от него, опешив от неожиданного поцелуя Николая. Неужели он хотел соблазнить ее, но он был еще мальчиком, размышляла Маша напряженно. Нет, она, наверное, не так все поняла.

— Я хочу вас приласкать… — добавил юноша, осмелев. — Мари, пойдемте со мною в постель, и я докажу вам, что уже могу быть мужчиной…

Своей последней фразой юноша подтвердил все тайные дикие мысли Маши, и она вконец опешила. Что он говорит? Это просто неслыханно!

— Замолчи! — только и смогла прошептать она. И добавила уже громче: — Не смей говорить подобные вещи! Они ужасны! — Николай напрягся и, поджав губы, злобно уставился на нее. Маша же пятилась к двери, пребывая в крайнем ошеломлении. Наконец она смогла взять себя в руки и прошептала: — Николай, я сделаю вид, что ничего не слышала от тебя. И ничего не расскажу твоему отцу. Но более чтобы я не слышала от тебя подобных фраз. Я твоя гувернантка, и ты должен уважать меня. Ты понял меня, Николай?