Почему нет? - Алекс Хилл

едва ли спасает. Стоит хоть раз увидеть девушку обнаженной, как любая одежда на ней уже ничего толком не скрывает. Держусь еще какое-то время и все-таки шагаю к администраторской стойке.

– Хочешь кофе? – предлагаю я, наблюдая, как ловко летают длинные пальцы по клавиатуре.

– Нет, спасибо. У меня еще от предыдущего стакана тахикардия не прошла, – отвечает Яся, продолжая набирать текст, а затем сворачивает окно и открывает приложение с расписанием. – У тебя клиент через полчаса.

– Да, я помню. Все уже подготовил.

– Повторная запись, – прищуривается она, глядя в монитор. – Ангелина – надпись на бедре. Помнишь, что бил ей в прошлый раз?

– Такое забудешь, – хмыкаю я.

Яся поворачивает голову, и я мигом стираю с лица улыбку.

– Тату на груди, да? – уточняет она.

– Угу.

– Ясно.

Она вновь утыкается в ноутбук, а я облокачиваюсь на стойку с торца и наклоняюсь.

– Не говори, что ревнуешь, – произношу, понижая голос.

– П-ф-ф-ф… конечно, нет. – Яся нервно дергает плечом. – С чего бы?

– Не знаю. Ты выглядишь недовольной.

– Потому что не могу найти мастера по мужскому маникюру.

– Можем поставить циркулярную пилу посреди зала. Мужики оценят.

Уголки ее губ вздрагивают, а после на лице появляется веселая ухмылка. Ясмина поворачивается ко мне, медленно моргает, и я невольно задерживаю дыхание, попав в плен этих черных глаз. Возможно, мне только кажется, но она иногда так на меня смотрит, что поджилки трясутся. С каким-то благоговением, что ли. И в такие моменты я чувствую себя немыслимо важным и готовым на многое, если не на все, чтобы удержать этот взгляд.

– Твоя грудь, если что, нравится мне больше, – тихо говорю я.

Яся опускает ресницы и едва заметно мотает головой.

– И бедра тоже. И…

– Перестань, – просит она, но в тоне ни строгости, ни злости.

– А то что? Уволишь меня?

– Ты прямо нарываешься.

Наши взгляды вновь сталкиваются, и мышцы моего живота напрягаются. Ясмина приоткрывает губы, глотая вдох, в темноте ее глаз мерцает мистическое волнение. На этой неделе мы еще не использовали привилегии на максимум, и не знаю, как она, но я уже оголодал.

– Ну-у-у… – добавляю в голос больше беспечности, чтобы подкат не был таким уж явным. – Я бы не отказался от парочки увольнений.

– Да? – Яся иронично дергает бровью. – Приму это к сведению.

– Уж примите, шеф.

– Яр, я тебе сейчас… – тихо хихикает она, но тут ее обрывает уличный шум, ворвавшийся в студию.

– Здравствуйте! – Высокий голос бьет по ушам.

Яся мигом встает со стула, а я выпрямляюсь и вынужденно улыбаюсь клиентке. Что-то она рановато.

– Добрый день, Ангелина, – вежливо здоровается Ясмина. – Рады вас видеть.

– Ой, я немного пораньше. Это ведь ничего? – Ангелина грациозно подхватывает волнистые светлые волосы и перекидывает их за спину. – Привет, Ярослав!

– Привет, – отвечаю я, мельком рассматривая ее наряд: белый топ без бретелей, легкая расклешенная юбка и босоножки на высоченных каблуках. Эффектно, ничего не скажешь. – Все в порядке. Я как раз тебя ждал.

– Приятно слышать, – мелодично произносит Ангелина.

Искоса поглядываю на Ясмину, не упустив из вида то, как заостряются черты ее лица от стиснутых зубов. Она что, правда меня ревнует? Может, рассказать ей, на ком сосредоточены мои мысли последний месяц? Вот она удивится.

– Чай или кофе желаете? – спрашивает Ясмина, не выпадая из роли внимательного администратора.

– А холодный чай можно? Там такая духота, – отвечает Ангелина, обмахиваясь ладонями. – Как в парилке, честное слово.

– Да, сделаем. Принесу его в кабинет, если вы не против.

– Конечно! Я не из стеснительных.

Яся одобрительно улыбается ей, но что-то мне подсказывает, эта реакция не совсем искренняя. Попахивает пассивной агрессией.

– Ангелина, прошу за мной, – говорю я, решив увести клиентку с глаз Ясмины как можно скорее.

– Яр, я же говорила, ты можешь звать меня просто Геля. – Она подходит ко мне и по-свойски хлопает по плечу. – Мы ведь уже не чужие.

– Это точно.

– Тогда пошли. Будешь опять меня мучить.

– Постараюсь понежнее.

– Постарайся… – кокетливо повторяет она.

Колючие мурашки пронзают мои лопатки. Приглашающе взмахиваю рукой, пропуская Ангелину вперед, а сам шагаю следом, все еще чувствуя на себе тяжелый взгляд. Интересно, как Яся себе это объяснит? Как оправдает свой выпад? Ревность в целом для меня всегда была загадочным феноменом. Кто-то приписывает ей неуверенность, кто-то объясняет все нездоровой жадностью и жаждой контроля, а некоторые добавляют ее в список признаков сильных чувств. Я сам нечасто падал за эту грань. Как по мне, ревность – довольно деструктивная штука, но сейчас она как будто подсвечивает то, о чем говорить еще не время.

Провожаю Ангелину в кабинет и не успеваю закрыть дверь за нами, как она смело запрыгивает в кресло и приподнимает юбку, обнажая бедра.

– Будем бить здесь, – указывает на местечко в нескольких сантиметрах от линии белья.

А девочка-то и правда не из робких, но это я еще в прошлый раз понял, когда она просто взяла и стянула майку, заявив, что хочет еще одно тату. Стараюсь не пялиться слишком долго на стройные ноги и, сдержанно кивнув, шагаю к столу с техникой, чтобы распечатать эскиз.

– Что за надпись будет? Уже выбрала?

– Ага-а-а… – многозначительно тянет Ангелина, не скрывая восторга. – Чего смотришь? Действуй!

Поджимаю губы, сдерживая смех. Дерзкая заявочка. Напоминает мне об одной знакомой, которая на спор набила на пояснице «Заходи – не бойся, выходи – не плачь». Думаю, это были самые идиотские пять тысяч в ее жизни. Беру в руки планшет и набираю текст на чистом холсте.

– Смело, – произношу я, прикидывая варианты шрифтов.

– Спасибо! – гордо отзывается Ангелина.

– Хочешь кого-то замотивировать?

– Да нет, просто люблю удивлять. Вот ты бы как отреагировал на такое?

– Зависит от девушки.

– Ты про душу?

– И про нее тоже.

– Значит, ты романтик?

– Наверное, – порывисто усмехаюсь я, и сердце вздрагивает от короткой вспышки, потянув за собой мысли в направлении одной удивительной девушки.

– Сколько у тебя тату? – спрашивает Ангелина.

– Я не считал.

– Есть те, которые ты набил в честь кого-то?

На коже появляется горячее жжение в некоторых местах, будто краска, введенная под кожу, раскаляется. Котел в пару к тату Риши; пять гномов в забавных шапках в честь друзей; закрытая дверь, такая же, как ведет в ванную комнату в родительском доме, в память о детстве и семье; розовый куст – дань любви и благодарности бабуле Леши за теплоту и уют.

– Да, конечно, – наконец отвечаю я и возвращаюсь к креслу, в котором сидит Ангелина.

– Не пожалел? – серьезно интересуется она.

– Ни об одной.

Протягиваю ей планшет с эскизами, и она принимается рассматривать их. Согласовав размер надписи, перевожу