Алекс и Алекс - Семён Афанасьев

3. Прошу вашего заключения: является ли решение #… окружной суд… дата… законным? И не нарушает ли оно требований статьи 926 Имущественного Кодекса Федерации? В связи с незаконным поражением в имущественных правах несовершеннолетнего гражданина Федерации, что прямо запрещается статьями…

Основания для обращения: внутренний ранг соискателя И9 в Системе корпуса.

* * *

— Слушай, всё хотел тебя спросить. А что это за язык, на котором я с Камилой разговариваю? Если в него вдумываться, и если не отвлекаться лишний раз на странную фонетику, то в письменности вообще масса корней узнаваемы, даже для меня, — спрашиваю Алекса во время домашних занятий уже почти ночью. — Понятно, что и спряжения глаголов там свои, и склонения местоимений; но сами существительные-то процентов на тридцать понятны, если не больше. Глаголы — местами тоже.

Неожиданно для себя, я стал чуть чаще и несколько иначе включать свои мозги. Итогом чего теперь время от времени становятся такие вот вопросы от меня Алексу, которые он любит и на которые отвечает с удовольствием (я заметил).

— А это очень интересный язык, — ожидаемо отзывается Алекс, как будто поудобнее занимающий место в кресле. — Вообще, он прямой потомок давно почившей латыни, хотя и далеко не в первом поколении. Ваш язык, кстати, тоже использует массу корней из латыни, только видоизменённых. Потому ты и узнаёшь кое-что. По-испански он зовётся Portuñol, по-португальски Portunhol. Выходцы из тех мест зовут его также fronterizo по-испански, или fronteiriço по-португальски. Ещё иногда говорят misturado, смешанный, — с явным удовольствием продолжает Алекс.

— Приграничный? — задумчиво откидываюсь на кровать. — А откуда он взялся?

— Португальский и испанский — очень близкородственные языки. По-хорошему, разные их носители между собой могут общаться и так, без переводчика. И если испанцы соседей не всегда воспринимают на слух, то уже в письменности — более чем на девяносто процентов. А португальцы испанцев вообще без проблем понимают в любом контексте. Рассказать тебе про их идентичные синтаксические структуры, схожий словарный запас и единую макро-грамматику? — смеётся Алекс.

— Не надо! Я и слов таких не знаю.

— Раньше, в период развития колоний, торговля в приграничных районах местами диктовала и политику, и много чего ещё. А поскольку испанцы и португальцы граничили не на одном континенте, то в результате многолетнего и регулярного смешивания и возник портуньол. Ты, кстати, говоришь с доминированием элементов бразильской версии, — уточняет Алекс. — Поскольку твоя Камила, кажется, оттуда.

— А почему именно смесь языков, а не какой-то чистый? Испанский там, или португальский?

— Во-первых, чистого языка я не знаю на уровне его носителя, — фыркает Алекс. — А в момент нашего с тобой первого визита в медпункт требовалось именно это. Ну и, ты так захотел к ней подкатить на личном уровне, что такое решение в тот момент было оптимальным. Плюс, кое-что надо было у неё по медицине выяснить, и не только, помнишь?

— Да. Ты ещё тогда у неё список ключевых травм взял за три года, чтоб понимать, к чему готовиться.

— Точно. Плюс, именно портуньол тебя здорово анонимизирует. Понимаешь, в отличие от канонизированных língua portuguesa и el español, портуньол возникает спонтанно, в результате случайного смешения. Оттого он бывает весьма разнообразным. Для тебя же в общении с твоей Камилой главное то, что не существует единого диалекта или стандарта этого языка. Любые кривые моменты можно списывать на простонародность твоего происхождения.

— Ты смотри, оказывается, дурачком или деревней прикидываться бывает выгодно, — до меня доходит крайне парадоксальный вывод. — Чем корчить из себя до задницы образованного.

— Камила сама из очень простой семьи, — сообщает Алекс. — Скажем деликатно, она явно не из тамошней аристократии — видно по речи и по стилю. Как раз именно с ней, посчитай она тебя мажором, у тебя нормального общения могло бы и не получиться. Так что, да. Иногда быть попроще — только в плюс.

Несмотря на массу событий за сегодня, есть ещё один момент, который надо прояснить перед сном. Для чего нужно сделать ещё один звонок.

* * *

— Гутя, привет. Не разбудил?

— Ха, привет! Нет, нормально. У тебя всё путём?

— Да более-менее. Сегодня уже правую руку пришивали, был замес…

— Ну, тебя честно предупреждали с самого начала. Спринтер, я тебе и тогда сказал, и сейчас повторю. Как по мне, это твоё заведение — тот ещё паучатник. Помяни мои слова, то ли ещё будет.

— Не говори… но я чуть не за этим. Гутя, я завтра в ту точку собираюсь, о которой ты говорил, потому вопрос. Не сориентируешь, какая там сумма? Чтоб понимать, на что рассчитывать и по какой длине вытягивать ноги.

— Грубо, две штуки.

— О, месячная зарплата, ничего себе…

* * *

Дежурный на полигоне был слегка удивлён ранним приходом нового соискателя на свой участок. Пацан и вчера бегал допоздна, старательно удерживая правую руку вдоль тела.

Сегодня парень кивнул ему от дорожки, получил кивок в ответ и, не сворачивая, пошёл активировать все полагающиеся для работы системы. Затем он ещё минуты полторы стоял и разминался.

Видимо, повреждённая вчера рука уже ощущалась им нормально, потому что он побежал полный маршрут, включив ещё и стандартную видеофиксацию (очевидно, для последующего анализа ошибок).

— Активируй, не активируй, тут анализ ошибок не помощник, — проворчал себе под нос дежурный, краем глаза наблюдая за забегом. — АОС и пулемёт не обгонишь, они всё равно быстрее…

Поскольку на полигоне ещё никого не было, а большинство обитателей Корпуса ещё смотрели сны, мужчина задумался, не прилечь ли и ему. Авось парень и сам справится.

Из недолгих раздумий его вырвали стандартные звуки прохождения третьего сектора, заставив на этот раз вздрогнуть и изо всех сил припустить в сторону пункта управления: сейчас пулемёты работали явно не резиной.

Какая же падла перезарядила? Когда успели? Несколько ж часов прошло с последней тренировки?!

Дежурному хотелось завыть и выть, не останавливаясь.

А ещё Бак вчера снял с установки все ограничения, имевшиеся на аналогичной полицейской технике. В переложении на простой язык, это означало: пулемёты будут бить по пацану в третьем секторе до тех пор, пока датчики системы не просигнализируют о ликвидации витальных функций мишени.

Иначе говоря, оно будет стрелять, пока пацана не дострелит полностью. Причём, его остановка на маршруте уже ничего не решала — техника будет работать до полного поражения.

Бежать ещё почти