Мой друг бессмертный - Анна Гурова

Виктор пренебрежительно усмехнулся. Но Лешке почудилось, что сянь чем-то встревожен.

— Я все верно расслышал? Ваш господин хочет, чтобы я его вылечил?

— Вот именно! — радостно подтвердил мелкий демон. — Ты ведь ему не откажешь?

— И от какой же болезни?

— Его болезнь — это ты! — объявил патлатый. Палач разразился хриплым хохотом. Виктор тоже рассмеялся, как будто шутка его никак не касалась.

— Если вашему господину действительно нужны мои услуги целителя, то пусть он сам сюда явится.

«Гости» переглянулись.

— Надо брать этого ветеринара и тащить в машину, — сказал палач своему напарнику. — Мне вчера шеф сделал последнее предупреждение. Еще один прокол, и я у него не работаю.

— Тащить? Ни в коем случае!

Патлатый шагнул к крыльцу. В тот же миг сянь достал из кармана веер, с тихим щелчком развернул его и небрежно обмахнулся. Отблески прожекторов заиграли на полированных пластинах. Палач застыл на месте — Лешке показалось, что он с трудом подавил в себе желание удрать в кусты. Демон же и не подумал остановиться.

— Не надо никаких грубостей, — продолжал он, подбираясь к сяню. — Он ведь только того и ждет. Эта штуковина, Тиль, называется «зеркальный щит». Классный девайс, я сегодня понаблюдал, как он работает. Пока в его руках веер, любое насилие оборачивается против нападающего. Поэтому мы поступим хитрее. Мы не будем трогать сяня. Веер защищает только одного — того, кто держит его в руках. Мы просто заберем мальчишку. После чего бессмертный сам, по доброй воле, сядет к нам в машину…

— Все правильно насчет отраженного насилия, — подтвердил Виктор. — А обсидиановые-то когти были твои. Так что получи своего демона обратно. И он резко взмахнул веером. По пластинам веера, как по рыбьей чешуе, пробежало пламя и огненным клубком прыгнуло прямо на патлатого демона. В лицо Лешке ударила волна жара, чужой боли, страха и злобы. Патлатый вскинул руки, но все, что успел, — только заорать, когда огненный клубок впился ему в горло. Палач, стоявший рядом с жертвой нападения, отшатнулся, потерял равновесие, с размаху сел на снег, охнул и боком пополз к кустам, даже не пытаясь помочь напарнику. Воздух разорвал звериный визг и вой. Лешка не мог понять, кто орет — патлатый или впившийся в него демон из когтей.

— Смотри! — Сянь схватил Лешку за руку. — Вот истинный облик демона!

Лицо патлатого жутко менялось, теряя человеческие черты. Через несколько мгновений патлатый напоминал хищную зубастую ящерицу, которую терзает другая ящерица, поменьше, но еще более свирепая, обожженная, обезумевшая от боли, перепуганная и злая на весь свет. Неожиданно патлатый испустил пронзительный визг, оторвал от себя злобную тварь и кинулся бежать, с треском ломая кусты. Демон из когтей с шипением перевернулся и стремительно пополз за ним, оставляя в снегу темную проталину.

— Один готов, — спокойно сказал сянь и сложил веер.

— Второй сваливает! — закричал Лешка. Палач, увидев, что сянь смотрит на него, попытался вскочить, но снова упал. Похоже, ноги его не держали. Виктор спустился на снег, подошел к палачу схватил его за плечо и потащил к крыльцу, как мешок с картошкой. Тот слабо трепыхался, даже не пытаясь оказывать сопротивление.

— Мочи его! — азартно воскликнул Лешка. — Веером по горлу!

— Арсан сказал… тебе же нельзя убивать… — прохрипел палач, с ужасом глядя на сяня.

— Зачем же по горлу, — отрывисто сказал сянь, бросив палача под крыльцом. — Никто не хочет насилия. Мы просто побеседуем. Верно… как там тебя?

— Тиль… Крюгер… — выдохнул палач, пытаясь принять сидячее положение.

— Прекрасно, Тиль. Кому ты продал душу?

— Что?

— Кому служишь? Как его зовут?

— Эрлин, — совсем тихо пробормотал Тиль.

— Вот как! Даже имя менять не стал!

Сянь выглядел удовлетворенным.

— Это тот самый, кого я ищу, — сказал он, обращаясь к Лешке. — Теперь я в этом уверен. Дальше! — приказал он, поворачиваясь к Тилю. — Кто Эрлин в здешних местах? Какой статус?

— Ну… бизнесмен… депутат Законодательного собрания… очень богатый… Не знаю, что еще?

— Депутат? И только?

— Разве этого мало? — в свою очередь удивился Тиль. — Нет, у Эрлина были мысли выдвигаться в Госдуму, но это пока не его уровень…

— Я совсем не о том статусе!

— А, ты насчет связей с криминалом?

Сянь помрачнел.

— Не прикидывайся. Эрлин дал тебе некие отвратительные способности. Такой дар он дает всем, кто продает ему душу…

— Я не знаю, честное слово! При чем тут душа? Обычная работа!

— Давно ты ему служишь?

— С восемьдесят девятого года. Но я и раньше о нем слышал. Эрлин уже тогда был шишкой… кажется, откуда-то из регионов… Он сам на меня вышел… переманил в свою команду…

Сянь отпустил плечо Тиля, и тот кулем упал на истоптанный снег. Виктор склонился над ним, прижал к земле коленом, не давая встать. Лицо палача заблестело от пота.

— Не люблю насилия, но ничего не поделаешь, — тихо сказал сянь, вглядываясь ему в глаза. — Теперь ты расскажешь мне правду…

Тиль из последних сил рванулся пару раз и обмяк. Его глаза закатились, на лице появилось выражение покорности и равнодушия.

— Итак, вопрос первый — настоящий статус Эрлина…

— Добрый вечер, — послышалось где-то совсем поблизости. — Я не помешал?

Этот голос, бесстрастный и бесцветный, прозвучал на поляне как гром среди ясного неба. Виктор выпрямился и одним движением выхватил веер. Лешка во все глаза уставился на человека, который, как призрак, выступил из кустов.

Незнакомец — тощий, как жердь, седой, в строгом черном костюме и при галстуке — напоминал диккенсовского гробовщика. Он стоял и переводил с сяня на Лешку невозмутимый взгляд черных рачьих глаз.

— Это кто? — прошептал Лешка. — Тот самый бог?

— Разрешите представиться, — вежливо произнес «гробовщик». — Гумусов, секретарь господина Эрлина. Как бы вы предпочли, чтобы я называл вас, уважаемый бессмертный?

— Зря стараешься, — отрезал сянь. — Я никуда не поеду.

— Вы просто не расслышали наше предложение, — нейтральным тоном произнес Гумусов. — Слушать же вам мешает некий предмет, от коей помехи мой господин сейчас поможет вам избавиться…

Гумусов неожиданно замолчал на середине фразы, его глаза потухли и стали совсем пластмассовыми. А веер в руках сяня начал наливаться светом. Интенсивность света быстро нарастала от рубиново-красного до пронзительно-белого. Когда веер стал ярче прожекторов на стройке, рука сяня задрожала. Лешке почудилось, что вокруг него дрожит сам воздух, как летом над водой в жару. Картинка в Лешкиных глазах дрогнула и поплыла. Вздыбились в небо кусты, накренились сосны, медленно поднялся в воздух дом сяня. Под ногами качнулась земля. Лешка пошатнулся, схватился за перила крыльца и обнаружил, что дом стоит на месте.