Илька из Закустовки - Анна Леденцовская

того, кто стал прародителем серой магии. Маяк-убежище обнаружили, мага уничтожили. Только вот с гибелью создателя его детище не исчезло, а, подпитанное смертью ненормального мага, выплеснулось с новой силой и продолжило распространяться, несмотря на все усилия окружающих. Лишь пару столетий назад с созданием специальных гарнизонов и отрядов поисковиков от всех рас очаги фронтирских земель удалось ограничить. Но мир и его магия уже не стали прежними. Перекроились границы, сгинули в небытие многие расы, а на совершенно разных землях в разных государствах разных рас периодически то тут, то там появлялись новые рассадники фронтирской заразы, которые, если их сразу не замечали, становились землями отчуждения, и к ним прикомандировывали очередной гарнизон, со временем обрастающий нужной для его обеспечения сельской инфраструктурой.

Ни о чем подобном спрятавшаяся в башне компания не знала, как и о том, что когда-то вокруг древнего маяка было море. Только время и магия изменили все до неузнаваемости, лишь коллекционеры старинных карт да, может, наткнувшиеся на хроники тех времен архивариусы могли поведать о масштабных искажениях рельефа этих мест в связи с магическим выбросом от гибели одного из сильнейших магов, безумного ученого-фанатика Киорензира О'Лооргена. Башня стала его могилой, а фронтирский лес, появившийся на месте исчезнувшего морского побережья вместе с его обитателями, надежной стражей.

Только вот великие, а особенно невменяемые маги никогда не исчезают так просто. Дух не ушел на перерождение, упорно привязав себя к древним камням постройки, поскольку цель спятившего ушастого двуипостасного достигнута не была. Он был в ярости и жаждал возвращения и мести, однако его же разработки и эксперименты исключали возможность это реализовать.

Столетия он торчал прикованным к маяку и копил свою злобу. Серая магия, враждебная всему, клубилась вокруг древней башни в ожидании, когда ее создатель обретет сердце, чтобы возродить это чудовище и ввергнуть мир в хаос.

И появление целой толпы начинающих магов, да еще со всеми направлениями дара, привело духа в восторг.

«Наконец-то! — Киорензир кружил по башне, радуясь удаче. — Эти глупцы несомненно захотят выбраться отсюда. Их уже изрядно потрепал фронтирский магический фон, особенно ходячую ящерицу с даром целителя. А милые зверушки напугали до дрожи и не выпустят их отсюда. Значит, начнут магичить…»

Правда, призывать свой дар никто не торопился, и дух, затаившись в темном углу под потолком, изводился от нетерпения.

«Да когда же эти олухи поймут, что здесь внутри нет серой ауры и их магия работает?! Конечно, на помощь не позовешь, сигнал будет искажаться, уйдя за пределы маяка, но поесть, попить, подлечиться? А там, глядишь, начнут рыскать и обнаружат мой прекрасный портальный зал».

Дух в предвкушении разглядывал студентов, размышляя, как наконец-то сможет завладеть телом одного из них.

Тролля он отмел сразу, поскольку вкусная аура сильного некроманта для него была недоступна, шаманский дар и родовая защита тролльих предков просто выжгли бы его при попытке подобраться к телу. Оставались еще пятеро сопляков.

«Ящерица не подойдет, тело с целительским даром не примет мою силу, напитанную серой магией за столько веков, — смакуя, рассуждал он, словно придирчиво выбирал блюдо к обеду. — Жирная плакса с огнем — неплохой вариант, но существовать в вечности с нелепым телом коротышки, да еще и бабы…»

Впрочем, ему не приглянулся и симпатяга Вольтецкий, хотя на первый взгляд был всем хорош, аура бытового мага прекрасно могла быть заменена на магический сизоватый фон фронтирской хмари. Почему-то Дерек вызывал у него вроде бы беспочвенные опасения не меньше, чем тролль. Про эйши Киорензир, конечно, понятия не имел, но собственная нелепая смерть даже такого, казалось, до этого мегавсесильного его научила осторожничать.

Ильмара его притягивала неимоверно, тем более связь девушки со странным метаршиглом, по сути являющимся фронтирской нечистью, духа интересовала чрезвычайно.

«Как было бы прекрасно подкрасться к потомкам своих врагов в виде этого милого ребенка и хлопать ресничками, с невинным выражением глядя на долгую и мучительную смерть всех этих ничтожеств! И почему такой потенциал у девчонки? Бр-р-р… Что, трудно было родиться милым мальчиком? — бесился полудроу. — Остается только этот недомерок с носом, плод любви кучи рас и поколений. Природник-артефактор… м-м-м…»

О'Лоорген решил, что вариант не так уж и плох, а из милой девочки вместе с ее питомцем выйдет один превосходный кадавр.

«Отличная идея! Надо лишь чуть-чуть подождать! А зверь как раз будет кстати, думаю, они вполне могут принести его в жертву, чтобы проклятый маяк выплеснул магию и фронтир захватил дурацкую развалину, из-за которой меня прикончил отряд тупых придурков, зовущих себя орденом магического братства».

Погибший маг люто ненавидел свое убежище, оказавшееся для него ловушкой. Древнее строение-артефакт не поддавалось серой ауре фронтира, именно поэтому настигшие опасного психопата маги смогли его уничтожить, а сам дух не мог черпать магические силы зараженного места, поскольку его не выпускало за пределы каменных стен, изолировав в башне маяка.

Пока злобная сущность строила свои коварные планы, ничего не подозревающие студенты успели плотно завалить дверной проем всяким хламом. Более-менее пришел в себя сероватый, потускневший, словно запорошенный пылью, змеелюд, и компания, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи, попыталась решить, что им делать.

Вариантов у растерянных ребят не было, даже Винни, которому было не привыкать выкручиваться вместе с Илькиными братьями из всяких передряг, не мог ничего предложить, буркнул только:

— Жрать тут нечего, это точно! Тролли хорошо соображают только сытые. Хмышов, ты у нас самый прохиндеистый, недаром с гоблинской кровью. Что думаешь?

Нарьян, почесав кончик носа, только руками развел и, начав перебирать метательное оружие, которое досталось от Гульсии, предложил:

— Если только подняться наверх, там ведь должны быть какие-то окна? И оттуда попробовать перебить тех уродов. Это ж надо так выглядеть…

Смохкуры произвели на парня неизгладимое впечатление. Когда на тельце то ли богомола, то ли кузнечика красуется крошечная башка с длинной, узкой, зубастой пастью крокодила, на которой налеплено множество крошечных черных глазок, а тыл украшает оскаленная морда, откуда растут три клешни, мысль о ближнем бое даже в голову не приходит, хотя твари были небольшие, всего лишь по пояс низкорослому Нарьяну.

Разогнал смохкуров и дал всем возможность добежать до башни Шуршегрем. Метаршигл издал такой жуткий визг, усиленный сбоившим уже очень сильно ретранслятором речи, так распушился, щелкая зубами и резко метнув из хвоста пучок игл, что трусоватые зверюшки отпрянули назад в кусты. Студенты сделали последний рывок и смогли достигнуть незапертой, к счастью, двери в каменной стене. Хмышов еще и шарик из мешочка кинул. Разбившись, шарик с шипением выдал порцию вонючего желтого дыма прямо в кусты, где затаились