Смерть на взлетной полосе - Алексей Макеев

— Слышу! — донеслось с первого этажа. — Ты мне тоже нравишься, полковник. Но до интима у нас не дойдет. Можешь быть уверен.

Крячко громко захохотал.

— Психи! — вновь повторил Гуров.

Генерал Орлов уже и не помнил, когда в последний раз невольно фокусировал взгляд на стройных женских ногах. Даже мимолетно… По его твердому убеждению, эти времена безвозвратно остались в прошлом.

Но эти ноги обойти вниманием было нельзя. Изящные щиколотки, плотные икры, крутые бедра, очертания которых просматривались даже под плотной льняной тканью… В горле Орлова пересохло. Он налил себе стаканчик минеральной воды, сделал затяжной глоток и запоздало предложил девушке:

— Хотите?

Ольга отрицательно покачала головой. На ней был белоснежный костюм, состоящий из юбки, достигающей середины колен, и пиджака, разрез которого позволял лицезреть высокую вздымающуюся грудь. На ногах красовались такие же белые туфли‑лодочки. Светлые крашеные волосы с серебристым отливом ниспадали на плечи. Серые с поволокой глаза, слегка изогнутые книзу, смотрели на генерала открыто и даже с некоторым вызовом. Немного большеватый волевой подбородок совершенно не портил мягкого овала лица.

«Снегурочка», — невольно подумалось генералу, и это сравнение заставило его улыбнуться.

Он налил себе еще минералки, но пить не стал. Поднялся на ноги, снял китель, повесил его на спинку кресла и прошелся вдоль длинного рабочего стола. Машинально пригладил на макушке реденькие волосы.

— Я ознакомился с вашим досье, майор, — прочистив горло и с трудом оторвав взгляд от ног новой сотрудницы, решительно посмотрел он ей в глаза. — И, признаться, был поражен. Ваш послужной список впечатляет. Но… Один вопрос, Ольга…

— Викторовна, — подсказала девушка.

— Да… Ольга Викторовна. Я запомню. Так вот, один вопрос… Как так получилось, что вас отпустили в Питере и позволили отправиться переводом в Москву? Разбрасываться такими сотрудниками, как вы, на мой взгляд, неразумно.

— Это было моей инициативой, товарищ генерал, — ответила она. — Я просила руководство о переводе, и моя просьба была удовлетворена.

— Почему?

— Это личное, товарищ генерал.

— А! Понимаю‑понимаю. В таком случае не смею настаивать на ответе. Я не привык совать нос в личные дела сотрудников… Но в деле указано, что вы коренная москвичка, Ольга Викторовна…

— Это так, — не стала отрицать Старовойтова. — Я родилась в столице. И здесь же получала образование. В Питер меня отправили по распределению, и я проработала там больше десяти лет.

— То есть с жильем в Москве у вас проблем нет?

— Относительно, товарищ генерал. Я снимаю квартиру. Пока что… После моего отъезда родители продали квартиру и переехали в Германию. Мой отец — наполовину немец, по материнской линии.

— Они живы? — решил проявить участие Орлов.

— Только отец. Мама скончалась в прошлом году.

— Простите…

— Не страшно, — пожала плечами Ольга. — Вы же не знали.

— Да… Разумеется… — Генерал перелистнул сразу несколько страниц в личном деле. — У меня к вам еще один вопрос, Ольга Викторовна. И на этот раз исключительно делового характера. В вашем деле этого нет… Но я говорил с вашим бывшим начальником, генералом Красиловым. Он сообщил мне, что вы как оперативник большую часть карьеры работали агентом под прикрытием. Сколько таких операций на вашем счету?

— Около двадцати, — сдержанно проговорила девушка. — Более точной статистики я не вела, товарищ генерал. Не ставила перед собой такой задачи.

— И все были успешными?

Старовойтова впервые позволила себе скупую улыбку, и Орлов заметил в ней даже налет снисходительности.

— При всем уважении, товарищ генерал… Если бы я провалила хоть одну, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Ставкой в каждой операции была моя жизнь.

— И в качестве кого проходили внедрения?

— Условия были разными, — уклончиво ответила Ольга. — Как вы сами изволили заметить, у меня богатый послужной список.

Сказав это, она замолчала, и Орлов напрасно ждал продолжения. В кабинете повисла гнетущая тишина.

— Хорошо, — откашлялся генерал. — Я не стану вас больше мучить, майор Старовойтова. Приказ о вашем переводе спущен сверху… И мне остается только сказать: «Добро пожаловать в команду». Надеюсь, мы сработаемся.

— Сделаю для этого все необходимое, товарищ генерал.

— Вы будете работать в отделе полковника Гурова.

— Слушаюсь!

Генерал захлопнул досье, сдвинул его на край стола и коротко бросил:

— Свободны, майор!

Ольга тут же поднялась, одернула на себе льняной пиджак и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, Орлов потянулся к телефонному аппарату и набрал внутренний номер Гурова.

Светлана впилась ногтями в широкую спину мужчины и при этом обхватила его ногами. С полуоткрытых уст сорвался протяжный стон наслаждения.

— Мама дорогая!

Иннокентий повернулся, лег рядом и прикрыл одеялом нижнюю часть тела.

— Это было… Это было… Я не нахожу слов, — тяжело дыша, призналась она.

— Лучше, чем рулетка?

— Лучше. Или почти так же, — засмеялась она и по‑кошачьи грациозно потянулась всем телом. — Скажем так, мы нашли друг друга по всем параметрам. Ты принимал верные решения за игровым столом, а я приняла верное решение, не отпустив тебя в унылую гостиницу. В итоге все в наваре.

Иннокентий оперся на локоть и нежно провел пальцами по груди Светланы. По ее телу снова невольно пробежала дрожь.

— Прекрати! — почти взмолилась она.

— Почему? — Длинная прядь его волос выбилась из тугого хвостика на затылке и упала на лоб. Лунный свет, проникавший в спальню через окно, падал мужчине на затылок, и Светлана не могла видеть его лица.

Реплика Иннокентия вновь заставила девушку рассмеяться. Однако она уклонилась, когда его губы потянулись к ее губам.

— Четыре раза подряд — это уже явный перебор, малыш. Ты меня совсем измочалил. Я ног не чувствую… И время… Сколько уже сейчас?

— Около четырех.

— Ого! — Светлана провела рукой по лицу и сладко зевнула. — Нам просто необходим перерыв. Давай оставим что‑то и на завтра. Ты ведь останешься?

— Если позволишь…

— Оставайся. Какого черта ты забыл в этой гостинице? А так и тебе, и мне хорошо. — Она поудобнее поправила подушку под головой. Закрыла глаза. — Ты сколько пробудешь в Москве?

— Недели две.

Светлана промурлыкала что‑то в ответ, но мужчина не разобрал ее слов. Он поднялся с кровати.