Лазурь на его пальцах - Кэрри Лонсдейл

Ян продолжал меня держать, уткнувшись широкими пальцами в мягкую ткань платья у меня под мышками. В бессильном отчаянии я громко взвыла.

Имельда отпрянула, в слезах отвернувшись к стене.

– Да успокойтесь, наконец! – крикнул ей Ян. И тут же зашикал на меня, пытаясь утихомирить.

– Иди ты, знаешь куда! Я не для того приехала в такую даль, чтобы сидеть тут и тупо ждать, пока все успокоятся! – раскричалась я. – Поздно уже расшаркиваться, изображая благовоспитанность. И у этой дамочки было более чем предостаточно времени, чтобы все рассказать Джеймсу – долбаных девятнадцать месяцев! Я хочу знать, что тут вообще происходит! – Я задергала руками, выкручиваясь. Ян попытался оттянуть меня дальше по коридору, прочь от Имельды. – Да черт тебя дери, Ян! От-пус-ти!

– Она права.

Мы с Яном разом прекратили борьбу, одновременно уставившись на Имельду. Хватка ослабла, и я выскользнула из его рук, водя ладонями по покрасневшей коже, чтобы унять жжение.

Женщина наконец оторвалась от стены.

– Да, я должна была все рассказать ему еще несколько месяцев назад. Теперь я сделала ему больно. Ужасно больно. Он меня возненавидел. – Она посмотрела на Яна, который еще держал ладонь на моем плече, готовый в любой момент меня остановить. Мне и правда так и хотелось броситься на Имельду. Та кивнула Яну: – Все правильно. Ей необходимо это знать. К тому же… – Она быстро перевела взгляд с Яна на меня и обратно. – Я ожидала вашего приезда.

– Что?! – в унисон воскликнули мы.

Ян уронил руку с моего плеча, и я отступила в сторону.

Имельда устремила на меня полные печали глаза:

– Идемте со мной.

Она скользнула мимо нас, и я отдала Яну ноутбук, с силой пихнув его компьютером в грудь. Расплата за следы пальцев, оставленные на моих руках.

– Батарея сдохла, – буркнула я, направляясь вслед за Имельдой.

– Эйми… – с тихой яростью произнес он. Я остановилась, но оборачиваться не стала. – Если понадоблюсь, я буду в пляжном кафе.

Не глядя на него, я коротко кивнула и ушла.

Имельда повела меня на пляж. Вслед за ней я пробивалась через массу зрителей, следивших за чемпионатом по серфингу, и изо всех сил старалась не потерять ее из виду. Проходя через площадку для соревнований, я быстро нагнала Имельду и зашагала уже рядом с ней.

Мы пошли еще дальше вдоль пляжа Сикатела, и у меня даже мелькнула мысль, а не собирается ли она завести меня на Ла-Пунто, опасное скалистое местечко в самом конце пляжа, когда Имельда вдруг остановилась и повернулась лицом к океану.

– Вот здесь я его и нашла.

Я проследила за ее взглядом, устремленным на вздымающиеся волны.

– Вон там?

– Нет. Здесь, – указала она на мокрый песок у своих ног. От волнения ее чужестранный акцент стал еще сильнее. – Я набрела на него, когда прогуливалась вечером по берегу. Весь мокрый, он блуждал по пляжу. Изможденный, невменяемый и совершенно не понимающий, где находится. – Имельда страдальчески посмотрела на меня. – Его тело было сплошь покрыто синяками и ссадинами, как будто после жуткой драки. Лицо распухло и кровоточило. Но не думаю, что это была драка.

– И он не на серфинге так повредился?

Имельда отрицательно покачала головой.

– Волны Сикателы способны ломать и доски, и спины. В них очень много мощи. Здесь начинаешь по-настоящему уважать океан. Наверняка он откуда-то плыл, и течение прибило его к тем скалам, – указала она на Ла-Пунто.

У меня аж холодок пробежал по спине. Я живо представила, как Джеймса швыряет волнами, то и дело выбрасывая на скалы, и как он упрямо силится выбраться на берег. Тут же вспомнились странные видения, посетившие меня когда-то в дамской комнате ночного бара, прежде чем я отключилась. Это случилось сразу после того, как я увидела Лэйси. Неужели то, что мне тогда привиделось, на самом деле происходило в реальности?

– Что с ним произошло? – спросила я.

– No sé. – Уголки ее рта печально опустились. – Не знаю.

Имельда оглянулась на оставшийся позади пляж.

– Уже много поколений та земля, где теперь находится отель, принадлежал семье моего последнего мужа. Когда мы поженились, он унаследовал этот участок, и мы стали всерьез подумывать о своей гостинице. Курортный отель был его давнишней мечтой, а тогда стал и моей тоже. Три года мы с ним хлопотали о ссудах на строительство отеля, копили сбережения. Это было так прекрасно! Magnífico! – На губах женщины появилась робкая улыбка, но глаза тут же наполнились печалью. – Через полгода после того, как мы открылись, у моего мужа случился сердечный приступ. Он умер у меня на руках. В итоге я унаследовала все: и отель, которым я даже не представляла, как управлять в одиночку, и кредиторов, постоянно дышащих мне в затылок.

Она сложила на груди руки и зябко потерла ладонями локти.

– Через четыре месяца после его смерти мне потребовалось принять решение: или продать отель, или как-то двигаться дальше. И вот я пришла сюда, чтобы подумать. Я уже готова была расстаться с надеждой осуществить наши с мужем мечты. Хотя этот отель был единственным, что мне осталось от мужа. Вот тогда-то я и наткнулась здесь на Карлоса.

– А что он сказал, когда вы его нашли?

– Он не знал ни своего имени, ни откуда он, ни как попал на этот пляж. Спустя много месяцев он сказал мне, что первым его воспоминанием было то, что он увидел меня. Я отвела его в нашу больницу. У него были сломаны нос и скула, и ему требовалось серьезное хирургическое вмешательство на лице. Среди наших докторов таких специалистов не оказалось. Они вообще не знали, что с ним делать. Он же совершенно ничего не помнил.

– Ведь он же был объявлен пропавшим без вести, – заметила я. – Кто-то все-таки должен был сообразить, кто он такой.

Имельда отвела взгляд, быстро опустив глаза. Пальцы ее нервно теребили край платья.

– Его же объявили пропавшим возле острова Косумель, так что никому и в голову не пришло связать человека в нашей больнице с тем мужчиной, что пропал без вести чуть ли не в тысяче миль отсюда. Тем более что к тому времени, когда его объявили пропавшим, и мне, и больнице уже хорошо заплатили, чтобы мы держали рот на замке.

– И кто вам заплатил? – спросила я, хотя у меня и так имелись свои подозрения.

Имельда облизнула губы.

– Уже через несколько часов после того, как я положила в больницу Карлоса, сюда приехал один американец. Он назвался другом Карлоса, но я догадалась, что он родственник. У них были очень похожие глаза.

Меня начало всю колотить, хотя ее слова меня ничуть не удивили.

– Томас, – кивнула я.

– Он сделал мне предложение, от которого я не могла отказаться.