📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыГод Людоеда: Детская тема - Петр Кожевников

Год Людоеда: Детская тема - Петр Кожевников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 85
Перейти на страницу:

Скунс пытается высмотреть краны, но они на всех трубах свёрнуты, а отверстия забиты деревянными пробками. Неожиданно, но вновь как должное, Снегирёв обнаруживает в своих руках серебряные приборы. Он внимательно разглядывает вензеля, выгравированные на тяжёлых, дорогих вещах. Он понимает, что сегодня дежурит по столовой и сейчас вилки и ложки превратятся в алюминиевый ширпотреб. А ножей, между прочим, здесь и вовсе не должно быть.

Алексей вглядывается и действительно не может уже различить среди приборов ни одного ножа. Он чувствует, что теперь каким-то образом сам должен продолжить своё приключение, которое, пожалуй, уже не раз с ним случалось, только он не может сразу сказать, чем же в последний раз всё это завершилось.

«Сейчас должны появиться вожатые, воспитатели и директор», — вспоминает Скунс. Действительно, двери в дальнем конце здания тотчас распахиваются и в мареве солнечного света объявляется целая ватага взрослых, которые, то ли из важности, то ли взаправду не замечая Снегирёва, бодро заполняют помещение и устраиваются за столом.

Директор располагается в торцевой части стола, расположенной ближе к входным дверям. Алексей вроде бы должен знать директора, но теперь не может установить, кто же перед ним: мужчина или женщина и каковы на самом деле черты лица этого человека.

Внезапно помещение до отказа заполняется людьми, и это уже кафе, чрезмерно забитое посетителями. Давка и суета достигают такого предела, что уже не может быть и речи о сколько-нибудь комфортном времяпрепровождении, — хрустящая и стонущая толпа начинает исторгать из своих недр наиболее неудачливых посетителей. Жертвы в отчаянии пытаются доползти до дверей или окон по плечам и головам стоящих, но безнадёжно проваливаются вниз, где тут же затаптываются толпой.

Снегирёв чувствует необходимость скорей же убраться из неприветливого заведения, как вдруг различает, что в окно с внешней стороны ему улыбается и призывно машет рукой Стаська. Он сразу же перестаёт сопротивляться одичавшей толпе, рассчитывая на внезапное изменение всей схемы этой странной истории.

Позволив публике исторгнуть себя, подобно остальным приговорённым, беспомощно барахтающимся под потолком, Скунс ощущает под собой отполированные временем лестничные перила. По ним его увлекает вниз, и он неведомым образом оказывается на окраине старого центра, может быть, на Выборгской стороне или в районе Бадаевских складов. Теперь над ним нависают плоские из-за ночной мглы производственные корпуса. Вокруг не удаётся различить ни одной фигуры, ни даже какого-либо знака, предвещающего появление противника.

Алексей не спеша продвигается вперёд, стараясь не позволить никому контролировать свои мысли. Главное же, что его по-настоящему волнует, — это где дочь.

Слева, недалеко от стены очередного здания, Снегирёв различает непонятное образование, возможно кучу прелой ветоши. Он уже привык угадывать всё, с чем встречается в этой игре, поэтому, остановленный сомнением, пристально вглядывается в загадочный холмик, который вдруг превращается в двух младенцев. Дети сильно истощены, и один малыш смотрит на него своими мученическими глазами!

Скунс оказывается не в силах обуздать свои взбунтовавшиеся нервы. Да нет, он даже рад прорвавшему его чувству — он рыдает! Это, как весенняя гроза. Он всё ещё жив! Он всё ещё человек!..

* * *

Снегирёв проснулся и сразу понял, что он совершенно мокрый от пота, словно побывал под дождём или только что вышел из парилки. Он резко сел, сбросил ноги с дивана на пол. До чего, однако, стало просто жить, если есть деньги, — никаких проблем с жильём, транспортом, перемещением за границу: делай что хочешь, только плати! Основной минус, конечно, в том, что отнюдь не все могут это себе позволить. Да вот, к примеру, этот скромный номер в ведомственной гостинице, когда-то доступной лишь военным: для кого-то его поднаём останется просто незаметным, а для кого-то это скромное удовольствие вовсе не по карману.

Алексей включил кофеварку и музыкальный центр, прошёл в ванную комнату, открыл холодную струю и встал под душ. До чего всё-таки приятно ощущать себя живым и ещё полным сил, до чего отрадно сознавать свою свободу и независимость от большинства жизненных мелочей! Ледяные струи жгли тело, мысли обретали ясность и чёткость. Он прошёл в комнату, налил себе кофе и вышел с чашкой в лоджию. Здесь Снегирёв сел в мягкое кресло и закурил. Его взгляд привычно отслеживал любое движение, и он обратил внимание на автобусную остановку-ларёк.

Алексей уже давно не удивлялся своему необычному свойству сразу понимать, что перед ним происходит в данный момент, догадываться о том, что происходило некоторое время назад, и примерно знать, что можно ожидать впереди. Так вот и сейчас — увидев на скамейке, сочленённой с корпусом ларька, двух пенсионеров, очевидно супругов, Скунс угадал, что их пребывание здесь связано с кожаной курткой, висящей на железном щите, снятом на время работы ларька с окна и прислонённом к боковой стене будочки-остановки.

Мужчина расположился поближе к оставленной кем-то вещи и суровым взглядом обмеривал всех возможных конкурентов. Женщина вела себя не столь уверенно и явно опасалась неожиданных и скорее всего неприятных для них ситуаций. Старики напоминали двух нахохлившихся ворон, подобравшихся к добыче, но не рискующих пока к ней прикоснуться. Окно ларька было открыто, во внутренностях угадывался облик продавца, определённо не видевшего, возможно, им же самим и оставленную вещь.

Пенсионер нервно поднялся, сделал два шага к куртке, похлопал её рукой, словно убеждаясь, что это не мираж, и вернулся к старухе. Она что-то сказала, он ответил. Затем старик вновь метнулся к куртке, небрежно, даже брезгливо, стащил её со щита, будто бы она здесь кому-то мешает, и бросил на скамейку между собой и старухой. После этого он сел и выдержал паузу перед дальнейшими действиями. Потом пенсионер положил руку на как бы ему уже и принадлежащую вещь и начал ощупывать кожаные складки, надеясь наткнуться на какой-либо подарок судьбы. Пенсионерка косилась на осмелевшего спутника, всё ещё робея перед перспективой разоблачения в посягательстве на чужое добро.

Ничего не обнаружив, старик отбросил куртку жене, а сам встал и повернулся к ней спиной. Женщина помогала ему примерить вещь прямо поверх плаща. Куртка оказалась с запасом. Мужчина высвободился из неё, сунул под мышку и пошёл прочь. Жена, приволакивая левую ногу, направилась следом.

Чем эти люди занимались раньше? Стояли у станка? Преподавали? Лечили? Сколько теперь их таких, занесённых в графу «Социально уязвимые слои населения», и чем всё это кончится? На эти вопросы Алексей определённого ответа пока что не имел. Он положил сигарету в пепельницу, допил кофе, зевнул и вернулся в комнату. Здесь Снегирёв начал постепенно настраиваться на сердечный приём суматохинцев, с которыми у него на сегодня назначена встреча. Интересно, на какое место Лазарь посадит Ваню Ремнёва в своём бронированном джипе? Скунс улыбнулся и перевёл взгляд на два комплекта брезентового рыболовецкого снаряжения. Пожалуй, всё собрано. Ему остаётся лишь подготовить машину. Значит, пора выходить. Он же не хочет, чтобы кто-то усомнился в его легендарной пунктуальности.

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?