Разрушенный дворец - Эрин Уатт

Спортивная машина Стива объезжает фонтан во внутреннем дворе. Мы останавливаемся перед парадной лестницей, и я распахиваю дверь, но чертова машина такая низкая, что мне, облаченной в сотни слоев шифона, никак не выбраться.

Стив усмехается.

– Погоди. Сейчас вытащу тебя.

Он поднимает меня и ставит на мои десятисантиметровые каблуки.

– Что думаешь? – спрашиваю я, вытягивая руки в стороны.

– Красавица!

Я краснею от этого комплимента. Невероятно, что сейчас передо мной стоит мой отец и смотрит на меня с благоговением и гордостью.

Он берет меня под руку и помогает подняться по широким ступеням. Мы входим как раз в тот момент, когда Рид спускается по лестнице. Он так хорош в своем черном смокинге, что мне приходится силой заставить себя не пускать слюни.

– Привет, Рид. Отлично выглядишь, – с деланым безразличием говорю я, потому что Стив стоит рядом.

– Ты тоже, – отвечает он таким же безразличным тоном.

Но его горящие глаза говорят совсем другое.

– Я буду в кабинете Каллума, – говорит нам Стив. – Элла, зайди за мной, когда приедет твой парень.

Он исчезает в коридоре, что удивительно: отцу не нравится, когда мы с Ридом остаемся наедине, и у него есть на то причины. Стоит Стиву уйти, как Рид наклоняется и прижимается губами к моей шее. От его обжигающего поцелуя в пульсирующую венку подгибаются колени.

Рид прижимает меня спиной к стене и продолжает покрывать поцелуями кожу, которая так кстати обнажена благодаря вырезу в форме сердечка и отсутствию бретелей. Мои руки опускаются на накрахмаленную ткань его белой рубашки. С каждой секундой мысль о том, чтобы снять с него всю одежду становится все более привлекательной. Но, к сожалению, все портит доносящийся снаружи рев двигателя.

Услышав сигнал клаксона, Рид неохотно поднимает голову от моей груди.

– Твой кавалер приехал.

– А поцеловать в губы? – Я улыбаюсь, стараясь выровнять дыхание.

Он прижимает большой палец к уголку моих губ.

– Не хочу испортить твою помаду.

– Порть сколько хочешь, – разрешаю я.

Его губы изгибаются в ухмылке.

– Сейчас я бы поцеловал тебя и в другие части тела.

Рука Рида опускается на мою грудь, все еще мокрую от его поцелуев. Я ахаю, когда его длинный палец проскальзывает под тугой корсет и задевает мой сосок.

– Привет, мужик! Не помни платье моей дамы! – требует Уэйд, вваливаясь в холл без стука.

Рид вздыхает, убирает руку и, покачиваясь на каблуках, говорит:

– Я всего лишь восхищаюсь роскошным телом своей девушки.

Я делаю глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и только потом поворачиваюсь к Уэйду. Слава богу, корсаж платья сделан из плотного шелка, и мое возбуждение не заметно.

– Раз мы сегодня пара, я надеюсь, что ты принес мне восхитительный букет. Мне сказали, что размер члена парня можно определить по количеству цветов, которые он покупает.

Уэйд замирает, его глаза опускаются на длинную белую коробку, которую он держит в руках.

– Правда? Так говорят?

Рид и Уэйд обмениваются тревожными взглядами, и я чуть не умираю со смеху, глядя на них.

– Ты злая!

Уэйд марширует мимо меня, так и не отдав коробку.

Мы дружно поворачиваемся на звук шагов по лестнице. Появляются Истон и близнецы, тоже в смокингах.

Сойер кивает, увидев нас с Уэйдом.

– Наконец-то! Ну что, двигаемся? Нам еще нужно заехать за Лорен.

Все идут к двери, мы с Истоном оказываемся в самом конце. Улыбаясь, он протягивает руку и щелкает по юбке моего платья.

– Думал, ты выберешь что-нибудь облегающее и сексуальное.

– Хватит с меня вызывающих нарядов. У меня никогда не было платья принцессы. – Я трясу платьем, в которое влюбилась сразу же, как только вытащила его из коробки.

Открытые плечи делают его в меру сексуальным, но даже если бы оно было с высоким воротником и длинными рукавами, я все равно бы взяла его из-за этой пышной юбки из сотни слоев шифона, которые шуршат в такт моим шагам.

Истон ухмыляется.

– Ты всегда делаешь то, чего от тебя меньше всего ожидают. Девчонки будут рвать на себе волосы.

– Просто я делаю то, что хочу. Им тоже стоит попробовать.

Я выбрала это платье не потому, что хотела утереть нос всему Астор-Парку, а потому что оно выглядело как платье мечты. И если это единственный Зимний бал, на который я приду с Ридом, пусть официально мы и не пара, мне хотелось, чтобы у меня было самое прекрасное платье в мире.

– Неважно. Если бы ты надела обтягивающее платье, они назвали бы тебя шлюхой, а теперь они будут звать тебя как-нибудь по-другому, но я позабочусь об этом, пока Рида не будет.

От слов Истона внутри разливается тепло. Не потому, что мне нужно, чтобы за мной приглядывали, а потому что я чувствую, что Ист взрослеет. И я вдруг понимаю, что Истону тоже нужен кто-то, кто будет приглядывать за ним и заботиться о нем. Это точно не я, но до тех пор, пока он не найдет ту самую, мы будем приглядывать друг за другом.

– Я тоже буду заботиться о тебе, – обещаю я.

– По рукам.

И мы пожимаем руки.

Когда мы уже во внутреннем дворе, из дома выходят Каллум и Стив.

– Уезжаете? – спрашивает нас Каллум.

– Да, – отвечает Истон.

Уэйд останавливается у «бугатти» Стива. Он проводит рукой над капотом, не осмеливаясь прикоснуться.

– Думаю, вы должны разрешить мне сесть за руль, мистер О’Халлоран. Ради вашей дочери.

– А я думаю, что вам пора перестать вздыхать по моему автомобилю за два миллиона долларов, мистер Карлайл, и отвезти мою дочь на бал.

Святая Дева Мария! Я смотрю на отца, открыв рот.

– Два миллиона?

Все мужчины смотрят на меня так, будто это самый нелепый в мире вопрос. Но, как по мне, то это они ведут себя нелепо. Два миллиона баксов за тачку? У этих людей слишком много денег.

– Попытка не пытка. – Ухмыляясь, Уэйд подбегает к своему собственному спорткару и открывает мне дверь. – Карета ждет, миледи.

* * *

– Слушай, – спустя пятнадцать минут говорит Уэйд, пока мы стоим в длинном ряду машин и ждем своей очереди, чтобы заехать в загородный клуб, – хочу, чтобы ты знала: ты можешь прийти ко мне с любыми проблемами.

Я хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– В следующем семестре, – поясняет он, – когда, ну, Рида не будет.

– И с какими это проблемами? Например, если я забуду тампон, у тебя в шкафчике найдутся запасные?