О-ерой, академия для избранных - Анастасия Рябова

– Я не занимаюсь лечением студентов, – известил меня он, даже не повернувшись в мою сторону.

– Мне не нужно лечение, – сладко проворковала я.

– Тогда зачем вы пришли сюда? – все же поинтересовался доктор.

– Доктор Изуми Хару сделала для меня экспериментальный препарат, – я поставила перед носом мужчины баночку с таблетками.

– А причем тут я? – лениво произнес он и снова уткнулся в микроскоп.

– Насколько я понимаю, теперь вы занимаетесь здесь всем.

– Да, но к сожалению, доктор Изуми, перед тем как на нее совершили нападение, установила защиту на все компьютеры, при попытке взлома уничтожающую все данные на жестком диске. И от ее трудов ничего не осталось… Вы хоть понимаете, сколько ценной информации уничтожено?! – последнее он буквально провыл.

– Кхм, доктор, сочувствую вам. Но мне очень нужна ваша помощь! У меня необычная реакция на систему слияния, которую вы имели честь испробовать на себе…

Я замолчала, сглотнула ком, образовавшийся в горле, и посмотрела на мужчину, который вовсе глаза смотрел на меня.

– Да-а-а, – протянул он, хлопнул себя по коленке и улыбнулся. – Знал, что это неспроста. Изуми редко посвящала меня в свои тайны и секретные разработки.

Доктор Смит схватил остатки таблеток, потряс, высыпал их себе на ладонь, посмотрел, понюхал и даже хотел попробовать на зуб, но увидев мое изумленное выражение лица, крякнул, вернул баночку за исключением одной штуки.

– Вы меня заинтересовали, – невозмутимо произнес странный доктор. – Я так понимаю, таблетки перестали давать положительный эффект, иначе вы бы здесь не появились.

Это было скорее утверждение, чем вопрос, но я все равно ответила:

– Да, доктор Хару предупреждала об этом. Но, понимаете, в данный момент я не нашла подходящую кандидатуру для снятия последствий, – от смущения хотелось провалиться сквозь землю. Черт! Как можно говорить с половозрелым мужчиной о сексе, признаваться в том, что тебе срочно нужен партнер.

А самое ужасное то, что страшилась я не разговора, а реакции, и ответного предложения помочь в этом деле.

Но мои страхи не оправдались. Джеймс Смит заинтересованно посмотрел на меня, но, увы, с интересом патологоанатома, собирающегося препарировать труп.

– Что ж, я понял вашу проблему. Думаю, я попробую вам помочь! – с плохо скрываемым энтузиазмом известил доктор Смит. – Давайте вашу ручку, я возьму кровь.

Это его предложение больше звучало, как предложение о продажи души, но выбора у меня все равно не было.

Мужчина взял шприц и быстро взял кровь, после чего отпустил меня. Я же едва вышла из его кабинета - устало привалилась к стене! Черт, но лекарство нужно уже завтра, застонала и снова вернулась в кабинет. А там Джеймс самозабвенно нюхал мою кровь, кажется, даже пробовал ее на вкус.

О, чего мне стоило удержать свой завтрак тире обед в себе.

– Забыла сказать. Что новые таблетки нужны мне уже завтра. Я выхожу на дежурство.

– Вас не учили стучаться?! – прошипел Смит, наконец, опомнившись.

А я, кажется, поняла - почему доктор Хару не допускала этого извращенца к своей работе.

– Учили, но я не думала, что в кабинете вы будете заниматься столь странным … кхм, делом, – резко ответила я.

– Это ничего не значит. Мне нравится тактильный способ изучения крови! – чуть ли не брызгая слюной, оправдывался доктор. При этом его глаза начали слегка подсвечиваться.

Я снова непроизвольно поежилась. Да что со мной! Нашла кого боятся.

– Меня не интересует, как вы добьетесь положительного результата. Главное, чтобы он был к завтрашнему утру, – веско ответила я и покинула медицинский кабинет.

Хотя мне было крайне интересно: зачем доктор Смит пробовал мою кровь, а набрал он ее довольно много! Тряхнула головой, отгоняя не прошенные мысли. Как говорится: «Много будешь знать, скоро состаришься»! Хватит мне своей головной боли. С такими мыслями я пошла в свою комнату с целью позвонить мамулечке и успокоить ее, только моим планам не суждено было сбыться. У дверей меня ждал никто иной, как Эндрю Блеквел собственной персоной.

– Добрый вечер, сенсей! – поприветствовала куратора.

Оборотень поморщился и прожег меня совсем не ласковым взглядом.

– Лакшми, ты знаешь, что ты просто ходячее недоразумение?

– Оу, опять пришли высказать мне свои претензии? Знаете, вашего дядюшки мне вполне хватило. Я полностью осознала свое место еще до того, как попала в АкВоС. Если вы здесь только за этим, то у меня нет ни времени, ни сил на то чтобы выслушивать ваши нравоучения.

– Да вообще-то не только за этим, – проворчал Эндрю, подрастеряв свой запал.

Он бесцеремонно схватил меня за руку, выхватил из моих ладоней ключ, открыл мою дверь и зашел вместе со мной.

Быстро осмотрел мои апартаменты, потом с помощью какого-то странного прибора просканировал помещение и лишь после этого успокоился, сел на диван, даже позволил закинуть себе на него ноги и улыбнувшись произнес:

– Кажется, есть положительный сдвиг!

– А-а-а?!

– Думаю, на днях мы узнаем за что Изуми заплатила своей жизнью!

– А вы… Это?! – выдавила из себя какой-то набор звуков.

– Лакшми, конспирация, – усмехнулся Эдриан и блаженно прикрыл глаза.

– Новости замечательные. И в вас умер актер, я даже не поняла, что вы это не всерьез.

Тут Блеквел раскатисто засмеялся, а я смотрела во все глаза и не верила увиденному. Неужели это тот же самый мужчина, который наговорил мне гадостей при первой встрече?! Сейчас оборотень словно сбросил пару десятков лет и на меня смотрел взбалмошный парень с искорками смеха, застывшими в темных глазах, и с озорной улыбкой на устах. В него в такого можно было влюбиться с первого взгляда, и, кажется, я начинала понимать тех влюбленных дурочек, ухлестывающих за ним.

– Вам нравится эта авантюра?

– Не то слово, мне вообще нравится эта жизнь, – двусмысленно произнес оборотень и его будто выключили: на лице застыла непроницаемая маска, легкая грусть в глазах и презрительная усмешка. – Здесь можно дышать полной грудью, а это дорого стоит.

Блеквел резко поднялся и, прежде чем я успела хоть что-то возразить, сбежал. Я заперла дверь, умылась и все же позвонила маме.

Мама всхлипывала, рассказывая, что передавали в новостях о новых вспышках активности. Я же мысленно благодарила журналюг, которые боялись соваться в эпицентр войны, иначе мою маму и отца точно удар бы хватил. Так что я ее успокаивала минут двадцать, показывая красивый пейзаж за окном. Ну, пускай это голограмма. Меньше знает, крепче спит.

Закончив разговор, сделала себе чаю, достала печенюшки и села на диван, поразмышлять о насущном.