Сибирская одиссея - Александр Свешников

Через некоторое время пришла Настя с грудой вымытой посуды. Андрей заметил, что с девушкой что-то не так. Он подошёл к ней и, посмотрев на её руки, тут же всё понял — от ледяной воды все пальцы её потрескались, и теперь из глубоких ран сочилась кровь.

— Ты почему же молчишь? — возмутился Андрей. — Нас тут куча мужиков, мы что, не можем посуду помыть?

Настя расстроилась, что Андрей заметил её изуродованные руки, машинально спрятала их за спиной и бодрым голосом ответила:

— Вы не волнуйтесь, это всё ерунда! У меня кожа такая, не выдерживает. Но я сейчас помажу кремом, и всё будет нормально!

— Значит так, больше ты миски не моешь, ясно? — приказным тоном объявил Андрей, забирая у девушки средство для мытья посуды.

Огромные Настины глаза вдруг сощурились, в них появились упрямство и даже злость.

— Я сама решу, что мне делать, а что — нет! — сказала девушка тоном, не терпящим возражений, и направилась к своей палатке.

Андрей с удивлением и одновременно с восторгом посмотрел ей вслед.

«Вот те раз! — подумал он. — А мы не так просты, как можем показаться на первый взгляд!»

На самом деле он понимал Настю. Она хотела быть равноправным членом команды: таскала тяжёлые рюкзаки, драила котелки и посуду, рубила дрова. В девушке не было и намёка на желание иметь хоть какие-то преимущества перед мужчинами. Так она была устроена, таким был её характер. Как потом узнал Андрей, Настя занималась различными видами борьбы, имела разряды по каратэ, и вообще — была самостоятельной, сильной, смелой девушкой, по крайней мере, такой она себя представляла. Например, сюда, в Забайкалье, она с ребятами добиралась «автостопом», не боясь грубых и часто похотливых водителей-дальнобойщиков. За себя она могла постоять, но при всём том была хрупкой и ранимой. И создавалось впечатление, что она ещё не поняла своего великого преимущества быть женщиной, не осознала, что ей совсем не обязательно заниматься мужской работой и различными видами борьбы, незачем стискивать зубы, когда больно, и сдерживать слёзы, когда обидно, не почувствовала, что её сила не в мышцах и выдержке, а в слабости и нежности, не умела пользоваться своим положением женщины и старалась заглушить в себе то, что шло от самой природы, от физиологии и естества.

«Ничего, скоро этот прекрасный “гадкий утёнок” превратится в ещё более прекрасного лебедя и, расправив крылья, улетит в далёкие края под названием “любовь”» — подумал Андрей, смотря на Настю, которая, похоже, всерьёз на него обиделась и теперь, отвернувшись, сидела у костра и мазала кремом потрескавшиеся руки.

Пока было время, Андрей занялся стиркой Витиных вещей. От ледяной воды у него ломило руки, сводило пальцы, и он не переставал удивляться героической девушке, молча перенёсшей такую зверскую пытку. Через пятнадцать минут он окончательно замёрз, кожа на руках тоже потрескалась, и он побежал отогревать их у костра.

Вскоре появилась группа Серёги Баранова.

— Попили минералочки! — сказал Сергей, снимая с плеч рюкзак и усаживаясь рядом с Андреем у костра.

— Потрясающее зрелище, будто кто-то посыпал охрой всю долину, и кругом — вода, ключи, травертиновые камни, прямо — «Земля Санникова»! — восторженно рассказывал Саша.

Андрей позавидовал ему. Они с Виктором так и не сходили на ближайший Сынийский источник, у них просто не хватило времени. Но сейчас ему уже было не до источников. Он так устал от бессонных ночей, от вечных переживаний и физических нагрузок, что мог только сидеть у костра, а если уж и делать, то исключительно то, что было действительно необходимо.

Через полчаса по рации вышел на связь Анатолий. Он рассказал, что Николай его обловил, поймав семь крупных хариусов, сам же он с трудом выудил только одного, и сейчас они возвращаются к табору, так что можно готовить котелок под уху.

Андрей решил не сообщать Насте о предстоящем ужине, сам сходил за водой, подновил костёр и попросил у Саши пару луковиц и лавровый лист.

Вечером, с аппетитом уплетая вкуснейшую уху из хариуса (кто не ел — тому не понять!), спасатели оживлённо беседовали, рассказывая о событиях прошедшего дня. Саша продолжал восторгаться травертиновыми источниками, Анатолий поведал, как Николай вытаскивал одного за другим хариусов в том месте, где их быть не должно, Валера вспоминал какие-то случаи из его туристической жизни. У всех было хорошее настроение, какое бывает, когда основные дела сделаны и остаётся только ждать окончания этого интересного путешествия, представляя, что совсем скоро сегодняшний день станет далёким прошлым. Только Анатолий был серьёзен. Он снова вытащил из рюкзака свою слегка замусоленную газету, надел очки и погрузился в чтение. На лице его проступили напряжение и тревога. Он думал о завтрашнем дне, о том, что вертолёт может их не найти, и тогда им предстоит тяжёлая работа. Андрей понимал опасения начальника МЧС. Ведь именно он уговорил его остаться здесь, на мари. Но теперь уже поздно было что-то менять, дело, как говорится, сделано! Приходилось надеяться на сознательность лётчиков и просто верить в удачу. Ну должно же им в конце концов повезти!

Настала ночь. Но никто не собирался покидать тёплое место у костра, вспоминая предыдущую ночёвку. Все расселись кружком, часто пили чай и тихо разговаривали. Вслух не произносили только слово «вертолёт», не высказывали своих сомнений, будто это было запрещённой темой, и постепенно становились серьёзнее, всё реже и реже слышались шутки и рассказы о таёжных приключениях. Создавалось впечатление, что над табором нависло какое-то облако оцепенения и печали.

Из этого состояния всех вывел Виктор. Он попросил Анатолия рассказать о геологическом прошлом района, разъяснить происхождение вулканических бомб, которые встречались тут повсюду.

Анатолий отложил газету и посмотрел на Николая.

— Я тут среди вас не единственный геолог — вон, Николай может вам тоже всё рассказать.

Но Николай покачал головой и недовольно пробурчал:

— Нет уж, лучше ты. Я уже давно геологией не занимался, многое позабыл.

И пришлось Анатолию поведать слушателям о том, что он знал об образовании горного хребта Удокан, о вулканах и травертиновых источниках, о наледях и марях.

Много интересного услышали спасатели и туристы о месте, на котором они по стечению обстоятельств оказались.

По словам Анатолия, Удокан представляет собой сейсмически активный район, в котором и теперь подземные толчки регистрируются чуть ли не ежедневно. Специалисты за семь лет отметили тут более 1500 землетрясений. И ближайшие вулканы, называемые учёными Эймнах-Лурбунскими, относятся к категории шлаковых и геологически очень юны. Три вулкана — Чепе, Аку и Сыня — единственные в своём роде на этой территории — чрезвычайно интересны и красивы. А совсем рядом находящийся вулкан Сыня, лавовые потоки которого Андрей и Виктор наблюдали через длиннофокусный объектив фотоаппарата, вообще считается самым красивым и потаённым вулканом Удокана. Он имеет трещинный кратер, от которого вверх тянутся труднодоступные склоны. Абсолютная высота кратера над уровнем моря — около 1700 метров. Во время его извержения вулканические бомбы разбрасывались в диаметре более десяти километров. И теперь их можно наблюдать здесь вплоть до наледной поляны на Сыни. Говоря об этом, Анатолий подошёл к небольшому камню, на котором сидел Иван, и объяснил, что это и есть вулканическая бомба, сплав многих пород, в основу которых входит базальт и шлаки. Действительно, камень был похож на оплавленный кусок металла, такие Андрей встречал часто, но никогда не задумывался об их происхождении.