Поединщик 2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков

размышлял над этим какое-то время, пока догадка не осветила его разум. Это была ослепительная вспышка, похожая на разряд молнии. Он вспомнил про «рогрейнов». Слово «рогрейн» означало «наемный меч». Им называли поединщиков, которых включали в боевую десятку вне обычного цикла обучения. Рогрейнами могли стать признанные таланты или состоявшиеся мастера из других земель, которые желали продать свой меч тому или иному королевству за долю в контрибуции. Таких наемников часто использовал Крайонский епископат, быстро обращая их в свою веру. Мастер войны Меркии тоже не брезговал рогрейнами. Исторически их никогда не привлекали в свои ряды Овергор и Фоллс. Потому что имели великолепные Школы боя, исправно поставлявшие им подготовленные кадры. Предполагалось, что первым рогрейном Овергора должен стать как раз Риордан. Но он на время оказался вычеркнут из списка кандидатов, несмотря на отчаянное положение королевства, нуждающегося в сильных поединщиках накануне новой войны.

Но что мешает Войтану занять это место? Его условия для Овергора будут настолько мизерные, что их Мастеру войны, Биккарту, будет просто грех от них отказываться. Как-никак, он один из лучших учеников Академии Фоллса. Сложившийся Мастер легкого клинка, которого Голубая сталь сама была не прочь увидеть в своих рядах. Весьма вероятно, что новым противником Овергора станет именно Фоллс. Иметь в составе десятки выпускника Академии противника — немалое преимущество в войне. Это придаст кампании особый флер, который так ценится толпой. Если все получится, то он примкнет к поединщикам Овергора. Его несомненное мастерство получит признание и приведет к тому, что с ним станут считаться. Используя возрастающее влияние Войтан добьется, чтобы Риордана вернули в Школу. На этом моменте его фантазия расправила крылья и полетела над днями, месяцами и годами.

Им суждено рука об руку шагнуть на страницы Истории. Стать не только соратниками по рискованному ремеслу, но и друзьями-соперниками. Успехи одного будут стимулом роста для другого. Вместе они составят устрашающий тандем, который на пару станет сметать с Парапета боевые десятки противников. Мастер войны врага каждый раз будет обречен терзаться в догадках и не находить решения. Когда же, каким по счету воином выйдет на Парапет один из них? И кто это будет — Риордан или Войтан? Но вот выходит первый, снимает с шахматной доски боя нескольких соперников, а после на арену летит синий флаг и второй заканчивает дело.

Несколько победных кампаний перепишут историю войн. Но карьера поединщика коротка и далее следует отставка или смерть. Они уйдут с Парапета непобежденными, но военная судьба их на этом не оборвется. Здесь Войтан в своих фантазиях благородно уступал Риордану первенство. Именно он должен по праву стать Мастером войны Овергора. А ему, Войтану, следует вернуться в родной Ильсингар. Но не нищим изгоем, а богатым и прославленным воином. С сундуками серебряных и золотых монет, его долей в победных контрибуциях. Он выкупит одно из родовых имений и учредит в Ильсингаре Школу войны собственного имени. Никто не посмеет запретить ему сделать это, поскольку к тому времени он станет легендой. Выпускники Школы составят ядро боевой десятки Ильсингара. Народ будет на его стороне, и князю ничего не останется кроме как подписать соответствующий указ. Так он, Войтан, исполнит волю Богов и предназначение Судьбы. Счастливая слеза скатится по щеке его отца, когда он будет наблюдать за сыном с небес.

А дальше друзья встретятся вновь. Но уже, как Мастера войны двух государств. Былины о противостоянии двух легенд не умрут в веках. Два величайших поединщика. Два бойца и два стратега. Два друга и два соперника. Риордан и Войтан.

Он не просто поверил в будущее. Это стало его жизнью и надежда на то, что помыслы сбудутся придавала Войтану силы в борьбе с невзгодами.

* * *

Но мечты и планы — это прекрасно. А как их реализовать? Приехать в Овергор и представиться лично Биккарту? Дескать, хочу стать героем, прошу любить и жаловать. Немыслимо. Мастер войны недавно занял свою должность. Каждое его решение обсуждается и находится под прицелом критиков. Он не рискнет взять человека со стороны, тем более это противоречит его собственной военной доктрине — искать таланты внутри Овергора. Нет, в этом деле Войтану требовалась протекция кого-то из знатных вельмож. Такого, кто сможет за него поручиться. Высокое происхождение давало Войтану право обратиться к одному из дворян Овергора, как к равному. Он сделал выбор практически мгновенно. Дом Рекуэльтов вел торговые дела с графом Валлеем. На его имя в Овергор отправлялись партии изысканных вин, а длинные обозы везли в его дворец обложенные ледяными глыбами туши безрунных овец. Через графа Валлея ильсингарские продукты поставлялись дому герцога Эльвара и даже на стол королевской семьи. Восстановить адрес графа Валлея для Войтана не составило труда. В письме ему он честно и правдиво изложил свои злоключения. Рассказал об успехах в Академии Фоллса и о причинах, почему пришлось ее покинуть. Войтан предлагал Овергору свой меч, свое слово и свою жизнь. После того, как он отправил с нарочным свое послание, оставалось только ждать ответа.

В те времена он продолжал оставаться в Арнарунгу и перебивался поденными заработками. Нанимался на самые тяжелые работы. Разгружал телеги, таскал мешки с мукой, махал кувалдой в кузнице. Для него это было еще одной тренировкой и новым преодолением. Хотя для многих молодых людей дворянских фамилий такое падение было бы равносильно бесчестью. Но Войтана вела по жизни рука Судьбы, и он верил в себя и в выбранный путь.

Нравы в социальных низах были сродни повадкам волчьей стаи. Его пытались обманывать в деньгах и всячески притеснять, но обидчики нарвались на такой жесткий отпор, что у Войтана стала появляться Репутация. Он был скор на расправу и это вскоре было замечено местными преступниками. Войтана начали привлекать к различным делишкам, которые требовали силы и жестокости. Его способности превзошли ожидания новых работодателей. В поле зрения появилось сразу несколько криминальных воротил, желающих привлечь на свою сторону такого незаурядного человека. Но Войтан сохранял нейтралитет, хоть и не брезговал принимать теперь заказы на убийства. Все его жертвы были сплошь мерзавцами и клятвопреступниками, так что совесть его совсем не мучила. Еще одно яблоко, которое нужно сорвать, еще одна двуногая овца, которую необходимо забить. Он, улыбаясь самому себе, размышлял в тот момент, что при желании мог бы занять в преступной иерархии Арнарунгу достаточно высокое положение. И обеспечить себе безбедную жизнь, а со временем даже прицениться к одному из имений отца. Но такая перспектива его не прельщала. Это была тропа позора, временный отрезок в