Дом у Чертова озера - Татьяна Корсакова

…Ее он тоже взял. Прямо на сырой после недавно прошедшего дождя земле, под аккомпанемент проклятий ее умирающего в жутких мучениях отца. В его черных глазах полыхало адское пламя – отражение ее догорающего дома. Он смеялся и называл ее своей маленькой кошечкой, а она молила господа о смерти. Но господь остался глух к ее мольбам, и тогда она решила вершить правосудие своими силами. Пусть она всего лишь маленькая кошечка, но у кошечек есть когти…

Ненавистный забрал ее с собой в страну дикую и страшную. Она не пыталась бежать. Куда? Да и зачем, когда вот она, ее главная цель – Ненавистный. Когда нибудь, когда ее воля окрепнет, а его бдительность ослабнет, она исполнит клятву, доберется до его горла и насладится вкусом его черной крови. А пока надо ждать, прятать клыки и когти под шкурой ягненка, не отпускать от себя Ненавистного и тешить душу мечтой о мести.

Ее никто не учил быть женщиной, она научилась сама. Кроткий взгляд из под полуопущенных ресниц, кошачий изгиб поясницы, платья, больше обнажающие, чем скрывающие, гибкое тело и сладкие речи женщины, продавшей душу дьяволу. Все для него единственного – Ненавистного…

Это был первый и единственный подарок, который пришелся ей по вкусу. Медальон в форме кошачьей головы, диковинная безделица, подчеркивающая красоту и белизну ее шеи. Ненавистный хотел, чтобы она стала настоящей кошкой. Она старалась, его желание было для нее законом. Она засыпала и просыпалась с мыслями о нем, Ненавистном. Она даже завела котенка, маленького черного приблудыша, чтобы учиться у него быть кошкой.

Она уже почти достигла цели, когда судьба ударила во второй раз. Беременность не входила в ее планы. Беременность лишала ее сил и отдаляла сладкий миг мести. Ребенок от Ненавистного был таким же ненавистным.

Она испробовала все: и тяжелый холопский труд, и снадобье местной знахарки, но все равно в положенный срок родила сына.

Ребенок оказался похож на нее и ничем не напоминал Ненавистного. Она назвала сына Владиславом, в честь своего несчастного отца, и на время отказалась от планов мести. Если бы она знала, что приготовил ей с сыном Ненавистный…

Ненавистный решил построить дворец. Он так и говорил: не дом, а дворец. Он даже нарисовал чертежи. Она не верила, что в этом богом забытом краю дремучих лесов и деревянных изб найдутся люди, способные построить такое. Она недооценила Ненавистного и его стремление добиваться желаемого любой ценой. Он привез мастеров из какого то далекого города, вместе с семьями поселил в деревне, осыпал милостями. Очень скоро они узнали цену его милости: когда один из мастеровых сделал что то не так, Ненавистный велел запороть его до смерти в назидание остальным, а потом еще два дня не разрешал убирать со двора тело.

Дом начали строить весной, сразу, как только с Чертова озера сошел лед. Ненавистному не терпелось увидеть свой дворец, а мастеровые боялись перечить, помнили науку. Дом был уже в рост взрослого мужчины, когда одна из стен рухнула. Ненавистный запорол еще одного подмастерья, а с мастеровыми имел долгий разговор.

Она играла во дворе с годовалым сыном и кошкой, единственной своей подружкой, когда увидела мастеровых. Лица двоих младших были белее снега. Старший, широкоплечий мужик с длинными жилистыми руками, казался мрачным и полным решимости.

Утро следующего дня выдалось ярким и солнечным. Тогда она еще не знала, что видит солнце в последний раз. Она шла к Чертову озеру за чередой, чтобы выкупать в ней сына. Кошка увязалась следом, ее кошка была вернее и преданнее всех собак на свете.

Будущий дворец Ненавистного стоял почти у самого озера. Ну как не подойти, не посмотреть? У кургана из отесанных камней сидели трое – давешние мастеровые. Они сидели и ничего не делали, точно чего то ждали. Или кого то…

– Вот она – первая встречная, – завидев ее, самый старший встал.

От слов этих вдруг повеяло могильным холодом. Пучок череды выпал из разжавшихся пальцев. Кошка припала к земле и зашипела.

…Она не успела убежать, эти трое оказались быстрее: догнали, скрутили, потащили к дому. Не помогали ни мольбы, ни угрозы. Их не испугало даже то, что она – женщина Ненавистного. Грязные холопы решили позабавиться с полюбовницей хозяина…

Если бы позабавиться… Она бы это пережила. Но они задумали иное…

Она поняла это, когда увидела узкий колодец, сделанный в фундаменте дома специально для нее, для первой встречной…

Вот что надумал Ненавистный. Чтобы этот проклятый дом стоял вечно, он решил принести ее в жертву. Господи, помоги…

Она была сильной и сопротивлялась отчаянно, но не совладала с троими мужиками…

Если встать на цыпочки, края каменного мешка доходили ей до подбородка.

– У тебя есть дети? – разговаривать нужно было с их старшим. Это в его руках была сейчас ее судьба.

– Годовалая дочка, – в его голосе почудилась жалость, и она посмела надеяться.

– А у меня маленький сын.

– Хозяин очень лют, ты же знаешь.

– У меня есть золото, я могу заплатить. – Она перешла на жаркий шепот. – Я заберу сына и убегу, а вы скажете ему, что исполнили приказ.

– Ничего не выйдет, – старший невесело улыбнулся, – он велел оставить в стене щель. На закате он придет, чтобы убедиться, что все сделано правильно. Прости.

Небо казалось синим синим. А люди говорят, что со дна колодца можно увидеть звезды. Бедный Владислав, бедный ее сын…

– Тогда убейте меня, – ладони прижались к нагретому полуденным солнцем камню. – Убейте и оставьте здесь. Обещаю, что прощу вас.

– Жертва должна быть живой…

– И умереть в муках?!

– Он придет убедиться…

Небо утратило синеву и стало черным, как сажа. Чернота просочилась в ее колодец и в ее душу. И когда душа стала черной, она увидела звезды.

– Красивая вещица, – шершавые пальцы мастерового царапнули шею.

– Что тебе нужно, несчастный?

– Зачем это тебе? – Он не сводил взгляда с медальона.

– А тебе?

Он усмехнулся мечтательно, как мальчишка:

– У моей жены никогда не было ничего подобного.

На мгновение шее стало больно, а потом медальон оказался в его руке.

– Нельзя! – Двое других в ужасе отпрянули от колодца. – У жертвы ничего нельзя брать, это не по правилам…

– Цыц! – Старший спрятал медальон за пазуху. – Что же такой красоте то зазря пропадать?!

– Любишь свою жену? – Она запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Больше жизни.

– Это хорошо, так ты будешь дольше мучиться, потому что я ее проклинаю! – чернота и звезды сделали ее голос сильнее набатного звона. – Проклинаю жену твою и весь род твой до тринадцатого колена!

– Замолчи! – Мастеровой испуганно перекрестился.