Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков - Вероника Александровна Андросова

понять, что мир продолжает существовать только благодаря Богу и что Богу подобает слава. Чтобы «достучаться» до этих людей, чтобы открыть им глаза на возможность новой жизни, нужно что-то качественно иное… И следующий раздел Апокалипсиса скоро даст понять, чтó это.

Тема 3. Приостановка цикла семи труб. Явление «Ангела сильного», семь громов, призвание Иоанна к пророческому служению (Откр 10 – Откр 11:1–2)

Образ «Ангела сильного»

В самом начале 10-й главы говорится, что Иоанн видит «другого Ангела сильного, сходящего с неба», в руке у него «раскрытая книжка», точнее, «свиток». Обратим внимание на величественность описания этого Ангела – он облечен облаком (в Библии это символ присутствия Бога)[269], над головой его «радуга» (как вокруг престола Божия, Откр 4:3). Его лицо «сияет как солнце», как сказано и в Откр 1:16 о «подобном Сыну Человеческому». Ноги Ангела подобны «столпам огненным», – это напоминает «огненный столб», показывающий израильтянам путь во время Исхода из Египта (Исх 13:21), и в Откр 1:15 ноги Христа также были словно «раскаленные в печи». Ангел ставит «правую ногу свою на море, а левую на землю» и восклицает громким голосом, подобным рычанию льва; во многих ветхозаветных текстах голос Божий сравнивался с львиным рыком (Ам 3:8)[270].

Очевидно, что в характеристике «сильного ангела» Откр 10 присутствует много черт, которые в Ветхом Завете и в самом Апокалипсисе преимущественно связываются с Богом и Христом[271]. Толкователи считают, что если это не Сам Христос, то «особый вестник Христа, исполняющий Его поручение и разделяющий Его славу»[272]. Особая близость Ангела к Богу дает понять, что далее последует нечто очень важное.

Разные толкования «запечатывания» сказанного «семью громами»

Когда Ангел «воскликнул громким голосом», в ответ «семь громов проговорили голосами своими» (Откр 10:2–3). Несомненно, громы говорили слова Бога – в ветхозаветной истории «гром» предварял явления Бога (Исх 19:16, ср. Пс 28).

Иоанн говорит: «И, когда проговорили семь громов, я намеревался писать; и услышал я голос с неба, говорящий: запечатай то, что проговорили семь громов, и не пиши этого» (Откр 10:4 КАС). Было высказаны разные толкования «запечатывания» слов семи громов:

1. Откровение семи громов не стоило записывать, поскольку оно предназначалось лично для Иоанна как для пророка Божия, а не для передачи всем церквам[273].

2. Другое толкование говорит, что записывать сказанное громами было бы преждевременно – по замыслу Божию прочие люди должны узнать содержание сказанного громами именно в определенное Самим Богом время[274].

3. Есть еще одно распространенное толкование, делающее акцент не на «словах» громов, а на значении образности в целом. Число «семь» может указывать на то, что «семь громов» могли представлять нечто подобное сериям семи печатей, труб и чаш. Седмеричные «казни» воздействуют по нарастающей: печати на ¼ часть людей (Откр 6:8), трубы – на ⅓ (Откр 8:7–10, 12), и можно предположить, что действия семи громов Откр 11 могли бы затронуть ½ человечества[275]. Многие библеисты убеждены, что повеление «запечатать» обозначает нечто большее, чем просто «не описывать», – оно может означать, что Бог решает отменить очередной ряд «бедствий», предваряющих эсхатологический финал[276]. Библеисты указывают, что причиной отмены бедствий явилась упорная нераскаянность людей после шести прозвучавших труб: «прочие же люди… не раскаялись в делах рук своих» (Откр 9:20–21). Мы понимаем, что в Откр 10–11 речь пойдет об ином действии Бога – о том, что было заранее подготовлено сошедшим на землю огнем от небесного жертвенника…

Клятва Ангела о совершении «тайны Божией» при гласе седьмой трубы

Подняв руку к небу, Ангел торжественно клянется «Живущим во веки веков», сотворившим небо, землю и море, что «времени уже не будет», но когда вострубит седьмой Ангел, «совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам» (Откр 10:5–7).

Уже Андрей Кесарийский высказывает два разных толкования этих слов: «Ангел клянется, что времени уже не будет в будущем веке, когда… будет жизнь вечная, или же это указывает, что после шести гласов Ангела пройдет не много времени до исполнения»[277]. Второе толкование лучше сочетается с общим контекстом – «не будет уже дано отсрочки в наступлении неких последних решающих событий, которые уже надвигаются с седьмой трубой»[278].

Что же это за решающие события? В Откр 10:6 просматривается связь с приведенным в Откр 6:10–11 возгласом душ мучеников, убитых за свое свидетельство: «Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» В Откр 6:11 мученикам говорится, чтобы они «успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число». Можно сказать, что торжественная клятва великого Ангела продолжает ответ на вопрошание мучеников о времени воздаяния. Ангел клятвенно заверяет, что справедливость Божия свершится в установленное Им Самим время – «когда вострубит седьмой ангел».

Вручение книжки Иоанну и ее поедание как выражение призвания к пророческому служению; параллель со свитком пророка Иезекииля

Тот же голос с неба, повелевший «запечатать» слова семи громов, теперь велит Иоанну взять из рук Ангела «раскрытую книжку», то есть маленький развернутый свиток, и съесть его. Иоанн сразу же повинуется небесному голосу и просит у Ангела дать ему свиток. Сам Ангел говорит Иоанну о книжке так: «Она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед» (Откр 10: 9–10). В соответствии с предсказанным Иоанн отмечает, что книжка «сладка» в его устах и «горька» во чреве.

Знакомые с Ветхим Заветом читатели могут заметить яркую параллель с призванием пророка Иезекииля (Иез 2:8–3:3). Когда Иезекиилю открылось видение великой небесной колесницы, рука Божия развернула перед ним свиток, «исписанный внутри и снаружи», на котором написано «плач, и стон, и горе» (Иез 2:10). В соответствии с повелением Бога Иезекииль съедает свиток, и в его устах свиток тоже сладок, как мед (Иез 3:2). Акт поедания свитка является символом всецелого усвоения божественной вести и выражает внутреннее соединение пророка со словом Божиим. Сладость свитка символизирует животворящую силу слова Божия и радость, которую Его слово дает тем, кто руководствуется им в своей жизни[279]. Подобный духовный опыт был и у пророка Иеремии: «Обретены слова Твои, и я съел их; и было слово Твое мне в радость и в веселие сердца моего» (Иер 15:16).

Когда Иезекииль съел свиток, к нему обратился Господь: «Сын человеческий! встань и иди к дому Израилеву, и говори им Моими словами» (Иез 3:4). Подобное указание миссии мы