Анализ крови - Джонатан Келлерман

И тут как-то вечером она позвонила мне в панике. Сказала, что поговорила с ними начистоту, а те выкрали малыша. Если честно, мне с самого начала не нравилось, что его упекли в больницу, но тут я испугался, что они сбегут за границу, спрячут малыша там, где Нона его уже не найдет.

Я поспешил туда и приехал как раз тогда, когда они уезжали. Своуп выходил из номера, когда я распахнул дверь. До того я с ним никогда не встречался, но мне было чертовски хорошо известно, какое он дерьмо. Он начал было что-то говорить, но я врезал ему по морде. Отключил одним ударом. Тут на меня с криками набросилась женщина, и я ей тоже врезал, по голове.

Они лежали на полу, родственные души. Малыш что-то бормотал во сне. Внезапно Нона сорвалась с катушек и начала громить все вокруг. Я утихомирил ее, сказал, чтобы она подождала здесь, и с трудом запихнул обоих в «Корвет». Ее засунул назад, его усадил спереди. Отвез их на берег рядом с аэропортом, и когда очередной самолет пролетал низко над головой, прикончил обоих. Затем отвез их в одно знакомое место в каньоне Бенедикт и выбросил там. Эти люди заслужили смерть.

Покрутив топорище, Кармайкл принялся жевать похожие на солому усы.

– Полиция обнаружила там еще одно тело, – сказал я. – Женское.

Я оставил недосказанный вопрос висеть в воздухе.

– Знаю, о чем ты подумал, но нет, – ухмыльнулся Кармайкл. – Я с огромной радостью отправил бы туда свою мамочку, но та имела наглость пару лет назад умереть от инфаркта у себя дома в постели. Это меня жутко разозлило, потому что я уже много лет вынашивал план – для старика также уже приготовлен сценарий, который я как-нибудь воплощу в жизнь. Но мамочке удалось сбежать. И тут мне повезло. Я выполнял номер в «Ланселоте», и одна старая шлюха в первом ряду буквально вешалась на меня. Запихивала мне в трусы стодолларовые купюры, лизала щиколотки. Как выяснилось, она была врачом. Рентгенологом. Пару месяцев назад развелась и пустилась во все тяжкие. Она заявилась ко мне в гримерку, налакавшись по самые жабры, принялась меня лапать, подавая откровенные сигналы. Меня это вывело из себя, и я уже собирался выставить ее вон. Но когда я зажег свет, я все увидел: она была похожа на старую сучку, как сестра-близнец. То же самое высушенное лицо, задранный нос, избалованные манеры.

Улыбнувшись, я сказал: «Заходи, милая». Позволил ей удовлетворить меня прямо в гримерке. Дверь оставалась незапертой, туда мог войти кто угодно. Ей было все равно, она просто задрала юбку и забралась на меня. Потом мы отправились к ней домой, квартира на мансардном этаже на берегу океана. Она снова овладела мной, а когда заснула, я ее задушил. – Он невинно округлил глаза. – Кладбище было выбрано. Теперь оставалось его заполнить.

Прислонив топор к плите, Кармайкл сунул свободную руку в сумку и достал большой персик.

– Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Они вкусные. И полезные для здоровья. Кальций, натрий. Много витамина А и С. Замечательная последняя трапеза.

Я молча покачал головой.

– Как тебе угодно.

Откусив большой кусок, Кармайкл слизнул сок с кончиков усов.

– Я не желаю вам с Ноной ничего плохого, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Я только хочу помочь вашему младшему братику.

– Каким образом? Накачав его отравой? Я прочитал все о том, что с ним собирались сделать. Именно эта дрянь и вызывает рак.

– Не стану кривить душой и уверять тебя в том, будто эти препараты совершенно безобидные. Они очень сильные – отрава, как ты и сказал. Но только так можно убить злокачественную опухоль.

– По мне все это полное дерьмо. – Кармайкл выставил вперед подбородок. – Нона все рассказала мне про тамошних врачей. Кто поручится, что ты другой?

Доев персик, он выбросил косточку в раковину. Достал из сумки сливу и расправился с ней.

– Пошли, – сказал Кармайкл, поднимая топор. – Вставай. Пора кончать с этим. Жаль, я не прикончил тебя в первый раз, из ружья. Тебе же было бы лучше. Ты бы даже не понял, в чем дело. А теперь тебе придется немного помучиться в ожидании того, когда это случится.

Я подошел к двери, подчиняясь дулу двустволки, подталкивающему меня в спину.

– Открой дверь медленно и осторожно, – приказал Кармайкл. – Положи руки на затылок и смотри прямо перед собой.

Я повиновался. Тут послышался шорох занавески для душа, голос Ноны.

– Дуг, не надо его убивать.

– Возвращайся обратно. Я сам с этим разберусь.

– Но что, если он прав? У Вуди жар…

– Я сказал, что сам со всем разберусь! – отрезал блондин, внезапно теряя терпение.

Ответ Ноны, который я не услышал, заставил его смягчить тон.

– Извини, сестренка. День выдался тяжелый, и мы все на взводе. Как только я его прикончу, мы займемся малышом, введем ему В12. Я тебе покажу, как сбить жар. Пара недель – и он будет как огурчик, и тогда мы расстанемся. А через месяц я уже буду учить его, как лететь по волне.

– Дуг, я… – начала было Нона.

Я надеялся на то, что девушка продолжит защищать меня, тем самым отвлекая внимание Кармайкла и давая мне шанс внезапно обратиться в бегство. Однако она осеклась на полуслове. За шлепаньем босых ног последовал шорох задвигающейся занавески.

– Шевелись! – приказал Кармайкл, разъяренный намеком на бунт, что было очевидно по удару холодной сталью мне по почкам.

Распахнув дверь, я шагнул в темноту. Смрад химических реактивов в воздухе усилился, массивная плоская гора застилала небо. Огромные ржавые остовы брошенных машин молчаливо и безучастно рассыпались по истерзанной земле. Просто отвратительное место для того, чтобы умереть здесь.

Кармайкл провел меня по коридору, образованному пустыми бочками. Я метал взгляд из стороны в сторону в поисках путей бегства, однако большие черные цилиндры образовывали высокие железные баррикады, беспощадно сплошные.

За несколько ярдов до конца прохода Кармайкл заговорил, предлагая мне выбор:

– Я могу тебя убить, когда ты будешь просто стоять, стоять на коленях или лежать на земле, как я поступил со Своупами. Или, если тебе страшно оставаться неподвижно, ты можешь побежать, заняться физическими упражнениями, чтобы отвлечь мысли от грядущего. Я не скажу, сколько дам тебе шагов, так что ты сможешь притвориться, будто это обыкновенная пробежка. Убедить себя в том, что ты участвуешь в марафоне. Когда я бегаю, мне становится классно. Быть может, и тебе тоже станет классно. Я зарядил крупной дробью, так что ты ничего не почувствуешь. Что-то вроде одного сильного удара.

У меня задрожали колени.

– Ну же, приятель, – с укором произнес Кармайкл, – держись. Умри достойно.

– Моя смерть ничего тебе не даст. Полиция знает, что я здесь. Если я не вернусь, сюда нагрянет спецназ.